Проклятье. Я надеялась обнаружить нечто, что можно будет показать Боатенгу, и что окажется полезным и позволит мне участвовать в текущем расследовании. Пока что ничего такого.

— Ты точно не хочешь послушать о том, что в Сибири, судя по всему, есть мужчина-медведь, который соблазняет женщин, а потом разоряет их?

— Ээ…

— Судя по всему, он невероятно привлекательный.

Я почесала голову.

— И ты не хочешь знать про женщину в Корнуолле, которая считает, что её коллекция плюшевых мишек заколдована? Или что багбиры — это не просто раздражающие свойства, но действительные сверхъестественные существа, которые питаются детьми?

(Багбир/Bugbear в английском может означать как сверхъестественное существо, так и нечто, вызывающее раздражение или ненависть, — прим.)

— Пришли мне все подробности. Я их просмотрю.

— Ну да, ну да.

— Просмотрю!

— Как скажешь, — Лиза поколебалась. — Ты там бережёшь себя в Кенте?

Я слегка улыбнулась.

— Не беспокойся обо мне.

— Потому Отряду Сверхов меньше всего нужно, чтобы детектив Грейс следующие пять лет являлся единственным его детективом, — добавила она.

— Я тронута твоим беспокойством о моём благополучии.

— Вот и правильно, — её тон слегка изменился. — Береги себя, Эм.

— И ты тоже, Лиза.

Глава 16

Раз не было других инцидентов, которые можно было бы связать с убийствами Патрика Лейси и Джули Макинтош, я внезапно оказалась в тупике. Разговоры с местными жителями не принесут пользы, если они будут сосредоточены на событиях двадцатипятилетней давности, а не на том, что происходит сейчас. Я могла выйти из комнаты, поискать туристов, которые могли что-то видеть, но Боатенг уже позаботился, чтобы их опросили.

Не желая сидеть сложа руки и ждать, когда информация придёт ко мне, я нашла на электронной почте письмо от Люсинды Барнс и открыла его, чтобы прочесть файлы по убийствам моих родителей. Что бы ни твердил мне Боатенг, существовала связь между их смертями и недавними инцидентами. Она была неясной и поверхностной, но я должна была отследить эту зацепку.

Маловероятно, что исторические документы были оцифрованы, но Барнс позаботилась, чтобы их отсканировали для меня. Я оценила усилия, хотя не могла подавить дрожь тревоги при мысли о прочтении подробностей. В отличие от газетных вырезок, выдержек из судебных заседаний и отчёта коронера, полицейское расследование не будет избегать более травмирующих улик. Мне придётся отложить в сторону личные чувства и бесстрастно изучить эти старые заметки по делу, но проще сказать, чем сделать.

Я налила себе чашку крепкого кофе, затем сделала очень долгий и очень глубокий вдох и просмотрела названия документов, чтобы найти желаемое. В итоге я нашла папку с пометкой «Опросы Свидетелей» и открыла её.

Там было много имён. Я пробежалась по ним, нашла Патрика Лейси и кликнула туда.

Увидев, что содержал файл, я послала краткую молитву благодарности детективам, которых назначили расследовать убийство моих родителей. Они определённо были дотошными. Затем я сообразила, что их внимание к деталям вызвано тем, что в статусе Сэмюэла Бесвика как главного подозреваемого были большие сомнения. Этих детективов уже не было здесь, и я не могла их расспросить: один умер, второй жил в доме престарелых, а третий перебрался в Австралию в более жаркий климат.

Я перестала ставить под сомнение их мотивы и сосредоточилась на том, что имелось на руках. Тут были не только подписанные Патриком Лейси показания, но и видео. Чувствуя, как сердце подскочило к горлу, я нажала на воспроизведение.

Видео было записано в допросной комнате — вполне возможно в том самом участке, который находился в шаге отсюда. Разрешение кадра было небольшим, качество звука — ужасным, и всё же, увидев лицо Патрика Лейси, скорбно смотревшее на стол перед ним, я с трудом сглотнула.

Этот Лейси не был ожесточённым мужчиной со склонностью затевать драки; этот Лейси был бледным как бумага и дрожал, явно потрясённый увиденным. Он выглядел невероятно молодым, будто только недавно закончил школу. На подбородке и щеках виднелось акне, волосы пребывали в беспорядке. Будто каким-то образом услышав мои мысли через экран и двадцать пять лет, он поднял руку и попытался их пригладить. В итоге его тёмные кудри выглядели ещё более взъерошенными.

