Поговорить с врачом я смогла только через два дня. Мне необходимо было узнать подробности. Я всегда знала, что у матери больное сердце, но не думала, что все настолько серьезно и грозит ей смертью.

– Ей нужна была операция, Настя, я говорил ей, – отвечает на мой вопрос врач.

– Почему я об этом первый раз слышу? – голос снова срывается.

– Операция дорогая и она не хотела, чтобы этот груз лег на твои плечи в твоем юном возрасте.

– Боже мой, – выдыхаю и зажмуриваюсь.

Как жить теперь, зная, что можно было ее спасти. Ну, как?

– Вы должны были мне сказать! – требовательно выкрикиваю со слезами на глазах.

– Настя, ты знаешь, я всегда был другом вашей семьи. Еще, когда твой отец был жив. Я не специалист в этом области. Я только предположил диагноз и дал ей рекомендации, она не захотела бороться. Это было ее желание и ее выбор. Сказала, что постепенно сама тебя подготовит, поговорит. Так, чтобы не травмировать сильно. К тому же в последнее время были неплохие результаты лечения после нового препарата. Мы расслабились. А потом приступ. И все. Ничего не смогли сделать.

После этой беседы я была раздавлена еще больше. Как мне теперь смириться …зная, что могла помочь единственному близкому человеку и не успела. У меня много друзей. Я могла бы попросить у них денег в долг. И пусть мне бы потом всю жизнь пришлось отрабатывать этот долг, зато мама была бы жива.

Если бы не звонок Марины в этот день, не знаю, чем бы закончилось мое самобичевание. Не знаю, как она узнала обо всем. Наверно, Зоя рассказала. Она долго разговаривала со мной, несмотря на мою немногословность. Просто мягким успокаивающим голосом говорила, не переставая, будто убаюкивала.

Я всегда ее искренне любила и сейчас, несмотря на расстояние люблю. У меня даже ревности к ней не было, когда они с Алексом начали жить вместе. Она очень сильная и так много пережила для своего возраста. Всегда восхищалась ею. Уверена, что она всегда протянет руку помощи.

После нашего разговора она молча перевела мне большую сумму денег. Без подписи, но я знала, что это она. А потом еще Марта следом. Так неожиданно. Ей наверно Ирина рассказала о том, что случилось, потому что позвонить сама я так и не смогла. Это же надо было рассказывать все заново, а у меня просто не было на это сил.

Я осталась в родном городе еще на несколько дней, чтобы разобрать вещи и выставить дом на продажу. Оставаться здесь жить самой, не было никакого смысла, потому что работу найти практически невозможно. Тетка пару дней покрутилась возле меня со своими упреками и уехала к себе. Видимо, поняла, что я на нее никак не реагирую и угомонилась. Мне стало намного легче после ее отъезда, даже кислорода в помещении прибавилось.

Чуть позже я даже добралась до разбора старых коробок, где хранились мамины книги, она очень любила читать, пока зрение позволяло. Стерла толстый слой пыли и начала перебирать всю ее библиотеку. Когда я открыла самую любимую ее книгу, из нее вывалился листок бумаги, сложенный втрое, на котором было красиво выведено мое имя. У меня даже слезы вышибло от эмоций. Она мне оставила письмо.

Я прижала его к груди и сидела так несколько минут, чтобы успокоиться. Нужно было, чтобы высохли слезы и не стояли сплошной пеленой перед глазами, размывая такие дорогие сердцу строчки. Потом аккуратно развернула и начала читать.

«Родная моя, Стася! Прости, что оставила тебя одну и заранее не рассказала про операцию.  Не хотела, чтобы ты всю свою молодость потратила на отработку долгов из-за меня. Я хочу, чтобы ты жила полной жизнью. Любила, радовалась мелочам и была счастлива. А за меня не переживай, я свое уже прожила. 

У меня к тебе еще одна просьба. Не держи зла на свою тетку. Ненависть никого еще  до добра не доводила. Она просто очень несчастный человек. Когда-то она любила твоего отца, а он в итоге выбрал меня. Со временем она смогла простить и смириться. Но счастливой так и не стала. Она всегда мне завидовала, потому что у меня была ты. Дочь от любимого человека. Ты очень сильно похожа на отца, поэтому она иногда так злится.

