— А-а-а-а-а…ну, да…ну, да…– Девчонка внимательно смотрела мне в глаза. — Я так понимаю, нам не избежать этого этапа, когда ты будешь меня убеждать, что являешься кем-то другим. Например, племянником Великого Ликвидатора, который по удивительному совпадению именно сейчас решил переехать жить в Новый Питер…Ну…хорошо. Тогда поступим иначе. Идем.

Настя схватила меня за руку и потянула в сторону лестницы. Я, скажу честно, пребывал в каком-то ступоре. Просто…Хотел бы видеть рожу Романовского, если бы он услышал, что всю его сраную легенду раскусила обычная девочка из квартала мусорщиков. Другой вопрос — признаваться Насте, а уж тем более рассказывать полковнику о ее сообразительности, не планирую.

— Куда ты меня тащишь? — Я попытался вырвать руку и остановиться.

Но девчонка, надо признать, бывает слишком настойчивой, если ее переклинит. Она вцепилась в мою конечность намертво. Мне кажется, попробую разжать ее пальцы, хрен получится. Настя сейчас в состоянии крайней твердолобости. Хочет доказать свое. Я знаю это состояние.

— Да так…хочу сразу, на примере конкретной ситуации избавит нас обоих от неприятных моментов. Тебя — от необходимости врать. Себя — от желания придушить кое-кого.

— Слушай, ты очень странная. Тебе кто-нибудь говорил об этом? — Я топал следом за своей подругой с выражением легкой скуки на лице.

Мол, дура какая-то прицепилась, ну, да ладно. Что уж теперь. Посмотрю, что именно она хочет показать. При этом в голове отсчитывал время. Секунды тикали прямо в моем мозгу. Времени не сильно много. Человек Романовского может ждать еще минут десять. Потом он войдет в школу и отправиться на поиски меня. Думаю, Ангелина уже свалила, от нее активных действий можно не ожидать. Хотя, тоже не факт. Романовская интереса ради, вполне способна задержаться, дабы убедиться, что я сел в папашину машину. Следить за тачкой она, конечно, вряд ли будет, не рискнет вызвать гнев отца.

— Все. Пришли. — Настя покрутила головой, проверяя, нет ли посторонних в коридоре.

Уроки закончились, детишки рассосались, поэтому, естественно, никого не было. Учителя, так понимаю, уже рвутся домой, либо в учительской заняты рабочими делами. Учительская — на первом этаже. Там же, где секретариат. А мы сейчас с девчонкой находимся на четвертом.

— Так…И? — Я развёл широко руки и повернулся сначала в одну сторону, потом в другую. — Что конкретно мы тут делаем?

— Открой, пожалуйста.– Настя посмотрела на окно возле которого мы стояли.

— Слушай… Если ты хочешь подышать воздухом, то более разумно это делать на улице.

— Ладно. Сама открою. — Она подошла к окну, затем потянулась к ручке. Буквально через секунду створка отъехала в сторону. Как и крыша моей подруги. Иначе все происходящее назвать не могу. У нее точно проблемы с головой. Девчонка шустро забралась на подоконник и свесила ноги.

— Ты дура совсем⁈ — я шагнул к ней. — Слазь, что за бред⁈

— Не. — Она замотыляля головой, а потом, оглянувшись через плечо, подмигнула мне. — Лови.

В следующую минуту произошло две вещи. Первая — эта психованная прыгнула. Реально. Из окна четвертого этажа. Просто — раз! И скользнула вниз. Второе — я поймал ее. Не руками. Руками не успел бы. В данном случае, среагировал на Настю как на предмет. Телекинез, оказывается, полезная штука. И его можно использовать по отношению к людям в том числе. Со стороны смотрелось так, будто Настя соскочила с подоконника, упала на воздушную подушку и ее отпружинило обратно. Честно говоря, до конца сам не понял, как я провернул этот фокус. Хорошо, что попутно успел подскочить к окну совсем близко и, когда девчонку швырнуло обратно, поймал ее за шиворот. Затащил внутрь, а потом взорвался.

— Ты дура! Дура, млять! Идиотка! Голову лечи! Лечи, блин, свою тупую башку!

Я не орал. Нет. Я шипел, давясь злостью и страхом. А если бы не успел? А если бы это был не я. А если бы… Да мало ли! Этих «если бы» до хрена просто.

— Ну, вот видишь, Борь. — Настя снова разулыбалась. — А говоришь, Антон…

— Ты вообще чокнутая! — Я тряхнул девчонку за плечо. Сильно тряхнул.

