– А вы ведь знали, что китайцы затевают атаку, господин есаул?

– Догадывались, – отвечает тот, заглядывая в бумаги. – Но не знали где. Сначала думали, что у вас на участке, потом считали, что на «двадцатке» попробуют. По расходу снарядов считали.

– Для этого мы разрывы считали? – уточняет Аким.

– И для этого тоже, – теперь отвечал сотник Короткович. – Но и статистку нам тоже важно знать. А как быстро, по-вашему, они обезвредили ваш РЭБ?

– По-моему… – Аким наверняка не знал этого, – …первыми же снарядами они РЭБ и накрыли.

– То есть они сразу знали, где ваша станция?

– Ну, мне так кажется. Мой зам Каштенков уже был в блиндаже рэбовцев, когда снаряды стали прилетать по КП.

У офицеров было к нему ещё немало вопросов, и, к своему сожалению, далеко не на все их вопросы Аким мог ответить. Это его немного огорчало.

«Как бы в бестолковые не записали».

Только через два часа он наконец смог покинуть штабную палатку и пойти в столовую. А перед нею пылища и куча машин. Да и внутри пыльно и не протолкнуться – ужин. В столовой к тому времени собралась куча народа, тут были разные нашивки: медики, техники, связисты, интенданты, водители, банно-прачечная служба и всякие другие люди, что обеспечивают боевую работу Второго полка. Саблин, кажется, был тут один с топорами и пламенем на плече, он стал поначалу оглядываться, чтобы найти в этой толпе Сашку, а потом бросил это дело, взял поднос и встал в очередь на раздачу, так как уже давно хотел есть. И только тогда услыхал знакомый голос, что перекрикивал шум в палатке:

– Аким! Аки-им!

Урядник обернулся и увидал своего зама. Тот занял хорошие места за длинным столом недалеко от кондиционера, он стоял и махал ему рукой: сюда иди! Каштенков успел взять уряднику еду. И когда тот уселся рядом с ним, Саня, подталкивая к Саблину пластиковую тарелку с кашей из кукурузы и тыквы с парой кусочков сала и обводя рукой помещение палатки, говорил:

– Сутолока. Хуже, чем у нас в чайной в день после собрания…

Ну, это и так было ясно, тут всегда было многолюдно: тыл, мастерские, штаб полка.

– Разве ж тут поешь нормально… – продолжал Каштенков, разглядывая очередь, что стояла к раздаче. – Тут этих тыловых… Что они тут все делают? Их тут на две комплектные сотни хватит.

Два медика, что ужинали рядом с ними, посмотрели на него, но Каштенков словно не заметил их взглядов. Он, кажется, ждал, что Саблин согласится, но тот не согласился, а, взяв ложку, огляделся и ответил коротко:

– Не хватит.

А Саня продолжал, словно не услышав возражения:

– Я вот так думаю, что на одного строевого казака приходится четыре каких-нибудь тыловых… – Сашка уже поужинал и теперь только попивал чай, а ещё держал в пальцах сигаретку, но не закуривал. – Точно, на одного казака четыре тыловых приходится.

– Нет, – коротко ответил Саблин. – Не приходится.

– Вот любишь ты поспорить, – произнёс Сашка спокойно и тут же интересуется: – А сколько приходится?

– Не знаю, – Акиму немного неудобно за своего зама, ведь их разговор слышат посторонние, несмотря на шум в столовой. И чтобы перевести разговор на другую тему, он спрашивает: – Ты списал ломаную снарягу?

– Списал, – отвечает Каштенков и показывает командиру списки со штампом «принято». – Вот.

– А когда нам новое выдадут?

– О-о, – заместитель машет рукой, – там очередь. Сказали завтра приезжать во второй половине дня. И то только оружие получим, а что касается доспеха, то и вовсе через пару дней выдадут. Но новую РЭБ-станцию уже завтра утром можно получить. Так что в этой столовке нам поесть ещё придётся.

– Придётся, – подтвердил Аким. А сам думает: «И хорошо. Не буду спешить получать новое снаряжение. До конца срока осталось девятнадцать дней. Хотелось бы просидеть это время в тылу».

– Придётся? – теперь Сашка уже удивляется. А потом и догадывается: – Нас, что, в сводную сотню собирают?

– Собирают.

