Клендат стоял на центральной площади Опуса в желанном одиночестве, выбрав точное время для этого непростого в реализации решения – ровно за два часа до появления лучей солнца, когда город встретит первый день рабочей недели. Это тихое мирное начало дня позволяет ему изучить родной город с особым любопытством, достигающим неприличной, необязательной дотошности. На северной стороне, в двадцати четырех километрах от площади, широкая дорога заканчивается в глубинке леса, внутри которого находится гора с большой обсерваторией и телескопом на вершине. Красивое природное возвышение не было зловещим или уродливым – очень многоуровневое и неровное, оно привлекало чем-то уютным и таинственным, хотя за сотни лет всю эту гору исходили уже вдоль и поперек. Там даже были памятные места предков, смело пытавшихся обуздать высоту в шесть тысяч метров от поверхности, лишь опираясь на свои природные силы. Какие бы пещеры там ни исследовались и тропы ни прокладывались, мест для так называемого девственного похода было более чем предостаточно, и считалось чуть ли не манерой дурного тона хотя бы раз не взобраться на самый верх не на подъемнике, а строго своим ходом, разумеется, по изученным тропам.

Клендат повернулся направо на девяносто градусов – взгляд его устремился теперь на восточную дорогу, пересекающую уже через пятьдесят километров огромную территорию земледелия, кормящую народ Опуса самыми лучшими продуктами, какие только могут быть выращены в парниках и под открытым небом. Все было грамотно поделено по зонам, посев и сбор имели лучшие показатели каждый год, пропустив через себя многие поколения города, приучая молодых к труду на поле не в последнюю очередь ради физического и морального воспитания. Уж что-что, а тяга жителей к прямому контакту с планетой всегда была непреклонна перед любыми препятствиями. И столь же ценным для ферм был ручной труд человека, сколь для промышленной области он ценность свою утратил. Западная дорога уходила дальше всех других – на сотню километров, через каменные равнины до огромной индустриальной зоны, где автоматизированное производство не только обеспечивало Опус материалами для строительства, но и занималось созданием более сложного оборудования с технологиями космической программы. Причем сам человеческий персонал нес роль преимущественно инженерно-лабораторного исследования и программирования. Там же была и посадочная зона для грузового космического транспорта, переправляющего с колонии Монолита на планете Кома ценные ископаемые ресурсы.

И вот между площадью, которую Клендат уже истоптал от края до края, и дальними благами цивилизации был сам город. Четыре равнозначных друг другу района размером в пять квадратных километров и разделены теми самыми центральными дорогами.

В северо-восточном районе, именуемом Деметрием, произошли самые яркие изменения после официального интегрирования Объема – виртуального пространства, полноценно замещающего реальность, имитируя социальную и рабочую жизнь со всеми осязательными и биологическими потребностями. Человек внутри системы контактирует с реальностью несколькими способами: через Манекена – примитивного робота – либо сразу же подключаясь к тому или иному механизму, что в реальности исполняет конкретную функцию, пока в Объеме все обрисовывается чем-то более понятным человеческому сознанию. При этом существовал еще и изолированный сервер, действия на котором были безопасны для реального мира, доступ к коему регулировался социальным статусом гражданина. Вот и перестройка целого района не заставила себя ждать, большая часть улиц которого была переоборудована вместе со зданиями для оптимизации столь радикального проекта.

Если район Объема занимал скромные тридцать этажей (ведь раньше это были обычные жилые здания), то вот район просветительского искусства Дизелист на юго-востоке дотянул до всех пятидесяти, причем последние двадцать были настроены уже вследствие увеличения населения с прогрессией во всех научных, и не только, направлениях. Лишь детский сад и школа были отдельными, в области северных лесов, дабы свежий воздух и природный ландшафт питали будущих граждан своей энергией.

Северо-западный район Солидарность был самым большим, высоким и жизненно-активным – жилые улицы и дома напоминали отдельный маленький город, где каждый камешек был кому-то важен памятным событием с необъятным букетом переплетений самых разных человеческих историй. Самая уютная, многообразная визуально и эмоционально развивающаяся естественным образом конструкция, созданная людьми для людей.

Юго-западный развлекательный район Лилия был самым низким, всего в двадцать – двадцать пять этажей, с широкими крышами, что и делало его привлекательным для мечтателей и фантастов, ведь отсюда получалось ощутить себя чуточку ближе к величественному, но недостаточно для потери ценности высокого положения.

Вопреки завидному достижению комфортной оптимизации города, сочетающему в симбиозе инфраструктуру перестроенного района под нужды Объема и района с классической формой жилья для органиков, Клендат по-настоящему гордился самым простым в воплощении куском Опуса – центральной площадью в десять тысяч квадратных метров, откуда он и начал это утро. Это место было столь же важным для него, сколь непримечательным для большинства жителей нынешнего поколения.

Клендату пришлось сильно замедлиться, дабы разглядеть все мельчайшие детали Опуса. Возможно, из-за этого смелого и непростого решения ожидаемое разочарование в развитии данного места так и не поступило, чему он не может не радоваться. Он бы мог разглядеть Опус со спутников, но определенные процессы требовали проявить уважение к результату труда целых поколений. И как бы Опус ни продолжал впечатлять Клендата, ключевой точкой координат его пребывания была та самая площадь в центре, ради которой он изначально и вернулся сюда. Это ровное место со скамейками, книжными уголками, столами с настольными играми имело для него историческую ценность такой значимости, какую даже ему не измерить. Стоя в этой символичной сердцевине истории, Клендат испытывает самые сложные, тем и ценные, чувства, но не только по отношению к Опусу. Сегодняшний день – результат принятых чуть больше сотни лет назад решений именно здесь, на месте нынешней площади. Его маленькая, но очень ценная гордость. И результат этот проявит свои первые симптомы уже через несколько минут, когда Клендат отправится по южной дороге, перейдет широкий мост в тридцать метров длиной через глубокую реку и окажется на берегу Основателей – большая историческая площадь со статуями, фресками и хронологией человеческой жизни от ее зарождения. А там, через километр музея истории человечества, начинается скала, уже внутри которой, среди бесчисленных помещений государственного строения, на верхушке которого восседает совет Опуса, находится, возможно, самый важный для Клендата человек – Бэккер, спасшийся с разрушенной колонии Монолит.

Перед тем как войти в палату Бэккера, Клендат получил уведомление от Звезды: «остаточное время – десять часов». Восприятие времени для него ожидаемо изменилось, и, несмотря на готовность, определенный дискомфорт казался чересчур назойливым. Так что пришлось ускориться – и, только перешагнув порог, он сразу же активировал виртуальный экран перед кроватью, дабы изображение с камер наблюдения, передающих Опус в реальном времени, послужило своеобразной провокацией на контакт.

– Уходи! Я же сказал, что никого не хочу видеть, так сложно понять?! – Сидя в углу палаты, Бэккер натянул большой капюшон толстовки, прячась в ней, словно от врага.

Не реагируя, Клендат включил обычный свет, встретившись с Бэккером взглядом. Этот измученный вид худого человека мог ввести в заблуждение кого угодно, но не его.