Если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, обратись к ней, она не откажет. Ведь она тоже его всегда любила.

P/S Пообещай, что не будешь из-за меня долго плакать».

Я вытираю слезы пыльным рукавом и захлебываюсь ими снова. Теперь мне многое становится ясно. Правда не знаю, что должна возникнуть за ситуация, чтобы я обратилась за помощью к своей тетке.

Спустя неделю я собираю вещи и возвращаюсь домой. Надо как-то выбираться из этого болота отчаяния. Возможно, новая работа станет для меня началом новой жизни.

Вернувшись домой, испытала небольшое облегчение, потому что здесь вокруг не было такой мрачности, как там, в родном городе. Зоя и Ира окружили меня заботой, как маленького ребенка, и я потихоньку начала оживать.

К тому же нужно было приступать к работе, время уже поджимало, и хоть Марта и нашла еще одну няню на подмену, основное место все равно было за мной.

Я переехала в их огромный дом, где мне предстояло работать в ближайшее время. Возможно, это тоже было хорошей идеей, смена обстановки всегда положительно сказывается на внутреннем состоянии.

Первую неделю Марта почти все время проводила с нами, чтобы девочка ко мне привыкла и не боялась, постепенно мы уменьшали это время и учились справляться самостоятельно.

Единственное, что меня беспокоило, это плохое самочувствие. Головокружение, тошнота и отсутствие аппетита. Я списывала все на стресс, слишком многое пришлось пережить в последнее время, поэтому просто заваривала себе мятный чай, выпивала его утром и перед сном и мне становилось чуточку легче.

Марта вынуждена была периодически возвращаться к работе. Конечно, не потому, что ей не хватало денег, просто у нее был свой бизнес, маленький магазинчик антиквариата, который она любила всей душой и никак не могла бросить. Даже толкового управляющего не могла найти. Все казались недостойными и совершенно не разбирались в этом деле. Теперь я понимала, почему у нее дома много всяких необычных предметов: статуэтки, подсвечники, вазы, шкатулки. Даже стулья в гостиной были непростые, а тоже с какой-то своей историей. Она говорила про каждую вещь с таким теплом и трепетом, будто они все живые, не удивлюсь, если у каждой вещи есть свое имя.

– Отчасти поэтому в нашем доме такая сложная система сигнализации стоит. Однажды я забыла ее отключить, представляешь, сколько шуму было? Думала, брат меня прибьет, он очень боится за нас.

– Почему отчасти? А вторая, какая причина? – решаю уточнить, раз уж тоже живу в этом доме.

– Сандро помешан на безопасности. Все время боится, что с нами что-нибудь случится.

– Сандро?

– Это мой брат. Александр. И он терпеть не может, когда я его так называю. Кстати, у меня будет к тебе немного странная просьба.

– Да, конечно.

– Дело в том, что Сандро не разрешает мне нанимать в дом людей без его полноценной проверки, опять же, из-за соображений безопасности. Но ты мне очень понравилась с первого взгляда, и я не могла допустить, чтобы он по каким-то причинам не позволил взять тебя к нам няней. Поэтому, когда он приходит, не выходи, пожалуйста, из комнаты, Лину я буду забирать с собой, чтобы он случайно не наведался в детскую.

– А вдруг он как-то узнает? У вас не будет проблем из-за этого?

– Он редко к нам заезжает, постоянно занят или в командировках колесит по всей стране. У него еще и на родине есть бизнес, в Италии. И он всегда предупреждает о своем визите заранее, потому что я тоже редко бываю дома.

– Хорошо. Я все сделаю. Мы можем сходить с Линой погулять во дворе?

– Да, идите.

Я одеваю малышку, беру коляску, потому что она уже очень тяжелая и выхожу на улицу. Мы всегда гуляем только во дворе за высоким забором, где по периметру куча охраны, но здесь такая огромная территория, что этого вполне хватает для полноценной прогулки.