Это было около четверти века назад. Запустив двигатель, мы — молодой пилот, слушатель Школы летчиков-испытателей, и я, исполнявший обязанности поверяющего, — вырулили на старт, запросили по радио разрешение взлетать и услышали в наушниках шлемофонов команду руководителя полетов:

— Сокол-одиннадцатый, вам — взлет!

Самолет разбежался по бетонной полосе и ушел в воздух.

...А десять лет спустя у маня в руках оказалась книга Анатолия Маркуши «Вам — взлет!»{17} . Я знаю ее автора — это тот самый слушатель Школы летчиков-испытателей, с которым мы когда-то летали... В конце тридцатых годов он поступил в летное училище, оставив ради этого должность репортера популярной московской газеты. Пролетал полтора десятка лет. Прошел даже курс обучения в Школе летчиков-испытателей (и если не получил возможности реализовать полученные в Школе знания — поработать испытателем, — то исключительно по причинам, от него самого ни в малой степени не зависящим). А в конце концов вернулся «на круги своя», к тому, чем занимался в юности, — к журналистике и литературе...

Многое можно узнать из книги «Вам — взлет!». В ней рассказано о том, из каких частей состоит самолет, и о том, как надо остерегаться работающего винта, и о любви к технике, о формировании характера, о фигурах пилотажа, о порядке движения пешеходов по аэродрому... Я бы назвал эту книгу занимательной детской энциклопедией начальных авиационных знаний.

В аннотации, предшествующей тексту, сказано, что эта книга не сделает читателя летчикам, но поможет ему понять, узнать и, возможно даже, полюбить трудную и тонкую профессию пилота — победителя времени и пространства.

В книге, предназначенной для детей, особо существенно, что автору удались многочисленные отступления (если можно назвать отступлениями фрагменты, в сущности не уводящие читателя от основной темы, а приближающие к ней), из совокупности которых вырисовывается моральный облик человека, стремящегося стать летчиком.

Оказывается, облик этот складывается не только из таких свойств, как, скажем, смелость или настойчивость (что общеизвестно), но включает в себя еще и любовь к технике, и аккуратность, и наблюдательность, и даже элементарную правдивость.

Впрочем, все эти качества, безусловно необходимые хорошему летчику, как известно, отнюдь не противопоказаны и представителю любой другой профессии...

«Вам — взлет!» предназначается для читателей «школьной библиотеки» Детгиза, и, надо думать, эту книгу с интересом прочтет каждый юноша, даже если он был до того равнодушен к авиации. Прочтет эту книгу и взрослый читатель. Впрочем, это, кажется, вообще удел хороших детских книг — их охотно читают взрослые.

Чем-то «Вам — взлет!» напоминает вышедшую у нас еще до войны книгу американского писателя Ассена Джорданова «Ваши крылья». Но сходство между ними скорее чисто жанровое. Нравы, обычаи, традиции, весь живой аромат нашей , советской авиации, могли быть переданы только человеком, который много лет сам вдыхал этот аромат.

Но коль скоро речь зашла о жанре, интересно заметить, что отнести безоговорочно к любому из известных литературных жанров книгу А. Маркуши очень трудно. Она — и научно-популярная, и техническая, и историческая, и включает в себя настоящую прозу — рассказы, и изобилует публицистическими отступлениями... Получается произведение какого-то нового — синтетического, что ли, жанра.

Прошло еще несколько лет — и мы увидели новую книгу того же автора. Она называется «Дайте курс»{18} .

Что же, все идет правильно — после того, как самолет взлетел, ему положено ложиться на курс.

«Дайте курс» очевидным образом продолжает линию книги «Вам — взлет!», чего, кстати, не скрывает и сам автор — с этого признания он начинает главу «Вместо предисловия».

Но «Вам — взлет!» был адресован тем, «у кото ноги не доросли до самолетных педалей». Прошло несколько лет — ноги доросли, и автор разговаривает со своим повзрослевшим читателем соответственно более серьезным тоном, затрагивает более сложные, острые в годы юношества темы, не боится оставить своему читателю что-то не до конца разжеванное для дальнейших самостоятельных размышлений.

И снова трудно дать точное определение жанровой принадлежности этой книги. В сущности, каждая из ее глав — отдельный очерк. Тут и биографический очерк о судьбе хорошего летчика и хорошего человека, командира корабля Василия Ивановича Тонушкина. И исторический очерк «Небо без ангелов» о примечательных, хотя и малоизвестных фактах мировой авиационной летописи (на мой взгляд, это самая удачная глава книги). Тут и очерк-репортаж о рейсовом полете, в котором участвовал автор, на Ту-114 из Хабаровска в Москву. Здесь и откровенно информативный очерк «Вопросы и ответы», построенный на подлинной переписке с читателями, в котором, однако, автор не просто дает справки, а многое объясняет, пресекает некоторые распространенные недоразумения (это столь же важно, сколь и непросто — пресекать недоразумения), а главное — учит своих молодых корреспондентов думать самостоятельно (недаром самостоятельность — одно из главных качеств, необходимых летчику). Да, очень разные эти главы. Разные и по содержанию, и по замыслу, и по стилю изложения. Но неожиданно все они, собранные вместе, хорошо укладываются в единую книгу. Несколько особняком в этом отношении стоит, пожалуй, лишь глава «Наука обыкновенная, веселая и грустная»; в составляющих ее рассказах — своего рода мозаике из аэродромного фольклора — достоверность, идущая не от литературы, а от жизни, ощущается меньше, чем в остальных главах.

«Дайте курс» — современная книга. Современная и по точному пониманию сегодняшних проблем нашей авиации, и — что еще более существенно — по тому месту, которое в ней уделено проблемам морально-этическим, более всего занимающим молодого читателя наших дней. Впрочем, порой трудно даже решить, к чему, например, отнести едкие слова Тонушкина об «этаких, не знающих страха небесных рыцарях», про которых «уж слишком много написано»? Что это — только авиационная проблема?.. А замечание автора о том, что сегодня в авиации «романтика не исчезла. Она только насытилась техникой»... Или разговор о перемене мест физического и умственного труда в профессии летчика — та самая перемена мест слагаемых, от которой сумма меняется...