Какие тайны могут скрываться в маленьком городке, наполненном благочестивыми жителями? Может, они делают вид, что не замечают творящегося в пригороде – коммуне, в которой царят беззаконие и разврат? Или под маской добродетели скрываются самые страшные человеческие пороки? Возможно, пастор этого города не настолько чист помыслами, как думают жители городка?

Добро пожаловать в Бригэм-Хиллс! Город, наполненный тайнами и скрытыми мотивами. Почти в каждом доме этого уютного городка, расположенного в низине между холмами, скрываются скелеты. Вопрос только в том, как скоро они будут явлены миру во всем своем уродском великолепии.

Вы можете сколько угодно утверждать, что ваш сосед поистине святой человек. Каждое воскресенье он посещает церковь, всегда участвует в благотворительных мероприятиях, вежлив, приветлив и всегда с иголочки одет. Но знаете ли вы, что творится за закрытой дверью его идеально красивого дома? То-то же. Не утверждайте, пока не заглянете в замочную скважину…

Аарон

– Дай по лицу этой шлюхе! – выкрикивает знакомый голос, и я дергаюсь. Все тело покрывается испариной. – Выруби ее и возьми то, что принадлежит тебе, мальчишка! – провоцирует грубый голос.

Я перевожу взгляд на забившуюся в угол девушку. Она сжимает побелевшие губы и в крепко стиснутых пальцах мнет тонкую ткань своего белого платья.

Белый – цвет непорочности. Доказательство чистоты этой девушки. Но эта чистота вынужденная. Каждая девочка, родившись или попав в коммуну, существует под неусыпным контролем нескольких женщин: матери, бабушек, теток. Все они следят за тем, чтобы она осталась чиста до периода отбора. Пока кто-то из мужчин не примет решение жениться на ней. Но перед этим ее должны испробовать несколько неженатых мужчин, и именно по этой причине я сейчас здесь.

Я должен стать у нее первым. Правда, и для меня она станет таковой. Никогда не прикасался к женщине. Меня, конечно, проинструктировали, как это происходит, и даже показали наглядно. Но, глядя в испуганные глаза девочки, я не понимаю, как должен, черт побери, возбудиться! Мне хочется завернуть ее в покрывало и увести отсюда. Я понимаю, что единственный вариант – это сразу заявить, что женюсь на ней. Но нет, даже это не вариант. Я не достиг брачного возраста. Меня допустили к отбору лишь из-за моего особого положения.

– Ну же, Аарон! – снова подстегивает меня Дженнингс – извращенец и, по некоторым сведениям, убийца женщин. – Давай! Не задерживай нас!

При отборе присутствуют все – или почти все – члены совета коммуны. Я сейчас, как и Мисси Роут, трясусь и покрываюсь противными мурашками, от которых хочется чесаться. А еще лучше – сбежать, не оборачиваясь, но такой слабости мне не простят. Поэтому я подхожу ближе к девушке.

Ее трясет мелкой дрожью, когда она медленно качает головой и беззвучно шепчет:

– Пожалуйста, не надо.

Резко просыпаюсь и сажусь на валуне. Тру лицо, пытаясь взмахом руки стереть ужасные воспоминания. Не хочу помнить то, что творили с Мисси эти ублюдки. Не потому что я что-то испытывал к ней, а потому что от всего, что творилось в коммуне, меня выворачивало наизнанку. Мерзкие подонки, использовавшие женщин ради забавы, до сих пор правят закрытым городом. Они ломали и ломают психику нежным созданиям. А из парней растят таких же мерзопакостных ублюдков, какими являются они сами.

– Эй, Святоша! – окликает меня Волк, и я поворачиваю голову. Запускаю пальцы в длинную челку и зачесываю ее назад. – Там Долли истосковалась по тебе, – хмыкает он и засовывает в рот новую зубочистку. Волк расстается с ними только когда надевает шлем. Я даже не уверен, вынимает ли он чертовы палки на ночь или когда трудится над шлюхой.

– Пускай пососет горлышко бутылки, – хмыкаю я.

– Ты слишком суров к девушке. Может, она влюбилась.

