— Бронетранспортер.

— Видимо, да. Вычислитель тоже что-то похожее пишет, но выдает несколько возможных вариантов с кучей каких-то индексов, которые мне ни о чем не говорят. Когда нас готовили к этой миссии, вероятность встретить здесь ваши старые боевые машины считалась очень низкой. Не нулевой, конечно, но настолько несущественной, что никакого внимания ей не уделялось.

— Вытащить его оттуда реально? — не могу сказать, что спрашиваю совсем уж всерьез, но то, как бодро строил подземное убежище похожий на осьминога инженерный голем Тапара, произвело на меня сильное впечатление. У кибов вроде бы тоже имеется ремонтный дрон, так что почему бы и не спросить?

— Можно, наверное, — Ло, похоже, слегка озадачена моим вопросом. — А надо? Зачем нам тратить время и ресурсы на эту древнюю хрень?

— Ты даже не представляешь, сколько такая штука может стоить в наших современных реалиях. Если на ходу, конечно, и в относительно приличном состоянии. А денег нам понадобится много. Гораздо больше, чем у меня есть сейчас.

— А я бы такую машину продавать не стала, — неожиданно подключается к обсуждению Шела. Говорит она негромко. Видимо, не хочет, чтобы её слова услышали пленные или Игорь. — Честно говоря, я уже по горло сыта местным транспортом, слепленным из дерева и тряпок, да ещё и на конной тяге, издающей весьма специфические ароматы. Ни скорости, ни хотя бы минимального комфорта.

— Боюсь, тут без вариантов, — охлаждаю я разыгравшуюся фантазию союзницы. — У нас здесь не ваша республика, а кривой и косой неофеодализм. Не по рангу мне иметь в собственности броневик. Такого транспорта даже у шевалье Юрьева нет. Он его исключительно во временное пользование получает, да и то только по особым случаям.

— Дикари, — беззлобно фыркает Шела. — Значит, придется поработать над твоим рангом. Или ты хочешь, чтобы я всё время на этих раздолбанных телегах по ухабам тряслась?

— Ты сама напросилась, подруга, — слегка подначивает Шелу Ло. — Ладно, хорош трепаться. Сергей, возьми правее, ты опять отклонился от курса… Да, так нормально. Триста метров до цели.

Обычные люди. Такие же, как мы. Что кибы, что тайкуны… Но что-то они там между собой очень круто не поделили, и в результате мы оказались отброшены в прошлое. Те, кто выжил, конечно. Вернее, потомки тех, кто выжил.

Теперь схрон диверсантов вижу и я. Демон подсвечивает для меня место, где у них был временный лагерь. Все следы тщательно подчищены, и если бы не техника кибов и артефакты тайкунов, я вряд ли заметил бы что-то, даже пройдя совсем рядом.

Чувство опасности молчит, значит тайник не заминирован. На всякий случай всё же просвечиваю его, но ничего опасного не нахожу. Ло сообщает, что сканеры дрона тоже никаких ловушек не видят, и я спокойно вскрываю схрон. Ощущение, что что-то не так, возникает у меня только когда я извлекаю из пластикового контейнера довольно сложное и громоздкое устройство, собранное из нескольких блоков и довольно тяжелой электрической батареи. Все элементы конструкции соединены между собой толстыми жгутами проводов и закреплены на едином металлическом каркасе.

— Фиксирую импульсную передачу данных, — с нотками беспокойства в голосе сообщает Ло. — Дрон автоматически включил генератор помех, но, возможно, часть информационного пакета успела уйти адресату.

Никакими внешними эффектами передача не сопровождалась. Судя по всему, прибор специально был настроен таким образом, чтобы при извлечении из тайника кем-то посторонним немедленно послать некий сигнал тем, кто отправил сюда диверсионную группу.

Осматриваю батарею и отключаю её от остальных блоков. Там нет вообще ничего сложного — один из стандартных разъемов, часто встречающихся в наших старых устройствах времен Чужой войны. Вряд ли я этим что-то исправлю, но, по крайней мере, отправки повторных сигналов теперь можно не опасаться. Хотя, от конструкторов этого гибрида земных и чужих технологий можно ожидать чего угодно, вплоть до вставленного в один из блоков небольшого резервного источника питания.

