Криминалист пошла вперёд нас по дорожке.

— Почва здесь весьма твёрдая, — сказала она. — Мы заметили следы Лейси только через несколько метров, — мы шли за ней, пока не увидели первую жёлтую метку. — Вот тут.

Я опустилась на колени и взглянула на отпечаток. Носок вдавился в почву так, что она образовала выступы по краю подошвы, а вот пятка весьма смазалась.

— Мы сделали несколько слепков, — сказала криминалист. — Это определённо оставлено обувью Патрика Лейси. И другие тоже. Видите здесь?

Я проследила за её пальцем.

— Он слегка пошатнулся и врезался в эти кустарники. Выпил слишком много, чтобы идти по прямой линии, — она пожала плечами. — С каждым такое бывало.

Действительно. Я всё равно задала вопрос.

— Вы уверены, что это пьяное спотыкание, а не часть нападения?

— Так подсказывают нам следы ног. Вполне очевидно, что нападение произошло дальше. Идёмте, я покажу.

Пока мы следовали за ней, вдоль тропинки появлялось всё больше жёлтых меток, отмечавших найденные улики. К тому времени, когда дорожка сделалась шире, их были уже десятки. Мне не нужно было смотреть на Ротсея, чтобы понимать — именно тут нашли тело Лейси.

Земля здесь пребывала в беспорядке. И только натренированный взгляд мог разобрать, что произошло.

— Итак, — объяснила криминалист, присев, — по частичному следу подошвы вы видите, что Лейси остановился тут.

Я этого вообще не видела, но готова была преклониться перед её познаниями.

Она показала на другой след.

— Он сделал шаг назад здесь, — продолжала она, — и здесь. Потом он начал изворачиваться, будто собирался уйти в противоположном направлении. К сожалению, он недалеко ушёл.

Она указала на гораздо больший след.

— Он упал на левый бок и умер, вероятно, за считанные секунды. Эти секции, — она показала на другие нумерованные метки, — указывают места, где разбрызгалась его кровь. Её немного, что удивляет, учитывая то, как он упал, и какую сильную кровопотерю перенёс.

Я мрачно посмотрела на это место, затем подняла взгляд.

— А его нападавший? Где его следы?

Криминалист улыбнулась.

— Тут. И вот здесь дело принимает интересный оборот, — она двинулась в ту сторону, а мы с констеблем Ротсеем двинулись за ней. — Нападавший пришёл с противоположной стороны. Мы полагаем, что эти отпечатки ботинок принадлежали убийце. Судя по размеру следов и сильным вмятинам в почве, я уверена, что вы ищете крупного мужчину, — она сделала паузу. — Очень крупного мужчину. Он должен весить минимум сто двадцать килограмм.

Вау. Значит, наш гадкий маленький убийца был не таким уж маленьким.

— Окей, — я кивнула. — Что ещё?

— С момента, как он ступает на дорожку, и досюда, — сказала она, указывая на очередной участок, — он никак не меняет скорость. Он не бежит, не меняет темп. Ничего.

До места смерти Лейси оставалось чуть больше шести метров. Я взглянула на Ротсея.

— Насколько темно тут бывает? Возможно ли, что нападавший не увидел Лейси, пока они не оказались почти нос к носу?

Молодой полицейский покачал головой.

— Их отсюда не видно, но прямо за той изгородью есть фонари улицы напротив. Тут темно, но определённо не такая темнота, что хоть глаз выколи.

Криминалист согласилась.

— Мы сами проверили прошлой ночью. И Лейси, и его нападавший отчётливо увидели бы друг друга с весьма далёкого расстояния.

Хмм. Это придавало правдоподобности идее о том, что Лейси сказал или выкрикнул что-то, что разъярило убийцу. Следы ног указывали на то, что преступник не думал нападать на Лейси, пока тот не приблизился к нему.

Я повернула голову и заметила участок с фотографии, которую показывал мне Боатенг. Если многие следы Патрика Лейси были смазанными, и непосвящённому человеку вроде меня сложно было их прочитать, то следы убийцы были чёткими. Тяжёлый отпечаток ботинка, тяжёлый отпечаток ботинка, тяжёлый отпечаток ботинка, двухметровый пробел без следов, затем несколько отпечатков животных лап. Если это существо, схожее с оборотнем, похоже, оно превратилось из человека в животное прямо в воздухе.

Я уставилась на первый отпечаток. Он был огромным. Я и раньше была уверена, но теперь убедилась окончательно: это определённо не волк. Самым большим оборотнем, что я видела, был Деверо Вебб, и даже его лапы не достигали таких размеров.

— Мы провели несколько сравнений, — произнесла криминалист с многозначительным взглядом, намекавшим, что она собиралась сказать что-то важное. — Самое близкое совпадение с этой лапой, которое мы нашли — это бурый медведь кадьяк.

Глава 10

Медведь кадьяк. Медведь-оборотень? Такое вообще возможно? Но если существовали оборотни, превращавшиеся в волков, то вполне логично, что на свете были и другие такие существа. Я определённо не слышала о медведях-оборотнях и сомневалась, что о них слышал кто-то другой.

Констебль Ротсей, которого такой намёк, похоже, выбил из колеи ещё сильнее, чем меня, сунул руки в карманы, когда мы вышли из этого узкого прохода, и начал бормотать себе под нос. Его слова представляли собой бессвязный поток паники. Он развернулся, встревоженно прохаживаясь туда-сюда по тротуару. Я проигнорировала его и достала телефон.

Лиза вовсе не спешила отвечать.

— Доброе утро, — произнесла она тоном, говорившим, что оно вовсе не доброе. — Вы позвонили в Сверхъестественный Отряд. Вы говорите с Лизой Мэй, гражданским клерком. Каков характер вашего вопроса?

Эээ…

— Лиза? — позвала я. — С чего такое формальное приветствие? — обычно она отвечала на звонки, буркнув что-то невнятное.

— О, — она шмыгнула носом. — Это ты. Детектив-сержант Грейс дал мне сценарий, который нужно зачитывать. Он считает, что я недостаточно профессиональна, и решил вложить слова в мои уста. Буквально. Ты когда вернёшься, бл*дь?

— Примерно через две недели, — ответила я. — И тебе это прекрасно известно. У детектива Грейса полно опыта, Лиза. Если он думает, что ответы на звонки в более…

— Он сказал Деверо Веббу, что он должен переехать в Лиссон Гроув в течение семи дней, иначе будет арестован, — перебила она.

Я поморщилась. Сомневаюсь, что это прошло хорошо. У меня начинало складываться ощущение, что мне придётся долго наводить порядок, когда я наконец-то вернусь в Лондон.

— Детективу Грейсу требуется время, чтобы привыкнуть к сверхам. Уверена, со временем он станет более дипломатичным.

— Детектив-констебль Беллами, вы несёте абсолютную чушь, — сообщила Лиза.

Да уж. Скорее всего.

— Слушай, — сказала я. — Я звоню с вопросом. Помнишь те отпечатки лап, которые я послала тебе вчера?

— Те, что не оставлены никаким оборотнем?

— Те самые. Есть свидетельства, что их оставил медведь… эээ, медведь-оборотень.

Лиза ничего не сказала.

— Лиза?

— Это какая-то шутка? Медведь-оборотень? Какого черта?

— Ты никогда не слышала о таком существе?

— Нет, конечно! У тебя крыша едет, Эмма. Видимо, постоянное умирание начинает сказываться, — Лиза фыркнула. — Медведь-оборотень. Скажешь же.

Я не обиделась на её тон.

— Я лишь говорю о том, на что указывают улики. Ты не знаешь таких сверхов?

— Нет, — её насмешка была очевидной, но потом её тон слегка изменился. — Но я поизучала те отпечатки, что ты мне прислала, и не смогла найти никакого другого сверха, который мог бы их оставить. Ты уверена, что это не какой-то пранк?

Я поджала губы. Возможно. Так странно, что следы Патрика Лейси были смазанными и трудно читаемыми, но отпечатки преступника были такими отчётливыми.

— На данном этапе я не исключаю ничего, — честно сказала я.

— Не давай провинциальным деревенщинам задурить тебя и убедить, будто монстры реальны.

— Провинциальным деревенщинам? Ты же понимаешь, что я тоже из Барчепела?

— Этим всё сказано, — Лиза фыркнула. — Я попытаюсь изучить медведей-оборотней, но я уже могу сказать тебе, что их не существует.

— Спасибо, Лиза.

— Просто поспеши и возвращайся, пока детектив Грейс не решил организовать Тайного Санту или типа того.