— Как⁈ А то пари, которое вы заключили с Бутурлиным? Ты чего! Народ ждет в предвкушении. Ставки такие, что закачаешься. Я, между прочим, тоже поставила. — Варя игриво посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц. — На твой выигрыш.

— Чертовски тронут…– Я улыбнулся Лопухиной, при этом мысленно всем им, начиная от Бутурлина и заканчивая семейкой Романовских, просто за компанию, пожелал провалится в преисподнюю, если она, конечно, существует. Хотя, я точно знаю, что нет ее.

Совсем забыл про этот дурацкий спор. Да и про само мероприятие тоже.

Из-за слов Вари настроение стало еще хуже. Не потому что я боюсь опозориться на этом вечере. Вот на мнение богатеев точно плевать. Если кто и пострадает, так это великий и ужасный Ликвидатор. Точнее, его репутация. Наличие племянника-идиота не является достоинством. А если что-то пойдет не так, я как раз идиотом и буду выглядеть. Но лишний раз наложить куску дерьмица на светлый образ Сергея Сергеевича — мне только в радость.

Однако, такая история совсем не соответствует моим планам. Я все больше прихожу к выводу, что взять под контроль Корпорации — вполне себе хорошая идея. Другой вопрос, передам я этот контроль Ликвидатору или оставлю себе…

— Едем? — Романовская остановилась возле меня.

Я вышел на крыльцо школы раньше, потому что, если честно, хотелось быстрее свежего воздуха. Что-то утомлять начала эта богатейская реальность. Я только сегодня вдруг понял, мне в ней тесно и душно. Наследники, Бутурлин, ставки какие-то сраные, Ангелина с ее ревностью к отцу. Впервые за долгое время мне вспомнился родной городишко, бедный, убогий, похожий на мусорный бак, переполненный всяким дерьмом. Но вспомнился как место, где несмотря ни на что я в некотором роде был, наверное, даже счастлив.

— Нет. Меня заберут.

Романовская стояла рядом со мной и смотрела исключительно вперед, в какую-то в одну далекую точку. Она даже бровью не повела в ответ на мою фразу, хотя очевидно, ей до одури хотелось узнать подробности. Ну, и конечно, раздражение Ангелины стало сильнее. У девчонки моментально порозовели щеки и участилось дыхание.

— Ок. — Она повела плечом, — Так понимаю, кто-то из людей отца? Вряд ли это твои новые друзья — Лопухина или Шереметев. Особенно, учитывая вчерашние события в торговом центре.

Я молча кивнул.

— Осы, блин…капец вы придумали, конечно отмаз для народа…жаль, не киты-убийцы, которые чудесным образом оказались за тысячу километров от моря. — Романовская хмыкнула, а потом легко сбежала по ступенькам вниз и направилась к машине, стоявшей на парковке.

В тот же момент вдалеке показалась знакомая тачка, которая принадлежит Ликвидатору.

Я хотел было спуститься с крыльца и пойти навстречу, как вдруг меня поймали за руку.

Это было очень неожиданно. Я повернул голову, собираясь возмутиться, но замер с открытым ртом. Рядом со мной стояла Настя.

— Привет. — Настя улыбалась мне, словно старому знакомому. Будто мы буквально день назад, как обычно, ходили в школу, делали уроки, сидели вместе возле дома. Будто вообще ничего не изменилось и не произошло.

Вернее, не мне, получается, а Антону Лерманову, который ей, на секундочку, никто и звать его никак. Девчонка видела его только один раз в течение максимум десяти минут. Что за неуместная радость на лице? Что это такое?

— Ты? — Я от неожиданности растерялся. Ничего более вразумительного ответить не смог.

И в ту же секунду до меня дошло. На парковку заезжает машина Ликвидатора, с парковки собирается уезжать машина Ангелины. И там, и там есть вариант, что Настю узнают. А это очень, очень плохо.

— Иди сюда. — Я схватил девчонку за руку и потащил ее в школу, внутрь здания. Оставаться на крыльце — глупая и даже опасная затея. Надо скрыться с глаз. Причем, как можно быстрее.

— Оооо…Ну… Идем, конечно…– Теперь растерялась Настя.

