Откуда-то из верхнего угла палаты, наискось к полу, ослепив глаза, отразилась раскалённо-белая полоса – и пропала. Но за это пропащее время явью высветилось бывшее: на него, мирно шедшего по дороге, раздвинувшись до невероятных границ, сбоку вылетает какая-то военная машина и, накрывая беспросветной темью, растворяется в нём…

Похоже, на дворе стояло раннее утро, и надо было, во что бы то ни стало, выбираться из этих апартаментов. Между тем в палату, как по заказу, никто не шёл, и тогда Игорь Русанов твёрдо решил ретироваться своим ходом.

За дверью реанимационной, в углу возле стены, оказался старый громоздкий шкаф с обвисшей дверцей. И Игорь с неким изумлением увидел торчащую из него собственную сумку, материнская провизия тоже присутствовала. Это обстоятельство его отчего-то успокоило. Не спеша, раскрыв шкаф, он вытянул сумку и приподнял, соображая, способен ли вместе с грузом добираться домой? Кажется, удача сегодня была на его стороне.

Везучий пациент тихонько спустился по лестнице второго этажа в фойе, где незамедлительно был оговорён подслеповатым дежурным в чёрной форме: почему посетители ходят в медицинском учреждении без бахил? Оставалось лишь виновато развести руками, после чего Игорь Русанов был уже на улице. Раннее утро, свежо, прохладно, ещё пустынно.

Но вскоре жёлто-юркая полупустая маршрутка везла его в сторону обжитой девятиэтажной панельки, что хозяйски обосновалась на городской окраине: знаменитом местоположении старинной губернаторской усадьбы, где всегда, как говорится, цвела и пахла удивительная, всеми знаемая Осановская роща.

Игорю даже пришлось на сиденье откинуться на спинку: голову то обморочно кружило, то внезапно подступала удушающая тошнота. И, конечно, хотелось пить: беспрестанно, мучительно. Едва до дома добрался, из последних сил позвонив в домофон, и дальше опять подступило забытье.

Кажется, никогда в жизни не страдающий угрызениями совести, Колька Рыжий с утра пораньше вытащил напарника на поиски таинственного незнакомца, похожего, по словам подопечного, на последнего царя.

Не мудрствуя лукаво, сообщники вскоре были в горбольнице «на травме»: только туда и мог поступить прыткий беглец. Здесь их поджидал сюрприз, который приятным можно было назвать лишь при желании.

Оказывается, накануне вечером действительно поступил больной в реанимацию, но уже утром он необъяснимым образом исчез, хотя по всем признакам вряд ли бы добрался, образно говоря, даже до мужской комнаты; заодно вместе с ним пропали и его вещи, которые второпях были оставлены в шкафу перед самой реанимационной.

Врач, беседовавший с офицерами, отчасти чувствовал себя виноватым: конечно, медперсонал прозевал пациента, иначе бы этой ситуации не произошло. Тем более служивые объяснили, что человек, пропавший из реанимации, является предполагаемым маньяком и даже снабдили эскулапа ориентировкой.

Тот после всего этого, казалось, вовсе упал духом: сидел и молчаливо мял газету, которую перед приходом представителей власти читал с явным увлечением. То, что произошло дальше, его вовсе напугало: один из присутствующих, светловолосый, помоложе, вдруг покраснел, как помидор, налился густой краской, – как бы удар не хватил, – мелькнуло в докторской голове. И всё отчего-то тыкал пальцем в газету. За это короткое время немало мыслей посетило дежурного врача, успевшего с необыкновенной ясностью припомнить всё, за что, как говорится, был и не был виноват, вплоть до зловещей в обиходе шутки: «То, что человек на свободе – это не его достижение, а только наша недоработка».

Но всё оказалось проще: светловолосый офицер, с поразительной быстротой выхвативший из рук газету, лишь коротко бросил: «Свежая?» На что был получен нечленораздельный ответ, что это неизвестно, просто валялась в столе.

Возможно, врач ещё долго приходил в себя после такого же, как и появление, стремительного ухода полицейских; не исключено, что он даже слегка приложился к заветной фляжке, что уютно обитала в кармане брюк; только это уже не имело никакого отношения к ушедшим.

Даже сам Колька Рыжий был удивлён поведением коллеги, который, крепко ухватив его за рукав пиджака, молча тащил за собой на улицу. И даже вопроса не дал задать Рыжему, так же молчком сунув тому газету, когда они уселись в ближайшем скверике.

Цветная страница областной газеты «Русский Север» красноречиво расставила всё на свои места. С первой полосы газеты – сразу и не поверится! – смотрел собственной персоной их неуловимый беглец, а рядом был отчего-то изображён царь: ни дать, ни взять, два родных брата-акробата друг с другом встретились. Тот же Колька даже мотнул головой, точно нехорошее привиделось, но последующее текстовое разъяснение вернуло ему привычную ясность мышления.

«Конкурс двойников «Второе «я» завершён, – еле не аршинными буквами свидетельствовали заглавные строки газеты. – Пенсионер МВД Леонид Яблоков из Сокола, учитель Валентина Климова (Глебовское), весь отдел основных средств централизованной бухгалтерии Вологды, торговый работник Надежда Александрова (Клёново), ученица Ферапонтовской школы Нина Васильева (Кирилловский район) решили отдать пальму первенства учителю одной из школ города Вологды Игорю Русанову и последнему русскому царю Николаю II. Итак, фанфары! Победителю конкурса двойников – вологодскому учителю Игорю Русанову, до удивления похожему на последнего русского царя Николая Второго, – будут вручены: диплом победителя конкурса «Второе «я», бесплатная подписка на газету и памятный сувенир от «Русского Севера».

– Проще пареной репы, – радовался Колька Рыжий. – Сейчас рванём в эту газетку, выцепим адрес мужика, а остальное – дело техники!

И настроение у доморощенных сыщиков сразу улучшилось, да и день наступивший не подводил. Уютные городские улицы жили привычной жизнью, и не были ещё до безобразия замусорены, что происходило, как правило, к вечеру. Образцом всякого рода скоплений бытовых отходов достаточно убедительно служила центральная площадь, на которой сбоку и приткнулась редакция популярной в своё время газеты. Это нынче интерес к печатным изданиям, без которых, казалось бы, ранее жизнь и не мыслилась, резко упал, а между тем редакция этой газеты ещё совсем недавно на всю катушку владела умами этого далеко не маленького северного города. В любое время года, как на улицах, так и в транспорте, нередко можно было услышать традиционный вопрос: «Читали сегодняшний «Русский Север»?»

Тогда, можно сказать, не на жизнь, а на смерть шла затяжная борьба редакции газеты – шутка ли! – с самим губернатором! С первым губернатором этой области. Кстати, как вообще в природе может быть такое словосочетание: губернатор области? Логично предположить, что, коль существует губернатор, соответственно, должна быть и сама губерния. А это уже, доля наша, абсолютно иной жизненный уклад. Наверное, у этой загадки ещё долго не будет отгадки. Как и у одной из подобных, к примеру, примеченных однажды автором в солидном учреждении на добротных, обитых кожей дверях: «Отдел по организованной преступности». И тут, согласитесь, обывательский ум не может не задаться предательским и совершенно не каверзным вопросом: «Где, как ни здесь, и находится эта самая организованная преступность?» Даже с целым отделом во главе! Хотя, не правда ли, убедительнее и, разумеется, грамотнее, а главное, безопаснее для того же обывательского воображения звучала бы надпись: «Отдел по борьбе с организованной преступностью»?

Впрочем, а не всё ли никнет в сравнении с государственной геральдикой, изображающей двуглавого орла, венчающегося короной, которая, как известно, должна свидетельствовать о принадлежности этого государства к монархической державе?..

Конечно, подобные мысли ни в коей мере не могли посещать отягощённых своей заботой ищеек, бодро шагающих по коридорам легендарной редакции. В том, что они получат нужный адрес, сомнения не было. Глебов ещё не успел уточнить у пробегавшего очкарика с пачкой листов местоположение редактора, как Колька уже шустро открыл дверь с надписью «Приёмная». Но, оказывается, не на всяк роток накинешь платок.