– На что они поспорили? – повернувшись к стене спросил Волослав.
– На интерес, – ответила стена.
– И всё?
– Нет. На кону престиж.
– Какой ещё престиж?
– Школа Волослава против школы Черномора.
Тогда воин спросил:
– И сколько они так стоят?
– А сколько тебя не было?
Волослав вздохнул. Кирилл и Гердон не сдаваясь стояли в упоре лёжа.
– Ладно, проворчал Волослав и сдул из юных соперников всю магию.
Так как мышцы давно были на пределе, оба рухнули на пол. Обоим было больно, но никто из них не дал слабину. Кирилл лишь сдержанно спросил:
– Платон, кто первый упал?
– Платон, не говори! – рявкнул Волослав и сразу же поймал на себе два недовольных взгляда. «И кто их научил смотреть по волчьи?» – подумал воин, не ожидавший такого от учеников. Он не оценил это и приказал встать. С трудом ребята встали и стали перед наставником.
– Братские отношения убрать! – сурово начал воин. – Мы в положении войны. Исполнять всё, что я говорю беспрекословно. За неподчинение – смерть!
Конечно же Волослав не убил бы ребят. Но, по сути, не солгал. Неподчинение приведёт к проигрышу, а проигрыш к неминуемой гибели.
Герд выпрямился и стал по стойке смирно. Такой стойке позавидовал бы любой кремлёвский курсант. Витязю было место на параде. Кирилл тоже постарался это сделать, но что-то пошло не так. Подросток неуклюже зашатался.
– Герд, сейчас я отправлю тебя и Марго на Буян. Ты передашь Черномору, что он должен собрать войско. Укомплектовать по максимуму и ожидать боя. В течение суток ваши богатыри обязаны перебазироваться в Петербург. На базу комитета. Там всё готово уже много лет. Также разъясни, что, если я звоню, он должен брать трубку. Если он ещё раз не ответит мне, я занесу его в список кровных врагов и потенциальных угроз планете. Никакого саботажа с его стороны, даже минимального я не потерплю.
– Есть! – твёрдо принял Герд. – Разрешите приступить?
– Собирайся. Я отведу вас, – Волослав отвлёкся на часы. Он поднял левую руку. Едва взгляд нащупал циферблат наручных часов и положения стрелок на нём, Волослав продолжил: – Через пятнадцать минут.
– Разрешите идти?
– Ты ещё здесь?!
Герд сорвался с места как гоночный болид на старте решающей гонки. Волослав и Кирилл остались одни.
– Кир, – обратился Волослав. Взгляд школьника устремился на наставника. – Каждая наша встреча может оказаться последней.
Глаза школьника блеснули беспокойством. Волослав вздохнул, положил руку на плечо подростка и сказал:
– Всё плохо. Если это последнее, что я тебе скажу, отнесись к этому серьёзно. Я хочу, чтобы ты доказал, что ты сын своего отца. Ты видел, кто он. Видел какой он. Видел, как он этого добился. Тренируй силу воли, нескончаемо практикуй магию. Ты теперь богатырь и на твоих плечах большая ответственность. У тебя больше нет права на ошибку, лень, или халатность.
– Когда это я ленился? – возмутился Кирилл.
Волослав почувствовал, как внутри богатыря закричала положительная магия. Воин улыбнулся. Кирилл был первым на его памяти богатырём с максимальным потенциалом. Определённо его рождение было кем-то подстроено. Но думать об этом сейчас было некогда. Воин посмотрел бесцветными глазами в карие и членораздельно сказал:
– Я горжусь тобой, сынок. Я научил тебя азам. Далеко не всему, но этого достаточно, чтобы ты не ударил в грязь лицом. Если останешься жив, непрерывно совершенствуй то, чему я тебя научил. Платон отдаст тебе все мои записи и разъяснит всё, что будет непонятно.
После чего воин протянул подростку свою руку. Это было самое мужское рукопожатие в жизни Кирилла.
– Что мне делать сейчас? – поинтересовался подросток.
– А что ты можешь? Пока меня нет тренируйся с Тихоном. Если к завтрашнему вечеру мы все не умрём, я приду провести с тобой тренировку. А там посмотрим. С этого момента, живи настоящим, Кир. Ибо завтра может не наступить.
Школьник кивнул и спросил:
– Если завтра может не наступить, зачем было это напутствие?