Как только затащил ее обратно, захлопнул створку и сломал ручку. Чтоб это долбанное окно вообще никто не смог открыть. С помощью телекинеза сломал, опять же. Просто на эмоциях заклинил к чёртовой матери механизм.

Настя соскользнула с подоконника, одернула платье. Она, в отличие от меня, была совершенно спокойной. Даже счастливой. Мандануться можно просто. Стоило уехать и моя подруга сошла с ума. Превратилась в какую-то рисковую оторву. Это вообще на нее не похоже.

— Ну? Теперь поговорим? — Девчонка уставилась на меня довольным взглядом.

— Поговорим⁈ Скажи спасибо, что окно выходит на другую сторону, не на парковку и не на парадный вход. Дура, блин! Там человек Ликвидатора за мной приехал. Там его же дочка отирается. Спаслись бы к чертям собачьим.

— Ну, перестань. — Настя пожала небрежно плечами. — Я в состоянии оценить расположение школы. И понять, что можно делать, а что нет. Еще раз спрашиваю, поговорим?

— Да!!! — Я был зол. Очень сильно зол. — Но не сейчас. Давай так. Я выйду из школы, ты иди за мной через пять минут. Если кто-то встретится, скажешь… Скажешь искала тут Лопухину. Она уже ушла, я видел. Про Наследницу тебя никто расспрашивать не станет. Вечером давай где-нибудь встретимся. Я придумаю, как смыться от Ликвидатора. Давай… Черт… Скажи, какой номер у тебя в гостинице, придется играть в шпионов. В конце концов, псионик я или где. Что ж, не смогу обдурить какого-то главу Особого отдела? Смогу.

— Конечно, сможешь. — Настя кивнула. — Номер 315. И только попробуй меня опять кинуть. Понял? Я тебе, Боря, тогда трындец устрою. Ясно?

— Значит, хорошо день прошел? — Снова повторил Ликвидатор. — Все нормально?

Такое чувство, что ему прямо покоя нет, честное слово. Он бы, мне кажется, кайфанул, если бы я явился в Особый отдел в слезах, соплях и, возможно, даже с разбитой рожей. Короче, Романовский хотел бы, чтоб я был слабым. Не в плане способностей, а именно чтоб я сломался и полностью ушел под его контроль. Потому и насчет родителей тянет. Скрывает информацию. Морально продавливает меня. Надеется, что сможет управлять и манипулировать. Щас!!!

— Да. Неплохо. Как всегда. Уроки. Одноклассники, Ваша дочь-стерва. — Ответил я спокойным голосом, словно речь шла о чем-то обыденном.

— Дочь? — Переспросил Ликвидатор. — Да, Ангелина — девочка со сложным характером. Привыкла, чтоб все было так, как ей хочется. Я избаловал ее в этом плане. Особенно, когда…

Полковник осекся и замолчал. Видимо, далее шли слова о матери Лины. И видимо, говорить об этом Романовскому точно не хочется. Что ж там за история получилась? Черт… Со всеми этими событиями я упускаю из виду кое-что очень важное. Говорят, врага надо знать в лицо. В моем случае — надо знать все, что у полковника было до нашей с ним встречи. Не понимаю пока, чем мне это поможет, но задницей чую, сто процентов поможет. Нужно заняться этим вопросом.

Мы спускались вниз по лестнице и у меня, кстати, появилось четкое ощущение, что спускались гораздо ниже первого этажа. Уж что-то, а сосчитать пролеты я в состоянии. Мы уже миновали штук шесть, не меньше. То есть, идем куда-то в подвал. Либо — минусовой этаж.

В итоге, в конце пути мы уткнулись в тяжёлую металлическую дверь с кодовым замком и системой опознавания по всем возможным частям тела. Сетчатка глаза, отпечаток большого пальца, голос. В общем, судя по всему, Ликвидатор вел меня в ту самую лабораторию Особого отдела, о которой ходят страшные легенды. Там же, между прочим, проходит утилизация псиоников. По крайней мере, народная молва утверждала именно так. Говорят,в подвалах особистов имеется некая комната, оснащённая мощной системой защиты. Надо думать, ни один псионик, сколько бы не было ему лет, не будет молча и неподвижно стоять в ожидании смерти. А псионик, который сильно не хочет умирать, уверен, долбанет своей силой по всему, что находится рядом. Даже если он не умеет в полной мере ей пользоваться, сработает банальный страх и желание выжить. Поэтому в эту сплетню я вполне верю. Пацан, владеющий, к примеру, телекинезом просто разнесет к чертям собачьим любое помещение. А телепат разорвёт башку всем, кто находится рядом.