Делюсь этими соображениями с инженером Каном. Он к моим словам относится вполне серьезно, но тщательное сканирование устройства не выявляет в нем никаких дополнительных источников энергии. Ну и ладно. Ушел сигнал куда-то в соседнее баронство, и пусть себе. Мне-то что с того? Надеюсь, никаких проблем нам этот факт не доставит. Думаю, о гибели диверсантов там и так уже знают.

На обратном пути от перехода на бег приходится воздержаться. Диверсанты не зря оставили устройство связи в схроне. Бегать с ним по лесу неудобно, да и других полезных вещей в тайнике оказалось немало. В том числе приличный запас патронов к моему АПБ и дополнительный боекомплект к гранатомету. Видимо, люди барона Шваба рассматривали разные варианты развития событий, включая и такие, как необходимость отбиваться от наступающих им на пятки превосходящих сил противника, так что такие запасы вполне могли оказаться далеко не лишними. Мне они тоже пригодятся, вот только переноску тяжестей по пересеченной местности я никогда не относил к разряду своих любимых занятий.

Мою отлучку к тайнику диверсантов бывший шериф, естественно, попытался использовать, чтобы окончательно склонить Шелу к предательству. Результат его, само собой, не обрадовал. От отчаяния он даже попытался склонить на свою сторону Игоря, обещая парню совсем уж золотые горы, причем прямо при только что пославшей его куда подальше Шеле. В итоге ей пришлось вмешаться, иначе слишком уж разошедшийся пленник точно получил бы от Игоря по зубам. Шеле парень возражать не стал и сразу оставил своего бывшего начальника в покое.

До Динино мы добираемся без дальнейших осложнений. Меня здесь уже знают, так что к командиру гарнизона баронской стражи я попадаю без всяких бюрократических проволочек. Майор Левандовский слушает мой доклад сперва спокойно, а потом всё больше мрачнея и даже с некоторым недоверием во взгляде. Я его понимаю, привезенные нами новости хорошими не назовешь. При виде скованного наручниками Семена Юрьевича майор ощутимо дергается. Похоже, бывшего шерифа Кисловки он знает лично и до сих пор был о нем неплохого мнения. Недоверия в его глазах становится всё больше, но я выкладываю на стол собственноручно написанные показания предателя, не только заверенные его подписью, но и подкрепленные сопроводительным письмом старосты Кисловки и целой стопкой свидетельских показаний нижних чинов местной милиции и других жителей деревни. Туда же приложены и показания единственного выжившего подельника бывшего шерифа, оставленного в Кисловке по причине тяжелого ранения.

— Господин майор, не верьте всему этому, — завывает Семен Юрьевич, видя, как непросто Левандовскому принять произошедшее. — Меня оговорили, пытками выбили показания, а этот Белов — предатель и агент барона Шваба! Арестуйте его, пока не поздно.

— Замолчи, Семен, — негромко, но твердо произносит майор. — Мы во всём разберемся. Если ты действительно невиновен, значит, не пострадаешь.

Левандовский бросает на меня короткий взгляд и командует стражникам, доставившим к нему в кабинет бывшего шерифа:

— Увести арестованного. И передайте Кольскому, пусть допросит его и второго задержанного. И ещё… Свидетеля, Игоря Спицина, тоже опросите ещё раз и сверьте его показания с тем, что здесь изложено, — майор находит в стопке нужный лист и передает капралу-стражнику.

— Будет исполнено, господин майор, — отвечает стражник, и мы остаемся один на один с командиром гарнизона.

— Что скажешь в ответ на его обвинения, охотник? — вроде бы без явной угрозы, но достаточно жестко спрашивает Левандовский.

— Бред, господин майор. У него просто нет других вариантов оттянуть неизбежное. Вы же понимаете, что с ним будет, когда подтвердится, что всё здесь изложенное правда.

— Вот именно, когда подтвердится. И если подтвердится.

— Господин майор, у вас есть основания не доверять моим словам и предоставленным документам?

— Формально таких оснований нет, — взгляд Левандовского по-прежнему остается холодным. — Скажу больше, всё, что я о тебе знаю, говорит исключительно в твою пользу.