Она такого напора явно не ожидала. Хотя бы не сопротивлялась, и то спасибо. Мы не привлекли благодаря этому ничье внимание. Тем более, задержавшиеся ученики выходили на улицу и суета еще имелась. Меньше, чем до этого, но тем не менее мы смогли затеряться.

То, что Настя не брыкалась и послушно шла вслед за мной, лишний раз с одной стороны подтвердило наличие у моей подруги ума, а с другой — его отсутствие.

Соображает она хорошо, потому что сразу поняла, если малознакомый парень внезапно с ошалевшим лицом тянет ее в укромное место, значит, причина для этого имеется весомая. Соображает она хреново, потому что — твою мать! Парень с ошалевшим лицом тянет в укромное место! Голову включи! Может, он больной псих с извращенными отклонениями!

Конечно, сейчас везде и всюду натыканы камеры слежения, особенно здесь, в Новом Питере. Особенно в школе, где отирается долбаный «цвет нации». Если кто-то по отношению к кому-то применит насилие, это один черт вскроется. Другой вопрос, когда тебя уже грохнули, факт неизбежного наказания убийцы — очень слабое утешение для жертвы.

— Все. Давай тут поговорим. — Я дотащил Настю до такого же «кармана», в котором совсем недавно разговаривал с Романовской. Только сейчас мы находились на первом этаже. Теоретически минут десять-пятнадцать у нас есть. Потом меня начнут искать.

— Давай. — Она кивнула и снова улыбнулась.

Идиотство какое-то. Что за блажь ей в голову пришла? И почему вообще она искала Лерманова? На мою подругу это совсем не похоже. При всей ее доброте она не самый социально активный человек. К новым знакомствам относится настороженно. А тут такая удивительная инициатива. Просто ясно же сразу, девчонка никак не могла оказаться в этой школе случайно. Вообще никак. Соответственно, имелась определённая цель.

Кроме того, Настя явилась сюда одна! Одна, блин! Что за внезапная тяга к экстриму? Приперлась в незнакомое место, в незнакомом городе, чтоб разыскать парня, которого видела один единственный раз. Абсолютная безответственность!

— Что ты тут делаешь? — Я, наверное, был излишне напористым и, возможно, в моем голосе отчётливо звучало недовольство. Но причина этого недовольства — самостоятельность Насти в вопросах, где нужно быть более осмотрительной.

— Ты не пришел. Я ждала. — Девчонка произнесла это не как обвинение или упрек, а как констатацию факта.

Она просто не умеет говорить с подтекстом. Всегда лупит правду в глаза. По крайней мере со мной всегда именно так было.

— Ну…Черт…– Я провел рукой по волосам, пытаясь скрыть смущение. Не ожидал, что она с места в карьер сразу рванет. — Выдались срочные дела. Не смог вырваться. Извини.

— Ничего страшного. — Настя махнула рукой. — Я так и поняла, что ты передумал. Ждала тебя часа два, наверное. Думала, может, опаздываешь. Потом поняла, что не придешь. Ты так решил из-за меня?

— Эм…прости, не понял. При чем тут ты?

Я старался говорить слегка небрежным, высокомерным тоном. По большому счету, моя задача на данную минуту, дать девчонке понять, что нам точно не надо общаться. Оттолкнуть ее. Изобразить из себя богатенького мудака, который во время вечеринки просто расчувствовался и увлекся незнакомой особой. Не в плане личных каких-то эмоций, а в плане желания помочь.

— Ну, ты же снова надумал меня защищать. Единолично принял решение, которое касается нас обоих. Опять. Ты же, типа, взрослый, самостоятельный. Мужик, блин!

Я бестолково уставился на девчонку, пытаясь понять, о чем она вообще говорит. И с хрена ли, в общении с малознакомым парнем использует подобный, тон.

— О, Господи…– Настя развела руками. — Ты серьёзно думаешь, будто я ничего не поняла? Правда? Будто я поверила в твою смерть? Тем более, в самоубийство. Ну это, Боря, даже не смешно. Честное слово. Ой, прости. Ты же теперь Антон.

Я открыл рот. Закрыл. Потом снова открыл и возмущённо выдал.

— Слушай, не понимаю о чем ты. Какой, на хрен, Боря? Я вообще тебя впервые увидел на той вечеринке. Просто…настроение было такое…непонятное. Вот и подошёл. Думал, помощь нужна.