Еще один вариант действий, характерный для храбрых или безрассудных моряков (кто как посчитает) — атаковать с подветренной стороны, на этот раз оказался крайне нежелателен, слишком уж нервное было соотношение сил. Чуть зевнешь, паруса останутся без ветра, а корабли, соответственно, без хода. И погибай, неумный капитан, под залпами множества пушек.

Так что, план был таким, единственно реальным — бежать, что оказывалось сил, стараясь не попадать под прицелом шведских пушек. Свои мортиры пока были бесполезны, для них оставалась только шрапнель, ядер уже расстреляли по корпусу Крассау. А это только стрельба, так сказать в упор. Так сказать, потому как мортиры такой вид средневековых орудий, который может стрелять лишь вертикально (навесно). Как они будут воевать со шведами, Дмитрий даже старался не думать. Да и не до того до сих пор было.

Шведские корабли меж тем приближались. Линейный корабль попаданец уже видел хорошо, а вот остальная «мелочь» все еще больше подразумевалась. Много и все тут. В любом случае шхунам больше угрожала «Королева Хедвига Элеонора». Вон, она уже пальнула пробно носовой пушкой. Очень сильно недолет!

К этому времени русские шхуны подняли сети, как правило, без рыбы, поставили паруса и улепетывали, что было ветра. Тот к счастью, был неплохим, Балтийское море вообще оказывалось ветреным.

Еще одна сила — пушкари — пока бесполезно суетились у своих мортир. Их было немного, ведь по технической характеристике их можно было ставить лишь на верхней палубе. Причем так, чтобы нечаянно не пальнуть по собственному такелажу. Зато все мортиры были сравнительно крупными, где-то ближе к среднему, так что, если враг подойдет, и они нечаянно попадут, то мало им не покажется

Шведы еще опасались этих непонятных монстров, стоящих на русских шхунах. Их некоторый страх сразу же развеется при первом же выстреле. Ведь это же мортиры, очень неэффективные в морском сражении. Вот поэтому и молчали по прямому приказу Дмитрия. Их время еще не настало.

А о паровых машинах и их командах неприятель даже не знал. Трубы, правда, показывали, что кочегары там работают хорошо, дым был густой. Но ведь это ж надо знать! А так, дым бесполезно коптил, неработающие пока колеса ни чем не привлекали.

Малые парусные судна русских, вышедших на рыболовство, попались. Их тоже случайно попал отряд шведского королевского флота. Сейчас еще немного потрепыхаются и сдадутся. Что им еще остается?

Чтобы русские поторопились и поняли свое тяжелое положение — а они иногда бывают очень упрямыми — командир отряда шаутбенахт Свенсон приказал время стрелять из одного из носовых орудий. Ядра из них пока не долетали. Пусть русские видят, сколько им осталось жить. Может, одумаются и сдадутся?

Это видел и Дмитрий. Скорость шхун была ниже, чем у линейного корабля. Шведские корабли рангом пониже, кстати, уже отстали от своего флагмана, тогда как шхуны постепенно приближались. Теперь все, собственно, зависело от того, поднимут ли паровые машины нужное давление, или пушки «Королевы Хедвиги Элеоноры» начнут достреливать до шхун раньше.

Дмитрий, несмотря на свой попаданский статус, ничего не мог сделать. Просто стоял на мостике и ждал — кто кого. А что, это начинают играть случайные факторы, на которые даже Господь не обращает внимания, очень уж их много и разного толка. Привыкай, в первый раз, что ли?

Так и стоял под ветром и солнцем, бравируя своими храбростью и сумасбродством. Больше ведь делать нечего. В машину не сообщал, нечего там дергать. Раз сами не говорят о готовности брать на себя ход, значит, не готовы еще. А он железный флотский предводитель, нечего ему икру метать. Осетры, вон, пусть метают, а то мало их уже осталось в Балтийском море. Так к XXI веку, теперь уже к его потомкам, ничего не останется.

Наконец, когда брызги воды от шведских ядер начали попадать все обильнее и злее, из машины сообщили, что пары подняты. Ага, говоря современным (будущим) языком, давление поднято до такого уровня, что паровая машины может запускать оба боковых колеса. И теперь они не только на воле пассивных парусов и капризного ветра.

