— Документы у вас имеются? — глянул он на паренька в шапке и спортивной куртке, готового спустить на целебный пятничный вечер не менее тысячи рублей.

— Паспорт, естественно. — заулыбался покупатель и протянул кавказцу бордовую книжицу.

Арарат раскрыл документ и посмотрел седыми глазами на фотографию четырнадцатилетнего юнца времён второго президентского срока Владимира Путина. Радио всё не унималось.

— Это наш специальный корреспондент наблюдал собственными глазами по пути из Владикавказа в Цхинвали, — по тону ведущего вечерних новостей казалось, что судьба всего мира лежала на грани.

— Военные заявляют, что продолжаются учения, но нет сомнений, что Россия таким образом демонстрирует решимость защитить своих граждан в Южной Осетии. Вплоть до проведения операции по принуждению к миру — если другого выхода не оставят.

— Кроватный Сергей Фёдорович, 1989 года рождения? — нарочито строго спросил продавец, словно речь была о визите Высокого в силовые структуры. Покупатель смущённо кивнул и улыбнулся одними губами, дабы не обнажать щербинку вблизи заднего зуба.

Кавказец прикинул, что подобных парней вполне могла бы спасти служба в вооружённых силах, но поскольку это была его первая смена за много недель, решил простить отца и сына Кроватных.

— С вас 990 рублей. — с глубоким вздохом, словно от духоты произнёс Арарат, отсканировав все возможные покупки и уложив их в пакет. Высокий забрал паспорт обратно и положил на пластмассовую тарелку купюру в тысячу рублей. На радио звучала реклама.

— Спасибо вам, уважаемый… — с исконно питерской интеллигентностью попрощался парень и вышел вон из магазина. Что творилось внутри потока сознания этого скромного лавочника, одному Богу известно. Впрочем, кому война, а кому и мать родна.

Но ведь не всё внутри семьи Иннокентия творилось подобным образом. После празднования нового года в кругу семьи он получил неожиданный звонок от Леры, который уже нельзя было принять за банальное поздравление.

— Это ты? — томным голосом спросила кнопочная трубка. Внутри Буданова всё перевернулось. Голос Катиной звучал слишком взволнованно для праздничного утра. Собрав силы в кулак, он решил ответить.

— Лера, да, я это я. Слышишь? — отошёл он от праздничного стола и направился прямиком в свою тесную комнату. — У тебя что-то срочное?

Трубка захохотала.

— Да, у меня срок.

Иннокентий подумал, что Дама Сердца его разыгрывает. — В каком плане, в смысле: срок? Ты под суд загремела, что ли?

На этот раз Катина чуть слышно всхлипнула. — Я беременна, дурачок.

Буданов кошачьим шагом подошёл к дивану и опёрся на него, едва устояв на ногах. Вот это новости под стать наступившему году! — Ты скоро станешь отцом. — промурлыкала Лера.

— Котик мой, я тебя обожаю… — только и смог произнести Иннокентий. — Теперь никакого шампанского, твою долю я беру на себя. И давно ты так?

— Уж третий месяц, всё ждала подходящего момента. Тебе восемнадцать исполнилось в ноябре, так что — поздравляю, папаша!

Иннокентий чуть слышно выдохнул, а потом сглотнул. — Да, пойду-обрадую своих родаков.

Но ты сильно не переживай там, я как раз ищу подспорье на лето, деньги будут.

Голос Катиной внутри трубки стал маняще-кошачьим.

— Мне нужен только ты, учти.

Внутри у Буданова потеплело. Он только-только начал жить, и сразу такая ответственность.

— Как и ты мне, — промурлыкал он в ответ, одолев робость. — Как родишь, отмечать будем всем двором. Лера в ответ улыбнулась так, что это стало слышно по телефонной связи и чмокнула губами на прощание.

— С Новым Годом, Иннокентий Аркадьевич! — тот редкий случай, когда обращение к Буданову соответствовало статусу.

Неужели после этой удивительной истории одним студенческим браком на земле стало больше?

Девушка спокойно шла по бульвару, допивая кофе и ища глазами удобную урну, куда бы выбросить столь неэкологичный картонный стаканчик. На дворе стоял тот самый чарующий апрель, который частенько преподносит сюрпризы.

Взяв с собой зонтик, она отнюдь не побоялась непогоды. Снимая селфи на собственный смартфон, она проделала немалый путь к месту встречи. Рядом наконец показалась урна, куда и был брошен пустой стакан.

На скамейке, облокотившись о дощатую спинку, в ожидании своего человека сидел крупный мужчина и молча смотрел в свой карманный ноутбук. На коленях у него волнами лежал чехол на молнии и крепление с ремнём. Девушка подошла к сидящему близко-близко, чтобы голосом перекричать щебетание птиц и громко произнесла:

— Здравствуйте, это здесь обучают гейм-деву?

Мужчина сразу же узнал этот голос из сотни таких же звучащих в мегаполисе каждую секунду. Конечно же, это была она — его шестнадцатилетняя кровинушка.

Буданов глянул на дочь поверх очков, успев каким-то чудом вставить в солнцезащитные линзы диоптрии и не слишком пострадать от порчи зрения. Всё-таки жизнь — удивительная штука.

Несмотря на то, какие надежды питали он и его друзья на излёте первого десятилетия двадцать первого века, особым успехом отметился каждый из них. Но большего чуда, чем раннее отцовство трудно было себе представить в те далёкие псевдодемократические годы.

— Здравствуй, Белоснежка. — обратился уже взрослый и по-мужски зрелый Иннокентий к дочери тем прозвищем, каким было принято её называть лишь в их семье. — Как прошла прогулка?

Девушка поджала губки и по-девичьи похлопала ресницами: мол, замечательно, даже в кино успели забежать и Танькину собаку выгулять. Папа и дочка прямо на скамейке обсудили планы на вечер. Георгина Егоровна и Аркадий Лазаревич теперь часто гостили у младших Будановых — так теперь именовалась их скромная ячейка общества, ведь Лера ещё в студенчестве успела взять фамилию мужа.

В том минувшем году Россия победила в войне с Грузией за независимость Абхазии и Южной Осетии. Иннокентий, Лера, его родители и друзья — Пухляш с Высоким — стали ближе друг к другу.

Превратившись в амбициозного разработчика компьютерных игр, младший Буданов сохранил любовь к футболу. И теперь, по окончании каждой семейной вылазки на стадион, его мужское сердце с трепетом ожидало волшебное событие с приглашением Белоснежки на настоящее свидание.

Мужское сердце Буданова слегка походило на мяч, в вопросах футбола, раздеваемое донага — а значит и характером Бэлле — так по-настоящему звали прекрасную дочь Иннокентия — было куда расти.

Ибо девичье сердце гораздо более нежное и беспокойное. Впрочем, ей нужно было получить серебряную медаль об окончании школы. Дабы сохранить спортивный интерес к учёбе на годы вперёд.

Москва, апрель 2024 года.