– Я так и знал, – Каштенков расстроился. Это заметно. Как правило, все потрёпанные части собираются в отдельную сводную сотню, которая формируется в тылу как резерв. – Не люблю я тут сидеть. Все полковое начальство тут. Они вечно ищут, чем бы казаков занять. Уж лучше на передке. Там спокойнее.

– Завтра переедем сюда, я займусь расквартировкой, а ты получай снаряжение вместо утраченного.

– Есть заняться завтра снаряжением. – отвечает Саня невесело.

***

И уже к ночи урядник и его заместитель вернулись в распоряжение сотни, зашли в штаб, а там дежурный вахмистр Куницкий, пивший слабенький на вид чай с засахаренным кактусом, и спрашивает их:

– Ну что? Можно поздравлять?

И смотрит на них улыбаясь.

– А с чем поздравлять-то? – не понял Каштенков. – С подписанными квитанциями, что ли?

– Да с какими ещё квитанциями? – отмахивается от него вахмистр и глядит на Саблина. – С внеочередным…

– С каким ещё «внеочередным»? – теперь и Саня удивлён и смотрит на своего товарища. – Со званием, что ли? Тебе, что, командир, звание присваивают?

Но Аким ничего про внеочередное звание не слышал, он с подозрением смотрит на Куницкого.

– Не знаю я ничего ни про какие звания.

– Нет? – удивляется дежурный. – А я думал, вы в полк за представлением поехали.

– Я ездил рапорт сдавать есаулу, а Саня снарягу ломаную сдавал. Завтра хочу грузовик взять, нас в сводную роту переводят. В полк.

– А… грузовик. Сейчас в журнал тебя, Аким, запишу тогда, – отвечает вахмистр.

Они пошли в расположение своего взвода, и, естественно, Каштенков стал его расспрашивать:

– А чего это он про звания речь завёл?

– Да откуда я знаю, – отвечал Саблин; он и вправду не понимал, почему вахмистр стал говорить про представление. Хотя сегодняшний разбор его рапорта тремя офицерами и показался ему необычным, но это вовсе не говорило о повышении. Хотя рапорт получился неплохой.

– Интересно, а если тебе звание присвоят, то какое? Вахмистр?

– Сань, ну в самом деле… – Аким даже злиться немного на него начал, во-первых, потому, что ни о каком повышении сегодня не было и речи, а во-вторых… – Ну какой вахмистр… В самом деле… Ты как первые полгода служишь! Вахмистр – звание штабное, я хоть один день в штабе отслужил?

– Это что же значит? – не унимался Каштенков. – Тебе звёздочку дадут, что ли?

«Звёздочку… – Сашка имеет в виду звание прапорщика. – Неплохо было бы. Звёздочка… Всё-таки не лычки на погонах, – но это всё пока только мечты. – Вот этот Куницкий… Дал повод помечать!».

– Ничего мне пока не дают, – закончил Саблин этот разговор, от которого только пустые мечты в голову лезут.

– Эх, а хорошо бы внеочередное получить, – говорит Каштенков с такой сладкой мечтою в голосе, как будто это ему звёздочка на погоны светит.

– Ты лучше вспоминай, где наши палатки, – говорит ему Аким.

– Да никуда они не денутся, – чуть разочарованно отвечает Саня. – да вон они, вторая и третья справа.

Так они добрались до своих казаков, которые к тому времени все уже спали, и, ложась на свою резко пахнущую инсектицидом раскладушку, Аким думал не только об оставшихся днях, что нужно провести на фронте, но и о том, что неплохо было бы вернуться в станицу с новыми погонами.

А утром, когда казаки его взвода уже грузили своё оружие и амуницию на машину, его вызвали в штаб сотни. Урядник, честно говоря, хотел найти вахмистра Куницкого и всё-таки узнать у того, почему он думал, что Саблину присвоят звание. Но вестовой его сразу потащил в отделение командира. А там его ждали сотник Васин и подсотенный Черкас.

И подсотенный после приветствия спросил у него:

– Саблин, а ты похоронные документы на павших казаков оформил?

– Никак нет, рапорт писал для есаула, а вчера в «полк» ездил, – объяснялся Аким.

– С этим тянуть не нужно, – сказал ему сотник.

– Есть не тянуть, – обещал урядник.

А потом Васин подошёл и протянул руку: