— Я — князь Хилков и деревни здесь все мои, — объявил Дмитрий, — мне с вами возиться нечего. Или вы становитесь моими крепостными и присоединяетесь к моим крестьянам. Или уходите из этих мест, мне здесь чужих не надо…

Он собирался еще что-то поговорить, объяснится, мало ли что захочет житель XXI века, но Яшка Кривой почти перебив, сказал, почти не посмотрев на своих приятелей, что они согласны. И готовы переселиться к крестьянской общине, если они, конечно, согласны.

Что же, консенсус, как говорится. Найден, осталось найти близлежащую деревню. Впрочем, ту и особо искать не пришлось, крестьяне раскинулись широко, заняв на три — четыре версты вдоль реки почти всю пахотную землю. От реки они все же на всякий случай прикрылись, как сказал староста Пахом, плавают там всякие людишки, всяк норовит бедных крестьян обидеть.

Но со стороны окрестных лесов и болот крестьяне не прятались, хотя и там были «обидчики» — дикие звери и птицы. Очень уж им нравились их зерновые. Но с этими «друзьями» местные жители справлялись и не только защищались, но и сами охотились. Барину они повинности давали в срок, хотя и в меньшей мере, чем положено. Причина та же — плохой урожай ржи. Причем в это деревне у всех. Погода здесь была холоднее и сырее, такой вот был особый климат. А вот овощи росли почти хорошо, все — лук, чеснок, свекла и морковь, репа и редька. А картофель так и вообще разросся. Другое дело овощи топтались на маленьких огородиках, а рожь широко разлеглась на полях.

Крестьяне здешние, надо сказать, это прочувствовали, но как-то уж медленно. Еще два года назад был принят общинный приговор о расширении огородных культур и подачи просьбы барину. И все заглохло. Пахом как-то невнятно объяснил причины, но Дмитрий понял главное — старосте и всем остальным крестьянам было неохота да и страшно выезжать из деревне. Да в этом отношении с ними каши не сваришь!

Не выслушав до конца, приказал собрать общинный сход, надо поговорить. Пахом, в общем-то, довольный — то, что они затянули с мирским приговором, был явный его косяк, поспешил по домам. А Пахомиха — жена старосты — принесла во двор скромное угощение — хлеб да квас.

Что же, сам виноват и гонец в этой деревне, видимо, не был. Но квас попробовал, ощутил — ядреный квас, хороший. Матросы после водки откровенно были с похмельными, тоже навалились на квас. А вот Яшка Кривой «со товарищи» явно были голодными — съели хлеб полностью да еще крошки подобрали.

Но потом пришел Пахом с сообщением, что мирской (общинный) сход будет после обеда. Раньше никак, молодые мужики специально побежали по лесам и лугам собирать людей, но пока соберут, всяко пройдет несколько часов.

— А пока, барин, ваше сиятельство, милости прошу к столу, жена моя дикого кабанчика сготовит. Только на утрени, как чувствовал, сготовил!

Пахом выжидательно смотрел на князя, но тот и не хотел. Такая была жирная уха из местных рыб, что и через почти полдня не хотелось.

— Люди мои, если хотят, пусть пообедают, а я лучше по хозяйствам пройду, дома да огороды посмотрю.

Хозяин — барин, это еще в XXI веке половицу говорили. А уж в XVIII столетии так это как юридический постулат был. Конечно, пошли, а Пахом еще с дозволением князя забегал вперед, открывал двери в ограду.

Зато хлева осматривались им обязательно, и он быстро сделал обший вывод по всей деревне:

Во-первых, хлева, впрочем и дровяные сараи строились здесь капитально, в лесу все-таки, но почти без гвоздей. Когда современники хвалят своих средневековых предков, которые без гвоздей строили дома, они не понимают, что это не показатель мастерства, а всего лишь показатель нищеты.

— На руднике будут теперь варить железо, — опять сообщил Дмитрий, — много и для крестьян моих дешево. Не пропускайте;

Во-вторых, из животных же, прежде всего, всегда имели лошадь (часто две), корову. Иногда свинью, и никогда овец и коз. Из птичек в лучшем случае куриц. Все остальное всего лишь предусматривалось, что данный вид скота вообще-то имеется, но в единичных экземпляров;

— В третьих, чем Дмитрий был откровенно порадован, пол-огорода уже везде (плюс-минус) занимал картофель. Интересно, тогда почему при таком его количестве, мало свиней?