Волослав замер. Бесцветные глаза потупились. А воздух задержался в диафрагме древнего воина. Он не знал, что ответить и не знал, как признаться в этом школьнику. Но ничего другого не оставалось.
– Я не знаю, Кир. Не знаю. Возможно, я просто хотел это сказать, пока ещё могу, – всё-таки признался воин.
– Я тебя не подведу, – выдавил школьник. Ему тоже это далось тяжело. Кроме того, он впервые обратился к Волославу на «ты».
Волослав многозначительно кивнул. Он поймал себя на мысли, что не может насмотреться на школьника. Но времени на человеческое не осталось. Он лишь подумал, что дурак был. Давно нужно было завести семью, но по своему ненужному солдафонскому упрямству он упустил момент. Волослав не чувствовал приближение смерти, но понимал, что она уже стоит за спиной. Смотрит на них всех. Хорошо, что хотя бы на закате истории он почувствовал, каково это быть отцом.
Волослав оставил школьника и направился в вестибюль.
– Даал! ДАА́Л! – позвал воин.
Ответа не последовало.
– Платон, где он? Я не чувствую его в поместье.
– А его в поместье и нет! – заявил домовой, вышедший из стены.
– Что значит нет? Куда он ушёл?
– Сейчас, – поморщился Платон. Я его малость мотивировал.
Волослав не успел спросить у друга: «Что ты сделал?». Домовой напрягся, не утратив при этом важности. Рядом с ним открылся подпространственный карман. То, что случилось дальше было неожиданно. Даже слишком неожиданно. Волослав едва не ослеп. Хорошо, что успел зажмуриться, и хорошо, что умел видеть без глаз. Сгусток яркого света вырвался из едва появившейся щели. Дальше Волослав полагался только на своё магическое поле, которым мог видеть и понимать, что происходит. Сгусток идеальной магии вырвался из тайника домового. На миг завис в воздухе и стал приобретать форму. Сначала, Волослав ощутил пульсацию, подозрительно похожую на сердцебиение. После чего сгусток обрёл человеческие черты.
«О нет! Это Даал», – пронеслось в голове тысячелетнего колдуна. Волослав впервые видел учителя в таком виде. Это был пик магической формы мага. На него Кощей последний раз выходил, когда сражался с Зевсом. Волослав много слышал о том сражении. И не всё ему нравилось. Сам наставник жаловался, что контролировать себя в энергетической форме практически невозможно. Зевс умер быстро. А затем и все, кого он взял с собой на ту судьбоносную битву. Все Боги Древней Греции в тот момент были на Олимпе. Они достойно держали оборону. Никто не выжил.
Волослав усилил магическую среду, которую носил на себе. Усилил настолько, что обычно скрытая магия визуализировалась в огненные потоки отрицательной магии.
Фигура тем временем паря в воздухе устремилась к выходу. Она пронеслась вдоль коридора, но по двери промахнулась. Маг прошёл сквозь стену рядом с распахнутой специально для него дверью. Платон взвыл не своим голосом и схватился за бок. Его боль отразилась на стенах. Они завибрировали потусторонним голосом домового.
Не теряя ни секунды Волослав выскочил вслед за разбушевавшимся магом. Оказавшись во дворе поместья, он увидел, как ярко золотая фигура парит над лесом недалеко от поместья. Потоки магии тянулись к нему. Золотым солнцем маг освещал Домирский лес и часть города. Кусочек неба, не затянутый облаками над ним, приобрёл голубой свет. Золотой стрелой маг упал на землю и на улице снова стало темно. Поместье позади Волослава исчезло.
– Земляной! – крикнул Волослав. – Что он делает?
– Он спускается под землю и быстро! – ответил напуганный голос воровливого соседа.
– Тихон! – крикнул Волослав брату. – Брось мне положительной магии.
Тихон, всё это время чистивший снег и видевший, что произошло, не растерялся. Он отбросил лопату и зачерпнул приличный объём положительной магии. Как Волослав учил Кирилла, Тихон сконцентрировался и сосредоточил её в сферу.
– Держи! – крикнул богатырь старшему брату и бросил получившуюся сферу.
Волослав правой рукой поймал светящийся шар и силой ударил им по наручу, который носил на левой руке. Таким образом, он вложил положительную магию в наруч. Казалось бы, наруч – заговорённый кусок кожи. Тихон никак не ожидал увидеть того, что увидел. Магия влилась в наруч и он плавно засветился золотыми пульсирующими жилами. Потоки, окружающие тысячелетнего воина, приобрели золотой оттенок.
