— Сейчас июль, Лиза.

— Вот именно, — она сделала вдох и чудаковатым голосом продолжила: — Спасибо, что позвонили в Сверхъестественный Отряд. Ваше сообщение принято к сведению, и мы приложим все усилия, чтобы как можно быстрее этим заняться, — затем она раздражённо цыкнула языком и повесила трубку.

Не было смысла беспокоиться о том, какие проблемы детектив Грейс чинил в Отряде Сверхов. Во-первых, я не там, и даже если бы была там, то ничего не могла бы поделать. Он превосходит меня по рангу. Кроме того, я по горло занята своим убийством и убийством Патрика Лейси.

— Ну? — передо мной появился констебль Ротсей. — Что вы узнали? Сколько на свете медведей-оборотней? Что мы можем сделать, чтобы их остановить?

— Я пока что не располагаю информацией о том, какое существо могло убить мистера Лейси, — сказала я. — И до сих пор возможно, что…

— Серебро, — внезапно выпалил он, перебивая мои попытки успокоить его. — Оно работает против оборотней-волков, верно? Оно должно работать и против оборотней-медведей. Я найду серебро. Уверен, у моей матери оно есть. Я спрошу у неё.

У мамы Ротсея могли иметься ювелирные изделия из серебра, но едва ли у неё найдутся серебряные пули.

— Прекратите, — строго сказала я. — Знаю, вы боитесь сверхов, и я также знаю, что случившееся с Патриком Лейси ужасает, но у этого нападения не было прецедентов, и мы не знаем, кто и что за этим стоит. Большинство сверхъестественных существ не является хладнокровными убийцами, разгуливающими по пригороду Кента в поисках жертв.

Я заметила женщину на другой стороне улицы. Она стояла с пакетом в руках и наблюдала за нами, широко раскрыв глаза и побледнев. Я понизила голос.

— Наша работа — защищать граждан этой страны. Впадать в слепую панику при любом намёке на опасность никому не поможет. Вы лучше этого, констебль Ротсей. Вспомните, чему вас учили.

Он втянул прерывистый вдох.

— Да. Вы правы, — он кивнул. — Простите. Я сожалею.

— Всё в порядке, — я похлопала его по плечу. — Вам лучше вернуться в участок и выпить чашечку чая. Я позвоню своему бойфренду и узнаю, не сможет ли он нам помочь.

Странно было называть так Лукаса. Он же не мальчик. И не друг. (слово «бойфренд» в английском языке буквально состоит из «мальчик» и «друг», — прим.) И я не была уверена, какой ярлык стоит навесить на наши отношения.

— А почему ваш бойфренд может нам помочь?

— Потому что он Лорд Хорват, — ответила я.

Я не думала, что Ротсей сумеет побледнеть ещё сильнее, но он как-то умудрился.

— Но… но… но… — прошептал он, пятясь, чтобы создать между нами как можно больше расстояния. — Он вампир.

— Да, это так.

Его глаза тут же метнулись к моей шее.

— Вы вампир?

— Нет, — спокойно ответила я.

— Он пьёт вашу кровь?

— Нет, если его не принудить.

Ротсей сделал ещё один шаг назад. Бедняга не знал, что и делать. Он разрывался между восторгом от расследования серьёзного преступления и откровенным ужасом от последствий этого преступления. Время от времени, когда он не позволял страху перед сверхами взять над ним верх, он вёл себя спокойно и хорошо соображал. Я покачала головой. Невежество населения в отношении сверхов просто поражало.

— Вы мне очень помогли сегодня утром, — сказала я ему. — Спасибо вам за это. И не волнуйтесь, кто бы ни сделал это с Патриком Лейси, он будет пойман. Мы все об этом позаботимся.

Ротсей ничего не сказал. Он просто кивнул, развернулся на пятках и удрал.

***

Лукас не ответил на звонок, так что я оставила короткое сообщение с просьбой перезвонить, затем пошла в сторону «Птички и Кустика». Если повезёт, то управляющий сейчас там, и я узнаю, кто ошивался тут прошлым вечером и получил доступ в мою комнату.

Я ушла не очень далеко и вдруг заметила знакомое лицо, мрачно наблюдавшее за мной с обочины.

— Чё нового, мусорка? — окликнула Не Ангел. Ну, хотя бы она постоянна в своём презрении.

Я подняла голову и подошла к ней.

— Сегодня не в школе? — спросила я.

— Отстранили.

Я вскинула бровь.

— И почему же?