Спросил Пахома и тот подтвердил, что картоху ныне крестьянский мир (община) много ест. И если старшие еще едят из необходимости, хлеба-то мало, то молодежь, а ныне уже средние мужики едят с удовольствием.

Репу же садят мало. Опять же, Дмитрий заметил общую тенденцию, картофеля мало садят, увеличивается площадь под репу, и наоборот. А вот под все овощи площадь небольшая, явно только для себя, чтобы питаться, на рынок немного растят. Разумеется, сами крестьяне в столицу не ездят — далеко, а корабли не берут, объемы ранее были заняты под железную руду и каменный уголь.

Теперь положение изменилось, железную руду возить совсем прекратили, под уголь объем резко уменьшили. Стали перебрасывать железо в брусках и, может быть, это еще надо решить, различные железные изделия.

Вот же! Если раньше он тупо хотел сократить корабли и команды, думая так сократить расходы, то теперь понимал, что у него крестьяне — это золотое дно, которые очень мало используются. И для ущерба для Санкт-Петербурга, не проходит продовольствие и продукция кустарной крестьянской промышленности, и для ущерба для крестьянства, сколько они денег недополучают. А в конце концов, не дополучает и их владелец и государство!

С этого он и начал говорить. В ближайшие дни и уж точно в эту осень, не зря он туда едет, на руднике начнут варить железо, кстати, теперь ее можно купить прямо на реке около своего населенного пункта. Но главное, из-за этого значительно увеличится свободное место. Все крестьяне могут свободно ездить в столицу со своим товаром. При чем оплачиваться будет сам крестьянин, его продукция в десять пудов будет совершенно бесплатная.

Мужики все мыслили рационально, большей частью пропуская всякую дребедень. Сразу вопрос, сколько стоит проезд?

Дмитрий понимал, что деревенские мужики — народ крайне осторожный. Знает, что все с него сдирает в три шкуры. Вот и новая реформа мыслится ими, прежде всего, как очередное ограбление. Поэтому он сразу сказал без двойного дна:

— Проезд на моем корабле будет стоить пять копеек в одну сторону, значит, общий проезд десять копеек. Плюс еще пошлины всего один алтын.

Сравните, товар ваш, который вы везете, даст вам от 1 рубля до двух, в зависимости от цены. Можете поехать на своей лошади. Эта, так называемая бесплатная поездка обойдется вам в десять копеек.

Подождал, послушал недоверчивый ропот, бесстрастно подсказал статьи расходов: дорога платная, хоть копеечка да стоит, пошлина при въезде, за появление в городе, наконец, лошадь надо кормить.

И еще третий путь. Вообще не ездить. Да-да, не удивляйтесь, об этом я и раньше говорил, приказчики, кроме налогов, еще, по согласованию, брали и вашу продукцию. Было такое?

— Да они мало брали и не всякую продукцию. А кустарный товар так воопче не брали, ваше сиятельство, — разочарованно сказал здоровенный черноволосый, по виду богатый мужик, демонстративно сидевший в первым ряду. Наверняка ведь, хотел претензии высказать!

Вот! — подтвердил князь Хилков правильность претензий, — теперь же два приказчика специально будут ехать на корабле, брать всю продукцию и в любом количестве. При этом деньги за ваши товары вы будете получать сразу и в полной мере. Работайте и обогащайтесь!

Он еще не сказал, что по осени, когда товаров у крестьян будет много, приказчики будут получать право нагружать все корабли каравана и даже пароход. Все уведем!

Вот, ваше сиятельство, мы, канешно, вам во всем верим, но обчество как-то сомневается, нет ли здесь какого обмана?

— Ага, а увидеть не можете, — ехидно смотря прямо в глаза богатому умнику, сказал Дмитрий, — и теперь пытаете меня, чтобы я вам сказал, как я вас, князь Хилков, обманываю, а?

Мужик все-таки смутился, а Дмитрий увел взгляд. Мужик ему откровенно нравился, так что поучил немного за дерзость и ладно.