Некоторое время полковник молчит, переваривая весь объем полученной информации, но, судя по всему, ни к какому определенному решению так и не приходит.

— На сегодня закончим, пожалуй, — Павлов тяжело поднимается с кресла и подходит к окну, за которым уже давно стемнело. — Завтра утром я тебя снова вызову, и тогда продолжим нашу беседу. Последний вопрос. Где и когда ты должен встретиться с Вировой?

Ещё одна проверка на лояльность, но я в эту ловушку попадаться не стану.

— Она сказала, что сама меня найдет. Видимо, не захотела подставляться, зная, что меня будут опрашивать в Особой канцелярии.

— Разумно… — вынужденно соглашается Павлов, но видно, что моим ответом он не слишком доволен.

Вызова к полковнику я жду с самого утра, но приходят за мной только около одиннадцати. Похоже, Павлову очень непросто определиться, верить мне или нет. С одной стороны, от истории с Шелой отчетливо тянет какой-то подставой, а с другой, не верить мне именно сейчас у него нет никаких оснований. Я только что в полной мере выполнил сложную и опасную задачу и доставил в город захваченных мной носителей весьма ценной информации. Да и раньше я ни разу полковника не подводил.

В дверь моей комнаты негромко стучат и на пороге появляется знакомый мне капрал с бумажным пакетом в руке.

— Добрый день, господин Белов, — нейтрально приветствует меня сотрудник тайной службы. — Мне приказано сопроводить вас к полковнику Павлову, но сначала вам следует переодеться. Здесь ваша новая форма. Я подожду вас в коридоре.

В пакете оказывается полный комплект хорошо знакомой мне черно-серой формы, причем явно в парадном исполнении. Рубашку, китель, брюки, ремень и галстук дополняют очень приличные кожаные ботинки черного цвета и берет с небольшой кокардой. Ну, и погоны, естественно. Звездочек на них нет, но зато имеется тонкий серебряный кант и римская цифра два. Это что же такое мне предстоит, если для визита к полковнику от меня требуют надеть парадную форму, хотя раньше у меня и повседневной-то не было?

Перед входом в кабинет Павлова меня встречает лейтенант Виктория. Она придирчиво окидывает меня взглядом, подходит совсем близко, поправляет вроде бы идеально сидящий на моей голове берет и стряхивает с рукава какую-то видимую только ей пылинку.

— Совсем другое дело, оперативник, — отступив назад, заявляет референт полковника. — Теперь вы куда больше похожи на человека, способного принести пользу баронству, чем при нашей первой встрече.

И, о чудо, на всегда подчеркнуто строгом лице лейтенанта Виктории появляется некий намек на легкую улыбку.

— Проходите, Белов, вас уже ждут.

Полковник оказывается в кабинете не один. Место за его рабочим столом пустует, а сам он сидит в кресле для посетителей напротив ещё одного хорошо знакомого мне человека.

— А ведь форма ему идет, не находите, полковник? — вместо приветствия произносит Юрьев, глядя на меня с довольной усмешкой.

— Есть такое, — легко соглашается Павлов. — Но носить её за пределами этого здания Белову ещё очень долго не светит. Работа под прикрытием к этому совершенно не располагает.

— Не просто работа, а очень качественная и продуктивная работа, — поправляет полковника Юрьев. — Надеюсь, оперативник Белов уже получил за свои успехи заслуженное вознаграждение?

— Пока нет, господин советник, наша бухгалтерия ещё не завершила все расчеты, а там есть над чем вдумчиво поработать, — в тон Юрьеву отвечает полковник и указывает мне на свободное кресло.

— А я ведь приглашал Белова навестить меня, когда он появится в городе, — продолжая разыгрывать благодушие, сообщает Юрьев. — Да только вы, полковник, заперли его в своих владениях, вот и пришлось мне самому к вам ехать.

— Вопрос безопасности, — разводит руками Павлов. — Вы же знаете, что произошло вчера в цитадели.

— Знаю, — уже без тени улыбки отвечает Юрьев. — Кто-то из наших врагов очень не хотел, чтобы к нам попала добытая Беловым информация, да ещё и вместе с непосредственными участниками событий. Чтобы задействовать агента такого уровня в качестве одноразового убийцы, нужно считать проблему более чем серьезной.