– Ну да, во все члены клуба, – кривлю губы, но улыбка так и не растягивает мои губы.

Я уже давно не улыбаюсь. Если честно, даже не помню, делал ли это вообще когда-нибудь. Мне кажется, я с детства такой мрачный. Может, потому что дети должны беззаботной жить со своими родителями, а не так, как поступили со мной? Мне пришлось рано повзрослеть и выживать в обществе, в котором особенно остро отточен принцип “Или ты, или тебя”. Так что хочешь или нет, приходилось быть сильным. Ну а чтобы никто не мог забраться под кожу и использовать против тебя твои же слабости, проще было замкнуться в себе.

Откровенно говоря, я до сих пор не понимаю, что во мне рассмотрел Волк, не просто притащивший в байкерский клуб “Темные воины”, но и каким-то чудом ставший моим лучшим другом.

Он падает рядом со мной на валун и перекатывает зубочистку из одного угла рта в другой. Его густая борода забавно шевелится от этого движения.

Мы оба смотрим на горизонт над головами наших братьев, которые сидят у подножия огромного валуна.

– Ты опять стонал, – тихо говорит Волк. – Может, тебе таблетки какие-то попить?

– Ага, жидкие. Вискарь, например.

Волк хмыкает и качает головой.

– Дубина говорит, что он от своей паранойи избавился с помощью какого-то мозгоправа.

– Блядь, Волк, не еби мозги, – тихо цежу я, не отрываясь глядя на горизонт.

– У тебя постоянно такая херня, когда мы проезжаем мимо этого городка, – он бросает на меня взгляд, а потом тоже смотрит на возвышающийся на высоком холме старинный особняк.

Я знаю, что в низине за ним лежит город. Точнее, городок. Маленький, отвратительный, населенный людьми, которые мнят себя добропорядочными верующими христианами. Но стоит войти в один из домов и приоткрыть шкаф, как оттуда посыплются скелеты. Старые, насквозь прогнившие и изъеденные червями.

– Никогда не хотел туда возвращаться, – произношу вслух, чем удивляю самого себя.

– А сейчас вдруг захотел?

– Хочу познакомиться с девчонками.

– Нахера тебе это?

– Не знаю, Волк, – отвечаю еще тише.

Я настолько привык доверять инстинктам, что не могу просто так отбросить это желание. Как будто я должен быть в Бригэм-Хиллс в ближайшее время. Как будто меня там ждет то, что перевернет мою жизнь. И от этого мое давно уже почерневшее сердце начинает истошно колотиться где-то в горле. Откуда такая конченная реакция на этот отвратительный, мерзкий городок? Место, куда я никогда не планировал приезжать снова.

Каждый год, всем клубом отправляясь на крупный рок-фестиваль для байкеров, мы проезжаем по этой дороге. И почти каждый раз останавливаемся именно тут, чтобы отдохнуть и перекусить. До дома всего пара часов езды, но мы уже так давно в дороге, что привал просто необходим. Только вот почему, блядь, каждый раз именно здесь?! Ну, если не брать во внимание объективные причины. Удобное плато, с одной стороны окруженное каменными валунами, которые закрывают от ветра. А с другой – красивые заросли деревьев, за которыми поднимается холм, где и стоит тот самый особняк.

Место, несомненно, живописное, и парням нравится здесь тусоваться, когда мы делаем привал. Раньше и мне нравилось. Я даже испытывал какое-то злорадное удовлетворение. И, несмотря на то, что никто из прошлой жизни давно не смог бы узнать меня, мне все равно казалось, что, взбираясь на холм, я демонстрирую людям из своей прошлой жизни, что все-таки выжил, невзирая на их попытки убить меня.

– Сворачиваемся! – слышим мы голос Грозного и опускаем взгляды на огромного байкера, вразвалочку идущего к своему Харлею. – Через пять минут все должны быть на байках!

Я сталкиваюсь взглядом с Волком. Бросаю еще один на верхушку крыши особняка и понимаю: сейчас или никогда.

– Поедешь? – спрашивает Волк, и я интуитивно понимаю, что он подразумевает не дальнейшую дорогу с моими братьями.