Детектив, остававшийся за кадром, представился как детектив-инспектор Филсворт. Он попросил Лейси своими словами объяснить, что случилось. Лейси прикусил губу и опустил руки, затем начал.

— Марк Беллами попросил меня зайти и починить один из кранов. Я в прошлом выполнял для него подобные работы, так что это не было удивительным. Я сказал, что смогу добраться до его дома лишь позднее, но мои планы ранее отменились, так что я пришёл в коттедж намного раньше, чем рассчитывал.

— Сколько было времени? — спросил детектив.

— Ээ, чуть позднее десяти утра, думаю, — Лейси потянулся в карман и достал пачку Lambert and Butler. Он выудил одну сигарету и дрожащими руками поместил её между губ. — У вас есть зажигалка?

Послышался шорох, и руки Филсворта появились в кадре, щёлкнув зажигалкой. Я заворожённо наблюдала. Тогда был 1995 год, но это совершенно иной мир. Если сейчас в допросной попросить у детектива прикурить, получишь твёрдый, но вежливый отказ.

Патрик Лейси усиленно затянулся, и конец сигареты засветился.

— Когда я пришёл в коттедж, я сразу понял, что что-то случилось. Калитка была открыта, а чета Беллами всегда её запирала из-за ребёнка. Они не хотели, чтобы она выбежала и бродила по дороге. Входная дверь коттеджа тоже была открыта. Я просто, — он беспомощно пожал плечами. — У меня было плохое предчувствие. И я слышал, как она плачет.

— Вы имеете в виду ребёнка? Эмму?

— Да, её. Она всё рыдала и рыдала. Я и раньше слышал детский плач, само собой, но это другое. Она плакала по-другому. Было понятно, что она плачет не из-за чего-то глупого, понимаете?

Я стиснула зубы. Затем, вспомнив, что вчера стало с моим стаканом сока, отставила чашку кофе в сторону.

— Я позвал их, — сказал Лейси, — но не услышал ничего, кроме ребёнка. Так что я прошёл по дорожке и заглянул в дом. Пахло странно. Неправильно. Как будто… — он опустил голову. — Как будто была кровь, — он задрожал всем телом и сделал паузу, чтобы взять себя в руки.

— Вы не видели и не слышали кого-то ещё? — спросил Филсворт.

Последовала странная пауза, после чего Лейси ответил:

— Нет, — сказал он. — Никого.

Я нахмурилась и подалась вперёд, перемотав и ещё раз посмотрев и вопрос, и ответ. Пауза была странной. Она не казалась вызванной остаточной травмой, но и на ложь не походила. И всё же почему-то эта пропущенная секунда казалась… какой-то не такой. Я немного обдумала это, затем продолжила.

— Что насчёт Сэмюэла Бесвика? Его вы видели?

Патрик Лейси моргнул.

— Нет. Он же был в Лондоне.

— Но он вернулся, не так ли? Он сошёл с позднего автобуса в ночь, когда были убиты Беллами.

— Это был не Сэмми, — Лейси побледнел ещё сильнее, чем раньше. — Это был не он, обещаю вам.

— Вы не можете сказать наверняка, мистер Лейси. Вы уже сказали нам, что никого не видели.

— Не видел, — он перешёл на шёпот.

— Что случилось, когда вы подошли к коттеджу?

Патрик Лейси помедлил перед ответом, явно до сих пор выбитый из колеи намёком на то, что Бесвик был убийцей. Когда он заговорил, его речь была запинающейся.

— Я знал, что всё будет плохо, судя по запаху и плачу ребёнка. Я знал, что увижу нечто ужасное, но не мог себя остановить. Я просто продолжал идти. Я вошёл в их коттедж и пошёл на звук. И я нашёл их на кухне, — по его щекам покатились слёзы.

На мои глаза тоже навернулись непрошеные слёзы. Я крепко закусила щёку изнутри и сдержала плач. Поплакать можно и позже.

Детектив говорил мягко:

— Вы можете описать, что увидели, Патрик?

Лейси весь съёжился.

— Там была кровь. Много крови. Диана лежала на полу у дальней стены. На спине. Марк напротив неё, но лицом вниз. Малышка, девочка, была между ними.