Так урядник добирается до шестого блиндажа. И сразу замечает непорядок. Мятые пластиковые ящики из-под патронов, консервные банки, тряпки какие-то – и свалены прямо у входа в блиндаж. А там пылища! Сначала Аким подумал, что в накаты убежища ударил сверху снаряд. Но потом разобрался… Успокоился.

Кузьму Саблин знает с молодых лет, поэтому подчинённый приказной Клюев говорит со своим начальником по-простому:

– Вот, господин урядник, мы тут решили прибраться.

Теперь всё понятно, в блиндаже большая уборка. И, несмотря на пыль, урядник садится за стол, казаки прекращают пылить, а Клюев устраивается напротив, и тогда Аким ему говорит:

– Нам танк сюда пригонят.

– Да, мне уже Величко сказал.

– А он откуда знает? – удивляется Саблин.

– Так твой Сашка его с казаками погнал капонир копать. Он ко мне заскочил перед этим.

– Ну и что думаешь? – интересуется урядник.

Старый казак только усмехается:

– Тебе боеприпасов лишних много за последние дни передали?

Аким и сам об этом подумал в первую очередь. Он уже дважды писал подсотенному, что у него мало гранат для гранатомёта. Шесть выстрелов всего. Но с тех пор, как он принял участок, так ему ни разу ничего не привозили.

– Нет, боеприпасов не везут, – отвечает урядник.

– Ну а тогда чего волноваться? – говорит Клюев. – Даже если кто другой пойдёт в атаку, нам всё равно его придётся поддерживать, а у нас боекомплекта на один плотный бой. Какие тут, на хрен, атаки?

И конечно же, он прав. Какая может быть атака без боеприпасов?

Глава 3

Уже когда стемнело, приехал танк, а с ним ещё и машина обеспечения, тоже почти танк, здоровенная такая махина, с баком для топлива, ящиком для запасного боекомплекта, а ещё с агрегатом для эвакуации танка в случае поломки. А об этой МО его никто не предупредил, соответственно, для неё укрытия подготовлено не было.

– А что? Не могли они сразу сказать? – бурчал Сашка.

Тут Аким был с ним солидарен. Но толку от этой солидарности?

– Надо подготовить укрытие, – сказал урядник. – Сам понимаешь, сожгут эту хреновину китайцы, так я по шлему получу.

– Ну, до утра-то выкопаем, – невесело обещал Каштенков и пошёл собирать казаков.

– Выкопай, – сказал ему урядник, а сам пошёл посмотреть прибывшую технику, а вернее, познакомиться с командиром танка.

Танк спрятан… ну… нормально. Сверху он был накрыт брезентом, присыпан песком. Танкисты уже осваиваются, копаются у себя там.

Сержант Васильев говорил с ним немного свысока. У танкистов это отличительная черта. Для них все, кто ходит пешком, как будто… на звание ниже, чем они сами. Ну понятно, танкисты песок не топчут. Технари. Белая кость.

Познакомились. Поначалу завели разговор о деле, о частотах для связи, о позывных, а потом танкист просил карты минных полей…

«На кой они ему?».

– Ты никак вперёд идти надумал? – на всякий случай поинтересовался Саблин.

– Ну, вдруг маневрировать придётся, – поясняет танкист.

Всё это не нравится Акиму:

– Так зачем вас сюда прислали?

Но этот Васильев ему толком ничего не говорит, не хочет, а может, и сам не знает и, посмеиваясь, просто нагоняет секретности:

– Твоё дело, казак, обеспечить мне капониры и прикрытие, а если до дела дойдёт, то и целеуказание.

– И всё? – невольно спрашивает Саблин.

– Ну, ещё обеспечить экипажу нашего геройского танка, а также экипажу машины обеспечения помывку, – смеётся в темноте танкист.

– Это… – тут Аким припоминает сержанту его снисходительный тон. – Не получится.

– Как не получится? – удивляется Васильев. – А мне сказали, что у вас тут помывочная есть.

– Помывочная, может и есть, а лишней воды и лишних фильтров – нет. Так что вы как-нибудь так… Без помывки.

– А-а… – танкист смеётся. – Вот ты как, значит… А я думал, ты мне помыться дашь, а завтра покажешь позиции, покажешь, где мины у вас, где китайцы сидят, ориентиры дашь…

Не нравится Акиму этот танкист.

