Внезапно в голове всплывает воспоминание о трусиках, которые я вчера обнаружил на полотенцесушителе. В голову снова ударяет кровь, и я спешу ретироваться в ванную, чтобы привести в порядок не только себя, но и свои мысли. Только вот схватив зубную щетку, пасту и полотенце, иду почему-то не в маленькую уборную на первом этаже, а тащусь наверх. Да-да, именно туда, где вчера сушились эти злополучные трусики.

Войдя в ванную, делаю все свои дела, стойко игнорируя висящее на батарее маленькое белое полотенце. Не буду туда смотреть! Не буду! Что я, пацан шестнадцатилетний, чтобы надрачивать на трусики девчонки?

Но, сука, инстинкты…

Перед самым выходом легонько дергаю полотенце, под которым не обнаруживаю белье. Внутри даже вспыхивает какое-то разочарование. Это раздражает. Это всего лишь трусики. Обычные, которые носит самая обыкновенная девушка. А я и правда как неандерталец, который никогда не видел женского белья. Ну и бред!

Когда возвращаюсь на кухню, стол уже накрыт к завтраку, и мы с Кьярой, не сговариваясь, молча занимаем свои места.

– Вкусно, – хвалю ее, заталкивая в рот очередную порцию блинчиков, щедро смазанных джемом.

Вчера я даже не предположил, что Кьяра будет готовить блинчики, и взял обычный хлеб, джем и арахисовую пасту, чтобы с утра съесть незамысловатые бутерброды. А лучше бы захватил кленовый сироп.

– Спасибо, – ее щеки розовеют, когда она бросает на меня короткий взгляд. Я мог бы принять эти взгляды за флирт, но в них как будто считываю еще и страх. Пугать Кьяру у меня намерения нет, она и так выглядит достаточно испуганной.

Хочу опять поднять тему с ее появлением в этом доме, но вовремя прикусываю язык. В прямом смысле. Случайно, правда, но воспринимаю это как знак выше. Надо молчать. Раз она сказала, что позже расскажет, надо дать ей возможность и время. Сам-то я тоже не сильно распространяюсь о себе. Кто меня знает, тот знает. А кто не знает, тому, значит, и не нужно.

Доев свою порцию, упираюсь локтем в столешницу и медленно потягиваю свой кофе. Этот пройдоха риэлтор держит тут редкостное дерьмо, но я не начну свой день без бодрящего напитка. По-хорошему мне бы еще немного размяться, но сегодня нет никакого желания.

Кьяра тоже заканчивает со своей едой. Впивается взглядом в раковину и, обняв чашку двумя руками, практически не отрывая губ, цедит свой кофе.

В этот момент раздается негромкий стук во входную дверь, и Кьяра вздрагивает. Ее испуганный взгляд мечется ко мне, а потом на дверь, и снова ко мне. С новым стуком она опять вздрагивает и даже проливает на себя немного кофе. Дрожащими руками ставит чашку на стол и медленно поворачивается на стуле. Взгляд полон мольбы и страха. А еще слез.

– Иди наверх. Спрячься в спальне, – произношу и, спокойно встав, убираю всю нашу посуду в раковину, оставляя на столе только свой кофе.

– Не выдавай меня, – тихонько просит Кьяра, уже стоя на первой ступеньке лестницы.

Я молча качаю головой, а она взбегает по ступенькам. Сделав еще глоток кофе, подхожу к входной двери и распахиваю ее. Впиваюсь хмурым взглядом в чувака в форме полицейского. Он так же внимательно изучает меня. Становлюсь так, что занимаю собой весь дверной проем.

– Чем могу помочь, шериф?

Аарон

Полицейский, слегка прищурившись, окидывает меня взглядом. Да, я открыл дверь, будучи в одних кожаных штанах. Но он сам виноват. Кто ж приходит в такую рань?

– Шериф Спенсер Янг, – представляется он и показывает свой жетон, который я внимательно изучаю, на автомате запоминая цифры.

– Очень приятно. Аарон… – запинаюсь на секунду, не желая пока произносить свою настоящую фамилию. – Блэк.

– Добро пожаловать в Бригэм-Хиллс, мистер Блэк.

– Благодарю. Что-то случилось? Удивительно, что шериф округа делает в таком маленьком городке.

