Ростик шмыгнул носом, затягивая колючий шарф на шее, и вытер мокрое от слёз лицо. Мама снова, снова заставила надеть этот ужасный цветастый комбинезон.

На коричневой ткани перемешивались узкие белые овалы с крупными жёлтыми кругляшками в центре, от чего мальчик чувствовал себя огромной яичницей на покрытой копотью сковородке. Но сильнее всего злило, что раньше комбинезон носила Яра, старшая сестра Ростика. И он, несомненно, больше подходил девчонкам.

Ростик ненавидел его всем сердцем. Да так, что хотел одним утром разрезать ножницами, искромсать на маленькие неровные кусочки и запрятать в угол между стеной и книжным шкафом. Но не достал до ящика с мамиными швейными принадлежностями, а канцелярские ножнички для бумаги издевательски кусали ткань, не причиняя ей вреда.

Хлопнув напоследок дверью, Ростик вышел на лестничную клетку и прислонился к стене, чтобы отдышаться. Нельзя плакать, никак нельзя! Ребята во дворе не поймут. А то и вовсе засмеют. Капитаны не плачут! Не просто же так в любимом мультике, который по три раза на дню показывают на канале «Карусель», поётся: «Капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка – это флаг корабля».

А Ростик сегодня – капитан ледяного корабля, столкнувшегося с лавиной из снега и водой из чайника. А ещё с соседкой бабой Ларисой, которая из вредности вышагивает вокруг корабля, а вчера чуть не поскользнулась в итоге на покрытой льдом дорожке возле трапа. А потом прогнала всех детей и пригрозила разломать корабль своей клюкой, если ещё хоть раз кто-то на него заберётся.

Сильнее лавины Ростик боялся только бабу Ларису. Она могла, чего доброго, и родителям наябедничать. Или того хуже – Ярославе. Яра тоже взрослая, она не поверит, что баба Лариса сама возле корабля крутится.

Взрослые всегда верят только взрослым. Думают, что те врать не будут. А они ещё как врут! Потому что боятся, что их уважать перестанут. Смешные. Уважать надо за дела, а не слова. Слово – оно же лёгкое, его выпусти – весь мир облетит, и не устанет. Никак они этого не поймут!

Но если Яра узнает, тогда – всё, прощай, заметённый снегом двор! Прощайте и вы, зимние каникулы. Здравствуй, школьная литература за третий класс.

Ростик передёрнулся, представляя, как проводит вечера за толстенной хрестоматией в сиреневой обложке, с тоской слушая развесёлые крики друзей за окном. И твёрдо решил, что как только завидит издалека бабу Ларису, то соберёт всю свою храбрость в кулак, подтянет лямки комбинезона подмышки, чтобы не сковывал движения, и помчится как можно дальше.

Мальчишки во дворе радостным гиканьем встретили Ростика, выбегая навстречу. Приветствовали своего капитана, хлопая по спине, шутливо отдавали честь, и предлагали разукрасить флаг – белый платок, втихаря утащенный из дома Витькой, лучшим другом Ростика – почти высохшими фломастерами.

Ростик важно кивал, выслушивая предложения, и улыбался, втайне гордясь своей командой. Молодцы, ну какие молодцы!

Артём добыл деревянные пяльцы, очень уж походившие на штурвал, Витька – платок, Мишка – два куска толстого светлого картона, способного укрепить нос корабля, а Никита – большой холщовый мешок, который отлично подойдёт под хранение несметных сокровищ: горсти потемневших монеток, длинных пластиковых бус, десятка тёмно-зелёных бутылок и главной ценности – маленькой прямоугольной зажигалки «Zippo».

– Команда, слушать мою… команду, – Ростик запнулся, подбирая слово, и тут же исправился: – Приказ, то есть. На нас надвигается шторм! Артём!

– Есть, капитан! – откликнулся худенький мальчик в смешной синей шапке с помпоном.

– За тобой паруса!

– Есть!

– Витька! То есть, Виктор!

– Я, капитан!

– Будешь… Будешь отвечать за оружие! Пушки – к бою!

– Пушки заряжены! – Витя бережно выложил на импровизированную палубу туго слепленные снежки, чуть прихлопывая их сверху, чтобы не укатились. – Ядра на месте!

– Михаил!

– А? Ой, то есть, да! То есть, слушаю! – Миша откинул в сторону

недолизанную сосульку. – Всегда готов!

– Ты сегодня кок!

– А чего ты обзываешься? – насупился мальчик, переминаясь с ноги на ногу. – Сам ты кок!

– Разговорчики на корабле! – Ростик выпустил облачко пара из вымышленной трубки, важно вышагивая между друзьями, и, поравнявшись с Мишей, шепнул: – Кок – это повар, дурак!

– Сам дурак! А чего сразу повар? Я стреляю хорошо! Знаешь, как? Чего сразу Витька? Чего не я?

– Как сказал капитан, так и будет, – отрезал Ростик, возвращаясь на небольшое возвышение из снега. – Никита, ты – доктор. Будешь нас лечить после войны.

– С кем воюем? – весело откликнулся Никита, поправляя на поясе маленькую сумку с пустыми блистерами от «Цитромона» и «Но-шпы».

– С Кракеном.

– Краке-кем?

– Кракеном! – Ростик тяжко вздохнул, потирая чешущийся под шапкой лоб. Ну и команда! – Потом расскажу. Я в книжке у Яры видел. А сейчас…

Разговор перебил тоненький голосок, раздавшийся сбоку от корабля:

– Приветствую, земные полулюди! Не пугайтесь, я хочу только с вами говорить.

– А чего это мы «полу»? – густо покраснел самый маленький из команды, Мишка. – А чего это… А?

Они обернулись на звук. Притопывая на снегу тоненькими кривыми ножками, большеголовое и пучеглазее существо серого цвета с любопытством разглядывало мальчиков. Короткие ручки крепко сжимали металлическую пластину.

– Ты кто? – ошалело спросил Ростик на правах капитана.

– Я прибыл на третью планету для обмена опытом в составе научной экспедиции. Скажите, полулюди, как называется механизм, который вы натянули поверх своих тел?

– Чего? А?

– Да тихо ты, – отмахнулся Ростик, во все глаза разглядывая необычного гостя. – Механизм? Ты про одежду?

– О-деж-да, – повторило существо, водя крошечным пальчиком по пластине. – А как вы различаете, какая кому принадлежит?

– А ты кто? – влез в разговор Витька, становясь рядом с Ростиком.

– Я – представитель пятой планеты. Моё имя Пуньк.

– Пуньк? – Мишка расхохотался, хватаясь за живот.

– Болит? – Никита с готовностью вцепился в сумку.

– Послушайте, подслушайте! – Пуньк примирительно поднял вверх ладони. – Я не хотел делать больно вам, полулюди! Простите меня. Я уйду, очень скоро уйду. Скажите, как вы различаете о-деж-ду?

Ростик ответил, удивляясь то ли появлению необычного существа, то ли его незнанию:

– Да по цвету же!

– Цве-ту? – переспросил Пуньк, делая очередную пометку. – Что такое «цве-ту»?

– Ну вот же, – Ростик указал на свой комбинезон, еле сдерживая гримасу отвращения. – Мой с… жёлтыми пятнами. И белыми. У Вити – чёрный. У Артёма – тоже чёрный, но в синюю полоску. У Никиты на локтях зелёные накладки. А у Мишки… У Мишки шоколадные пятна на воротнике, потому что он корзиночки с кремом постоянно ест.

– А чего это я постоянно? А? А чего я…

– Простите, полулюди, я не понимаю, что такое «цвет», – Пуньк развёл ручки в разные стороны, – я вижу только ночь или… – он принизил голос, переходя на благоговейный шёпот, – … день.

– Тогда Витька, – Ростик указал на друга, – целиком в ночи. А я… Получается, в ночи, на которой есть два дня, один внутри другого.

Пуньк радостно запрыгал:

– Понял, понял! У того полу-человечка – ночь. У другого – тоже, но с ночными линиями. У третьего – ночь с дополнительным усилением конечностей в виде ночи. Четвёртый облачился в ночь со слоем съедобной ночи. А у тебя… – представитель пятой планеты с уважением поклонился Ростику до самой земли, сложившись при этом вполовину, – ночь с двумя днями, из которых один поглощает другой, отожествляя нить времени. Красиво. Таких механизмов больше ни у кого нет?

– Ну… – Ростик потёр затылок, смущаясь. Подобных комбинезонов и правда уже не сыскать – они давным-давно исчезли с прилавков. К счастью. – Вроде как.

– Ты должен гордиться этим. У нас на планете никто не может позволить себе день. Он маленький и очень дорогой. Наверное, ты – правитель полулюдей? Только командиры его носят, правильно?