О том, кто в нас стрелял, полковник мне вчера так и не сказал. Видимо, счел, что не стоит мне этого знать. Вот и сейчас Павлов слегка морщится, и это не ускользает от внимательного взгляда Юрьева.

— Не дергайтесь, полковник. Думаю, Белов заслуживает куда большего доверия, чем многие из наших высокопоставленных чиновников и военных. Кстати, деньги деньгами, а как обстоит дело с продвижением вашего подчиненного по службе? На мой взгляд, с блеском решенная задача такого уровня выходит далеко за рамки того, что можно ждать от оперативника второго ранга.

— Уже первого ранга, господин советник. Соответствующий приказ подписан ещё вчера. Я собирался объявить об этом Белову несколько позже, но раз уж зашла речь…

— Правильно, что не объявили, — кивает Юрьев. — Это было бы преждевременно. Человеком, добывшим достоверную информацию о преступных планах нашего вероломного соседа, заинтересовался сам барон Самаров. Я взял на себя смелость проинформировать барона не только об успехах Белова по линии вашего ведомства, но и об обстоятельствах, при которых мне довелось лично с ним познакомиться. В результате на свет появился вот этот документ.

Юрьев не торопясь достает из тонкой кожаной папки и протягивает полковнику лист плотной бумаги с золотым тиснением по краям и гербом барона Самарова в верхней части. Я такой бланк вижу впервые, чему нисколько не удивляюсь.

Павлов с некоторой настороженностью принимает документ и углубляется в чтение. Текста на листе немного, но его содержание Павлова явно озадачивает, и уж точно не вызывает у него никакого энтузиазма. Тем не менее, полковник быстро берет себя в руки.

— Оперативник Белов! — мой начальник поднимается с кресла, и я тоже встаю, пытаясь принять некое подобие строевой стойки. Кажется, чему-то такому меня когда-то учили в школе. Без особого успеха, правда. Строевая подготовка никогда не относилась к мои любимым занятиям. Юрьев остается сидеть, с интересом наблюдая за происходящим.

— Оперативник Белов, — повторяет Павлов, вновь утыкаясь взглядом в бумагу с гербом барона. — За выдающиеся заслуги в деле обеспечения безопасности владений барона Самарова, выявление и уничтожение большого числа врагов барона, а также за предотвращение покушений на его преданных слуг, вам присваивается звание «лейтенант» и высший ранг оперативника Особой канцелярии.

Полковник ненадолго замолкает, ожидая, видимо, от меня какой-то реакции, но я понятия не имею, что в таких случаях нужно отвечать и ляпаю первое, что приходит в голову:

— Благодарю за высокую оценку моих действий.

Юрьев негромко хмыкает, а Павлов, просто вяло машет на меня рукой и продолжает.

— С завтрашнего дня, лейтенант, вы временно переходите в непосредственное подчинение советнику Юрьеву для выполнения специального задания. А пока свободны, Белов. В шестнадцать тридцать явитесь ко мне для сдачи текущих дел.

В приемную я выхожу, всё ещё пытаясь переварить услышанное, и слегка озадаченное выражение на моем лице не ускользает от цепкого взгляда секретарши полковника.

— Вас можно поздравить с повышением, оперативник? — спрашивает Виктория, с любопытством меня рассматривая.

— Думаю, да, — я замедляю шаг и дежурно улыбаюсь в ответ.

— Первый ранг?

— Так, наверное, должно было быть, но…

— Но? — чуть изогнув бровь подбадривает меня Виктория.

— Высший ранг и звание лейтенанта.

— Шевалье Юрьев привез с собой личный рескрипт барона? — вот теперь она, похоже, удивлена совершенно искренне.

— Наверное, да. Я не знаю, как правильно называется этот документ.

— Бывает же… Ну раз так, поздравляю, коллега. Мы теперь в равных званиях, и я даже не сомневаюсь, что это повышение вами вполне заслужено. И, кстати… У нас, конечно, не армия и не баронская стража. Шумно обмывать новые погоны с толпой сослуживцев здесь как-то не принято, однако отмечать такие события в более приватной обстановке совершенно не возбраняется.