— Запускать машину! — приказал Дмитрий своим машинистам, а потом через матроса сигнальщика и на другие шхуны. Добавил: — делай, как я! В атаку на линейный корабль!

И русские кораблики, такие, казалось бы, маленькие и беспомощные по сравнению с многопушечным гигантом «Королевой Хедвигой Элеонорой», вдруг резко остановились и пошли на него даже вопреки ветрам.

Хотя, что ветра. шаутбенахт Свенсон с высоты своего мостика линейного корабля видел в трубу, что команды шхун, повинуясь, видимо, приказу, одновременно начали убирать паруса. Теперь они шли только под паровыми машинами, как думал Дмитрий. И, наверное, под воздействием нечистого, как полагал главшвед, упрямо и довольно резво, с каждым мгновением набирая скорость, шли обратно.

Этот удивительный маневр сбил толку всех потомков Одина и, вероятно, самого верховное божество. Пока то пытался понять, что за ход играют эти сторонники еще молодого Иисуса, пока шаутбенахт приказал, а его подчиненные от пушкарей до капитана и последних матросов выполняли их, русские уже подошли очень близко, можно сказать, в упор, почти до пистолетного выстрела.

И, к сожалению, пушки оказались по обе стороны. Причем, если шведские на носу были разряжены, бесполезно выпустив ядра по пустому месту, где уже были шхуны, а бортовые, самые многочисленные, стали пока бесполезными, ведь линейный корабль должен был повернуться на бок, а инерция у этого парусного гиганта оказалась чудовищная. Все же средние и малые, слабые по огневой мощи, но очень маневренные (все относительно линейного флагмана) вообще оказались вне игры, безнадежно отстав от «Королевы Хедвиги Элеоноры».

А вот русские шхуны, наоборот, были готовы к близкой пушечной баталии. И пушки у них были расположены на самом убийственном расстоянии. Только вот… это оказались мортиры, самые бесполезные огневые средства на море! Русские почему-то превратили свои неведомые шхуны, умеющие идти против ветра и даже без парусов, в бомбардирские корабли! Они что, дураки, просто теряют и без того свои немногочисленные морские судна?

Шаутбенахт Свенсон, опытный и, надо казать, уже пожилой моряк так и удивлялся до последней своей минуты жизни, когда большая железная дробина попала ему в верхнюю часть лица. После этого его ничего уже не интересовало.

А русские корабли, как оказалось, бомбардирские судна, все три подойдя с носа к линейному флагману шведов — «Бывалый», «Быстрый» и «Боевой», начали метать убийственную шрапнель. Мортиры вели огонь вертикально, и в этом значительно проигрывая обычным настильным морским пушкам. Но не сейчас, ведь шведская парусная махина, практически подошла к шхунам, и теперь, стреляя почти вверх, пушкари на самом деле палили в шведов.

А старинные мортиры, заряженные нитроглицерином, били много и сильно, три шхуны из своих мортир буквально осыпали линейный шведский корабль. Сам же гигант, вначале еще нехотя отвечая, затем замолчал, как бы сдаваясь небольшим, но жестким русским суднам. И в этом не было ничего удивительного. Железная дробь — более крупная, чем свинцовые пульки, но все равно многие, быстро проредили’Королеву Хедвигу Элеонору' буквально насквозь. Сам флагман шрапнель, конечно, пробить не могла, но вот команде нанесла страшный урон. Все — матросы, пушкари, даже офицеры во главе со шаутбенахтом Свенсоном, были убиты или ранены, а малое количество еще здоровых уже не желали ничего, кроме как спастись из этого ада.

Дмитрий же этого не понимал. Ему эта атака, да стремительная, да быстрая, но, в общем-то, нормальная в рамках морской практики XIX — XX веков, не казалась чем-то необычной. Более того, он думал, что шведы специально придуриваются, чтобы потом в легкую взять бестолковых русских. Он все командовал открывать огонь по этой громаде, не понимая, что на линейном корабле почти уже нет здоровых. А если и были, то только в нижних трюмах, куда не попадала еще шрапнель. И от туда шведских моряков не вышвырнули бы никакие угрозы и посулы хоть шведских офицеров (убитых или раненых, моряки этого еще не знали), хоть тем более враждебных русских.