– Завтра приходи, всё покажу, – обещает Саблин и собирается прощаться.

– Погоди, – вдруг говорит Васильев и лезет вниз, к танку, скрывается под брезентом. И почти сразу появляется обратно. – Казак, у тебя дети есть?

– Есть, – отвечает нехотя Саблин: «К чему это он про детей затеял?».

– Держи, – говорит танкист и протягивает уряднику что-то… Увесистое. Холодное.

Аким включает фонарь на шлеме – тут, за камнями, можно, китайцы не увидят – включает, чтобы рассмотреть, что ему дал Васильев.

Это упаковка с джемами. Четыре банки по сто граммов. Аким читает через тонкий пластик: «Апельсиновый», «Лимонный», «Гранатовый», «Персиковый». Упаковка красивая, все джемы разноцветные. Саблин сразу вспомнил про своих детей.

«Ну, может, старшего этим не сильно удивишь… Но даже он попробовать не откажется».

– И где же вы такие деликатесы берёте? Или вам, танкистам, выдают такое? – интересуется казак.

– Если бы… – отвечает танкист. – Это мы на той неделе одного полковника выручили крепко, вот он и расщедрился на ящик.

– Ладно, – говорит Аким, привычным жестом закидывая в ранец упаковку с джемами. – У меня заместитель… Он вам капонир делал…

– Это который Александр, – догадывается танкист.

– Вот у него спросишь, он скажет, куда мыться приходить.

Саблин пошёл к себе и встретил Каштенкова, он во главе шести казаков, что несли с собой большие лопаты, шёл ему навстречу.

– Саня, там танкисты помыться хотят, покажи им, что у нас где.

– Я? – удивляется Сашка.

– А кто? – отвечает ему Аким. И больше не говоря ни слова, идёт дальше. Идёт и смеётся тихонько.

Этим своим «Я?», удивлённым и даже немного возмущённым, Саня его, конечно, повеселил. А всё потому, что перед новой полугодовой командировкой Каштенков ходил к нему, приносил выпивку и отличное, копчённое на солнце сало, нашпигованное чесноком, и всё упрашивал Акима взять его к себе на должность замкомвзвода.

«Ну вот и получил то, что хотел», – думал Саблин, укладываясь спать. А ещё он думал о том, что до конца его нынешнего призыва осталось всего двадцать два дня.

***

После завтрака пришёл к нему Васильев.

– Ну что, карты покажешь? – опять он говорил так, как будто на два звания старше урядника.

И пока Аким думал, что ему ответить, танкист пояснил:

– Урядник, ты сам пойми, справа от тебя сплошной песок, мне с моим весом в барханы заезжать нет никакого резона, я там буду вязнуть в каждой песчаной куче, а если нет скорости, то всё – я мишень. Так что если придётся двигаться, то я пойду вперёд по твёрдому, через тебя, и, ясное дело, заеду на твои мины.

Простые противопехотные мины для танка – ни о чём, но, кроме противопехотных, предшественник Акима заложил ещё и восемь хороших фугасов на критических направлениях. Даже танку на таком фугасе придёт конец. А ещё танк, если вдруг начнёт выезжать, подорвёт и противопехотные мины. А они – весомая часть его обороны, вещи почти дефицитные, которых всегда не хватает.

– Понял я, понял… – наконец соглашается Саблин и достаёт из пластиковой коробки тонкие миллиметровки.

Танкист садится к нему поближе, и они вдвоём смотрят нарисованные от руки карты.

– Фугас? – тычет пальцем в карту Васильев.

– Да, – отвечает Саблин.

– Это, это… всё они… – сержант внимательно изучает карты. – А это что за крест?

Он, конечно, не очень нравится казаку, но сразу видно по его отношению к делу, что человек он серьёзный.

– Это бот-разведчик, – отвечает Саблин, – его в прошлую смену наши засекли и разбили, теперь его песком присыпало, а мы всё думаем, как до него добраться.

– Ясно… Ты мне тогда хотя бы карту с фугасами сделай, – говорит сержант. И сказано это так, что и понять нельзя, просьба это или приказ. И Аким отвечает ему после паузы:

– Хорошо.

Потом они пошли по траншеям, Саблин выводил Васильева на ИОТы и оттуда показывал позиции противника: