— Сеня, не слушай его. Не слушай. — Мать оттеснила пацана и сделала шаг вперед. Ну, просто соревнование какое-то. Кто готов пожертвовать собой больше. — Вы убьете его. Я знаю! Семен…

Блондинка еще немного вышла вперед. Развернулась лицом к сыну, а затем присела, чтоб их глаза находились на одном уровне.

— Семен… Им нельзя верить. Помнишь? Мы говорили об этом. Вспомни, второй вариант. Наш план «Б». И… Мы с папой тебя очень любим. Никогда об этом не забывай.

Вот честно говоря, в этом месте должна была быть какая-то душещипательная сцена. Вернее, момент и без того крайне трогательный, но чтоб прям конкретно. Слезы, объятия, все дела.

Черта-с-два! Блондинка вдруг резко встала, развернулась лицом ко мне, а потом вытянула руки вперед, скрючив пальцы, будто хочет вырвать глаза, и с криком кинулась прямо на меня.

Бывают в жизни моменты, когда кажется, что все вокруг словно замедляет свой ход. Вот сейчас со мной происходило именно это. Не знаю, почему. Может, на нервах, может, от перенапряжения. Все-таки, ситуация сложилась, мягко говоря, не самая лучшая. Когда мы отправлялись «посмотреть» псионика, я так-то думал, что на этом все и ограничится. А тут — целая операция развернулась. Да еще и не в ту сторону.

Я стоял дурак -дураком и смотрел, как в мою сторону бежит мать пацана, явно собираясь кинуться в драку. Не знаю, на что она рассчитывала, если честно. Женщина, небольшого роста, достаточно худенькая, хочет голыми руками справится со взрослым парнем. Я, конечно, выгляжу сейчас даже не как Иван, а как Антон Лерманов. То есть шестнадцатилетним пацаном. В реальности — мне вообще четырнадцать. И все равно я — мужчина. Чисто физически, даже в своем возрасте я сильнее.

И вот о чем она думала, решившись на столь глупый поступок? К тому же, очевидно, перед ней не обычный человек. Перед ней –псионик. Вполне понятно, образ, который я снял — это не иллюзия. Это — именно измененное состояние моего тела, соединенное с телепатией. Кстати, Романовский так и не объяснил, как я умудряюсь делать подобные комбинации разных способностей. Но не об этом речь.

Я ведь могу выглядеть как угодно, но если она знает, что из себя представляет псионик, владеющий психометаболизмом, а она, естественно, знает, то должна понимать, могу за доли секунды изменить структуру мышц. Могу стать сильнее и свернуть ее в бараний рог. Да, наверное, это будет больно. Все-таки перекраивать свое собственное тело — приятного мало. Не пробовал пока делать это быстро, не знаю, насколько сильно скрутит, но ведь в любом случае я способен провернуть такой фокус.

Между нами оставалось буквально несколько метров. Самое интересное, блондинка вдруг реально начала двигаться медленно. Вернее, она, конечно, бежала. Чисто теоретически, неслась даже. Но я отчего-то видел все, как в замедленной съёмке. То есть теперь мне это не просто казалось, теперь именно так и было.

Ко всему прочему, сам я тоже не мог двигаться с обычной скоростью. Например, поднял одну руку, собираясь оттолкнуть обезумевшую мамашу, когда она окажется рядом, и это заняло у меня несколько минут. Простой совершенно жест. Словно двигаться мешала какая-то невидимая вязкая субстанция. Я с удивлением уставился на собственную конечность. Что за хрень происходит⁈ Пошевелил пальцами, растопырил их. Очень, очень медленно они подчинились.

— Сво-о-оло-о-очь!

Это она кричала мне. Но одно единственное слово растянулось жвачкой в пространстве. Я будто физически ощущал, как вылетают буквы из ее открытого рта. Медленно вылетают, с неохотой.

Наше столкновение было неизбежно. Я понял, отскочить или сделать что-то адекватное, дабы избежать драки с женщиной, это вообще уж хрен пойми что, просто не могу. Она медленно бежит, но один черт приближается, а я так же медленно туплю прямо перед ней.

В этот момент мамаша юного псионика выкинула руку вперёд. Ну, как выкинула… Медленно начала поднимать. Я машинально перевел взгляд на кончики ее пальцев. Стало даже немного смешно. Она сейчас напоминала героя старых комиксов, который в такой позе летал совершать героические подвиги. Вытянутая вперед рука и сжатый кулак…

Наверное, потому и пропустил момент, когда она сунула вторую руку в карман. Да еще мой взгляд перемещался с той же улиточной скоростью, как все вокруг. А потом, когда блондинка свою конечность вытащила обратно, в ее кулаке что-то было. Пузырек или небольшой флакон. Не смог разобрать сразу.

— Бе-е-еги-и-и, при-иду-у-у-ро-о-ок… — Донеслось откуда-то со стороны сквозь непонятный гул. Кстати, ощущение это было похоже на резко упавшее давление. Звуки тоже стали медленными, глухими и какими-то вязкими.

Голос явно принадлежал Романовскому. Даже в замедленном варианте я бы не смог ошибиться. Это точно кричал полковник. Естественно, я обернулся. Просто… Какого черта он оказался здесь, если должен быть где-то среди толпы бегущих на улицу людей. Вернулся за мной?

Полковник, словно балерина, которая решила покривляться и делала свои прыжки очень медленно, подвисая в воздухе, двигался в нашу сторону. Его рот был смешно открыт. Это, видимо из-за того, что слова вылетали оттуда, как мыльные пузыри. Плавно, кружась в воздухе.

Романовский тоже тянул одну руку вперёд. Фишка сегодня, что ли у всех такая, с этими руками? Он будто хотел успеть или поймать пузырек, или оттолкнуть меня в сторону. Но расстояние между мной и матерью юного дарования было гораздо меньше, чем от Ликвидатора до нас обоих.

Я собрался крикнуть ему, чтоб не вмешивался, но в этот момент в пространстве появился еще один звук. Похожий на громкий хлопок, он буквально взорвался где-то неподалеку.

— Тво-о-ою-ю-ю ма-а-а-ать…И-и-ив-а-а-ан…– Снова «булькнул» словами Романовский, при этом медленно поворачивая голову в сторону, откуда прилетел этот хлопок.

А потом я увидел, как воздух разрезает пуля. Самая обычная пуля, выпущенная, наверное, из пистолета. Причём она именно разрезала воздух. Это даже не образное выражение. Я реально наблюдал, как конусообразный кусок металла летит в сторону блондинки. Потом у него отщелкнулось что-то и на самом конце, с той стороны, которая толще, будто раскрылся цветок. Типа, разрывная, что ли? Слышал, такие когда-то давно использовали в борьбе с местными бандами, которые, хрен его знает сколько времени назад, пытались подмять под себя разрушенную войной страну.

Если эта штука вхерачится в сумасшедшую тетку, ей просто разнесет половину тела на глазах у пацана. Обычным ранением тут дело не обойдется. И потом говорить с ним о чем-то будет бесполезно. Вряд ли он простит особистам смерть матери. Какая уж там команда.

Судя по тому, что из-за угла выскочил Иван, тот самый, с которым мы ехали в машине, и в руках он держал пистолет, иницивтивный парень решил или помочь полковнику, или спасти меня, правда не знаю, от чего, или замочить блондинку. Все три варианта — глупее не придумаешь.

В итоге, теперь вся сцена, развернувшаяся на небольшом пятачке, выглядела, как эпизод из какого-то боевика.

Я пытаюсь выставить руку, чтоб оттолкнуть блондинку, которая продолжает нестись на меня. Кроме блондинки в мою же сторону летит пузырёк непонятного происхождения. Кстати, это лишнее подтверждение ее безумия. Уж чем-чем, а флакончиками с псиониками еще никто не воевал.

Слева бежит Романовский. Дальше — Иван. От Ивана в блондинку летит пуля, которая единственная из всех нас двигается относительно быстро. Наверное, потому, что в реальности так бы и было. Ее замедленный полет гораздо быстрее чем мои замедленные подергивания или бег Романовского. То есть теоретически пуля и пузырёк достигнут своих целей одновременно. В стороне на все это непотребство широко открытыми глазами смотрит семилетний пацан.

А потом, что-то снова изменилось и окружающая действительность обрела, наконец, обычное состояние. Люди начали двигаться нормально. Я начал нормально видеть и слышать. Скорость вернулась. Больше не было вязкой невидимой херни, которая окутывала все вокруг, включая меня, Романовского, Ивана и блондинку.