Единственный миномет не способен остановить наступающую армию, как бы точно он ни стрелял. К тому же попадаем мы в любом случае далеко не с первого выстрела, а по подвижным целям так и вообще вряд ли сможем вести достаточно точный огонь. К тому же боезапас у нас далеко не бесконечен. На данный момент у лейтенанта Николаева осталось чуть больше трех десятков мин. Это просто слёзы, если учитывать количество потенциальных целей.

— Морфы Волжского готовятся поддерживать штурм, — сообщает Тапар на общем канале.

— Бронемашина виконта остановилась вне зоны досягаемости огня вашего миномета и высаживает десант, — добавляет Ло. — Морфы, как и в прошлый раз разбиваются на пары. Те, которых ты изрядно потрепал в прошлый раз, остаются с Олегом Волжским. Остальные выдвигаются в сторону ближайших возвышенностей, расположенных напротив поврежденного участка стены.

У меня мелькает мысль дождаться, когда морфы займут позиции и накрыть их минами, но от этой идеи почти сразу приходится отказаться. Добиться прямых попаданий с первых же выстрелов я почти наверняка не смогу, а от случайных осколков их прикроют щиты. При этом, после первых же близких разрывов, они сразу превратятся в быстро и непредсказуемо перемещающиеся цели, точно поразить которые можно только случайно.

Мы с минометчиками меняем позицию, перемещаясь на этот раз ещё ближе к восточным воротам, выбитым прямым попаданием довольно крупной мины. Это не самое уязвимое место нашей обороны. Почти сразу за воротами бойцы Горского оборудовали неплохо укрепленный блокпост, который пока не получил ни одного попадания. А вот проломы в юго-восточной части стены намного неприятнее. Сейчас за ними ополченцы спешно возводят баррикады, но построить что-то внятное они уже вряд ли успеют.

— Морфы противника на позициях, — сообщает Тапар. — Пехота занимает исходные рубежи для атаки, накапливаясь в поросших кустарником низинах и балках в трех сотнях метров от стены. Туда же выдвигается одна из бронемашин Шваба и повозки с двумя безоткатными пушками. Штурмовым подразделениям приказано прорываться через проломы. Второй броневик собирается имитировать атаку вдоль тракта, но это будут только отвлекающие действия. Его экипажу даны указания активно вперед не лезть. Минометчики тоже готовят новые позиции. На этот раз они не пренебрегают их тщательным оборудованием. Солдаты роют окопы и возводят вокруг них дополнительные земляные укрепления для защиты расчетов от осколков.

Да, судя по всему, за нас решили взяться всерьез. Генерал Хартман неплохо знает свое дело, и теперь эффективность нашей контрбатарейной борьбы неизбежно снизится, причем настолько сильно, что тратить на неё скудный боезапас станет просто бессмысленно. Ну выковыряю я из этих нор ещё один-два миномета. И что дальше? Остальные всё равно забросают защитников стены минами, и атаку пехоты, поддержанную броневиком и огнем безоткатных пушек, они просто не выдержат.

— Тапар, когда они будут готовы к штурму? — мысленно спрашиваю тайкуна, поскольку рядом со мной находятся лейтенант Николаев и его бойцы.

— Ло считает, что минут через тридцать-сорок, — секунд через десять отвечает Тапар. — Ей виднее, я в нюансах вашей тактики разбираюсь хуже, чем следовало бы.

— Чего можно ждать от конструктов, которыми вооружены морфы Волжского?

— У всех трех пар хорошая, по вашим меркам, маскировка и вполне сносные щиты. Конструкты наблюдения у них тоже есть, но ваши с Шелой пологи скрытности они смогут пробить только практически в упор. По индивидуальным умениям этих морфов я сказать ничего нового не могу, а вот боевые жезлы у них вполне заурядные для времен той войны. Не буду тебя утомлять названиями. Самый опасный из конструктов способен создавать воздушные копья. При использовании нормально подготовленным кейром, такое копье с пятисот-семисот метров пробьет вашу стену навылет, а если владелец жезла достиг уровня адепта, то после пробития копье ещё и взорвется за преградой. Сила взрыва опять же зависит от способностей кейра и от наличия у него склонности к стихии воздуха.

— Это всё теория. Чего мне ждать именно от этого противника?

— Потенциал хозяина жезла я оценить не могу, но на его источник силы конструкт настроен не лучшим образом, так что копье получится намного скромнее, чем могло бы быть. В худшем случае пробьет стену и рассеется без дальнейших эффектов, хотя, честно говоря, я бы и этого не ждал.

— Что по остальным?

— Каменное ядро и серп пустоты. Стихии земли и вакуума, соответственно. Каждый из этих конструктов в правильных руках легко уничтожит любую вашу бронированную машину, но с учетом реалий и откровенно безграмотной настройки на источники силы, жезлы смогут показать в лучшем случае десятую часть своих реальных возможностей.

— А почему воздушное копье самое опасное?

— Создающий его конструкт лучше остальных настроен на источник силы хозяина.

Что-то всё совсем не весело. Через несколько минут нас снова накроют минометным огнем, и теперь бить убудут уже не только по стене, но и в глубину обороны. Заставить минометы противника замолчать я теперь не смогу. Нам нанесут ощутимые потери и разнесут баррикады, спешно возведенные ополченцами у проломов. А под прикрытием последних залпов вперед пойдет пехота при поддержке бронемашин и безоткатных пушек.

У людей Горского, конечно, есть три станковых пулемета. Собственно, благодаря им роте подполковника и удалось более или менее успешно отбиться от лихих людей, устроивших засаду на тракте. Плюс наш пулемет, снятый с крыши дилижанса. Пехоту противника с их помощью можно очень сильно огорчить, но сколько времени они проживут с момента открытия огня? Артиллерия генерала Хартмана и морфы Волжского быстро их подавят. А дальше всё. Даже мои модифицированные патроны не помогут. Их всего-то десять штук. Столько же, сколько было перед нашим диверсионным рейдом. Сейчас, правда, три из них — бронебойные СП-6, но в любом случае мне этого не хватит.

Нужно другое решение, и я уже догадываюсь, каким оно будет. Вот только то, что я планирую сделать, требует подготовки. Мне нужно, чтобы предстоящий штурм сразу пошел не по плану, составленному противником. Тогда всё внимание врага будет приковано к происходящему под стенами Динино, и это даст нам с Шелой дополнительные шансы на успех.

— Лейтенант, нам нужен новый наблюдательный пункт, — я поворачиваюсь к Николаеву и указываю ему на двухэтажный деревянный дом, расположенный недалеко от новой позиции миномета и смотрящий одним из фронтонов на юго-восток. — Отправьте на чердак своих людей. Мы с вами присоединимся к ним через несколько минут.

Обстрел начинается, когда мы с Николаевым уже осматриваем местность через открытые настежь небольшие чердачные окна. Разглядеть отсюда толком ничего нельзя, но по легенде мне это и не требуется. После первого же залпа минометчиков противника я беру в руку неактивированный шар тайкунов и несколько секунд сосредоточенно изображаю из себя морфа за работой, после чего указываю лейтенанту новые цели.

Николаев удивленно смотрит на меня. По его представлениям, позиции минометчиков противника не могут располагаться настолько близко к нашей линии обороны. Но я ведь и не собираюсь вновь охотиться за минометами.

— Эти поросшие кустарником балки — места сосредоточения живой силы врага на исходных рубежах перед атакой. Цель площадная. Попасть в неё проще, чем уничтожить миномет с расчетом, но мин у нас мало, так что не ошибитесь, лейтенант. По семь мин на каждую точку. Темп стрельбы максимальный!

— Есть! — Николаев срывается с места и почти мгновенно оказывается у противоположного окна, откуда открывается вид на позицию его взвода.

Секунд через двадцать снизу доносятся частые хлопки миномета. Первая серия мин ложится довольно удачно, и пехота противника начинает нести ощутимые потери. Минометчики почти без паузы переносят огонь на следующую цель. Здесь мне приходится вмешаться и слегка подкорректировать огонь, но результат тоже неплох.