— Потому что директор нацист.

Я наградила её долгим взглядом, полным многозначительного смысла.

— Ладно, — буркнула она. — Я ввязалась в драку, ясно? Не моя вина, но свалили всё на меня. Вечно сваливают на меня, — она кивнула в ту сторону, откуда я пришла. — Расследуете смерть Лейси?

— Да.

— Это сделал вампир.

— Нет, — сказала я. — Я так не думаю.

— Это был вамп, — её уверенность была непоколебимой. — Обратился в летучую мышь, накинулся и напал на него. Это правда. Я знаю.

— Вампиры не умеют обращаться в летучих мышей.

— Кто сказал?

Я вздохнула.

— Я. Слушай, я хочу поговорить с тобой о вчерашнем инциденте в поезде. О мальчике, которого вы задирали.

Не Ангел прищурилась.

— Я никого не задирала.

Я ничего не говорила.

Её щёки слегка покраснели.

— Не задирала!

— Вас было шестеро, и вы говорили гадкие вещи одному парнишке. Очень гадкие вещи. Что это такое, если не буллинг?

— Я… — её голос дрогнул. Иногда нужно, чтобы кто-то поднёс зеркало к твоим действиям, и тогда ты всё осознаёшь. — Чёрт, — она пнула маленькую гальку. — Он богатый. Живёт в том большом доме. Считает себя лучше нас, потому что у него есть деньги. Маленький лорд Фаунтлерой, — она пнула ещё одну гальку. — Он не лучше меня.

— Как тебя зовут? — мягко спросила я.

— Я не обязана вам говорить!

— Нет, не обязана, — я протянула руку, а она уставилась на мою ладонь как на ядовитую змею. — Я Эмма.

Не Ангел выпятила нижнюю губу.

— Хлоя, — буркнула она. Затем слабо пожала мою руку.

Я улыбнулась.

— Приятно познакомиться, Хлоя.

— Это что? — спросила она, показывая за мою спину и уводя разговор от себя.

— Арбалет.

— Круть. Можно мне стрельнуть?

— Нет.

— Почему нет?

Мы обе знали, что мне не нужно объяснять, почему я не могла передать смертоносное оружие подростку.

— Давай продолжим разговор о том, что случилось вчера, — сказала я.

Хлоя закатила глаза.

— А это обязательно?

— Обязательно, — я помедлила. — Ты думаешь, этот мальчик правда считает себя лучше вас? Потому что мне показалось, что он просто боялся. Я бы боялась, если бы меня начали дразнить шесть человек.

— Альбион не боится. Он просто странный.

Я постаралась не дать триумфу отразиться на моём лице. Значит, я была права, и он действительно сын Миранды Джеймс.

— Судя по тому, что я слышала, ему приходится непросто. Наличие денег не всегда облегчает жизнь. Полагаю, он наверняка думает, что лучше было бы не иметь денег, если тогда он мог поехать в Лондон и не беспокоиться о том, кого он встретит по дороге домой, и что они с ним сделают. Легко думать о других плохо. Намного сложнее поставить себя на их место и понять, что они тоже всего лишь люди.

Её лицо исказилось рычащей гримасой.

— Он не знает, что такое — иметь тяжёлую жизнь! Он должен поставить себя на моё место!

— Возможно, и должен, — сказала я, не меняя ни тон, ни выражение лица. — Возможно, нам всем стоит почаще так делать.

Хлоя подозрительно посмотрела на меня, будто я пыталась обдурить её хитрыми словами.

— Вам-то хорошо живётся, да? Спорим, вы из хорошей семьи. Спорим, ваше детство было лёгким. Спорим, вам и сейчас легко.

— У каждого своя тьма и свои проблемы, Хлоя.

— Да, да, — она отвернулась. Выражение её лица мало что выдавало, но я надеялась, что мне удавалось до неё достучаться.

— Ты знала Патрика Лейси? — спросила я, сменив тактику.

Хлоя снова отвела глаза.

— Немного. Он был не таким плохим, как говорили люди. Моя мама немного знакома с ним, — она шмыгнула носом. — И я один раз видела, как он дрался. У него классный хук справа, — она произнесла эти слова так, будто услышала их от кого-то и понятия не имела, что это значит. — Моя мама говорила, что он не в порядке, потому что видел другое убийство. Двух людей убили в их доме, — она подалась вперёд на носочках. — Дом до сих пор стоит. Он заперт, и туда нельзя попасть, но я могу показать вам, где это, если хотите.