– Полицейский участок временно расформирован, поэтому я решил взять на себя обязанности по поддержанию правопорядка.

– Мне всегда казалось, что в таких городках преступности не бывает.

– Ее не бывает как раз потому, что есть кому следить за этим, – недовольно отзывается Янг, как будто я усомнился в его профессионализме.

– Так чем я могу помочь вам, шериф?

– Я ищу девушку. Среднего роста, брюнетка с длинными волосами и зелено-карими глазами. Слегка раскосые. Была одета в черное платье. Предположительно босиком.

Мои брови на мгновение взлетают. Шериф, наверное, думает, что это реакция на информацию о том, что девушка расхаживает по улицам без обуви. Но на самом деле я удивлен тому, как точно он описал Кьяру.

– Вы видели такую девушку?

– Если честно, я вчера вообще толком никого не видел. Заехал в магазин, там было много людей. Но я никого не запомнил. Слишком устал. Хотя, возможно, босую девушку бы заметил.

– А откуда вы?

– Вообще или откуда еду?

– Откуда едете?

– Из Невады. Там проводился ежегодный рок-фестиваль.

– Мотоцикл ваш? – кивает он за плечо, где у тротуара припаркован мой зверь.

– Мой.

– Мощный.

– Согласен, – киваю.

– Так что насчет девушки? – шериф возвращается к причине своего визита.

– А что насчет нее?

– Видели?

– Повторяю, вчера я был очень уставший, поэтому не заметил никого похожего. А что с ней? Совершила преступление?

Он слегка прищуривается, изучающе всматриваясь в мое лицо. Я встречаю его взгляд, не отвожу свой и почти не моргаю.

– Нет, – наконец отвечает шериф. – Вышла из дома и пропала. Родители волнуются.

– Понятно, – чешу затылок. Шериф пытается незаметно заглянуть мне за плечо, и я встаю к нему боком. – Может, хотите кофе? Я только позавтракал, пью утренний кофе. Качество напитка так себе, но для того, чтобы проснуться, нормально.

– Спасибо, – наконец расслабляется Янг и отступает на шаг назад. – Если встретите похожую по описанию девушку, позвоните мне, – он протягивает визитку, которую я тут же сжимаю пальцами.

– Обязательно.

– Долго планируете пробыть в Бригэм-Хиллс?

– Пару дней, потом поеду домой. Я заехал только чтобы отдохнуть.

– Напомните, откуда вы?

– Я не говорил. Ньюэлл, Южная Дакота.

– Что ж, хорошего отдыха в нашем городе, – шериф касается своей бейсболки и, кивнув, возвращается в машину, на которой приехал.

Проводив его взглядом, возвращаюсь в дом и запираю дверь. Убедившись, что его машина уехала, поднимаюсь на второй этаж.

Захожу в спальню, но здесь пусто. Потом проверяю ванную, но Кьяры там тоже нет. Заглядываю в маленькую гостиную сразу за спальней и уже хочу выйти, как замечаю край черной ткани, выглядывающий из-за плюшевого коричневого дивана. Подхожу и наклоняюсь. Кьяра сидит, обняв свои колени. Поднимает голову и буквально убивает меня своим взглядом. В нем отражается такой ужас, что кровь стынет в жилах.

Я несколько секунд смотрю на нее, не понимая, как правильно спросить или что сказать.

– Он уехал? – Кьяра сама нарушает тишину.

– Да. Родители тебя ищут.

– Уверена в этом, – она невесело качает головой и поднимается, схватившись за подлокотник.

Неуверенной походкой обходит диван и садится на него. Глядя на Кьяру кажется, будто она чертовски устала. Интересно, от чего?

– Они тебя обижают?

– Кто?

Я сажусь на другой конец дивана, а Кьяра окидывает меня практически равнодушным взглядом. Вот сейчас я хочу оказаться в футболке сильнее, чем когда разговаривал с шерифом. От чувства неуместности моего внешнего вида становится не по себе. Хотя я люблю свое тело и горжусь тем, что оно у меня в идеальном состоянии.

Но я привык, чтобы женщины смотрели на меня с вожделением или, как минимум, заинтересованно. А этот взгляд, который даже не цепляется ни за рельефный торс, ни за напоминающий стиральную доску пресс, как будто прокалывает острой иглой шарик моего эго.

– Твои родители, – игнорируя неуютное чувство, поясняю я.