— Здорово что ли, Н? — улыбнулся гражданин на светофоре.
В это самое время загорел зелёный и они зашагали. Кстати была в этом человеке особенность из-за которой эНу никак не верилось, что это тот хулиган из школы: выглядел он очень прилично, как не выглядел даже сам, образованный Н. И в прошлые встречи и сейчас человек был свеже пострижен, в брюках, в туфлях, всё как полагается какому-нибудь работнику городской администрации — не менее.
Н как-то рассеяно протянул ему руку, рассеяно смотря ему в глаза.
— Да я это, я. Артём Бахарев. Не узнал что ли? — щурясь и улыбаясь своими сытыми щеками произнёс «хулиган». — Я тебя не в первый раз уж встречаю, да ты всё как-то мимо пробегал, так что я и не успевал тебе в глаза заглянуть — узнаёшь ты меня, не узнаёшь…
— Да я… Что-то не припомню…
Н соврал, а в уме соображал, зачем это Артём врёт, что он не успевал ему заглянуть в глаза при встречах, когда Н явственно помнил, как несколько раз он видел эти прищуреные глазки, смотрящие в его.
— Пойдём что ли, выпьем по маленькой? — продолжал беседу Артём. — Настроение у меня сегодня подходящее — выходной среди недели. (Произнося, он поднял палец кверху.) Ты, я смотрю, тоже не работаешь сегодня. Не заболел ли случайно? На больничном может?
Н подумал было, что Артём знает, что он идёт из больницы, но отметнул эту мысль.
— Можно сказать и так. — с натугой улыбнувшись, ответил Н, заодно как бы давая согласие на приглашение выпить.
— Да ты не волнуйся, у меня денег куры не клюют. Ха-ха-ха! Даже если будешь отказываться и пытаться сам заплатить — не позволю.
У Н мелькнула лукавая мысль: «А не это ли моя удача? Чёрт! Вдруг это судьба послала мне этого человека? Он, как видно, богат, и может и с работой мне подсобит. А может быть и на такую работу устроюсь, о которой и не мечтал!» Мысль эта воодушевила Н и он даже с великой готовностью вдруг вознамерился действительно подружиться с ним, с этим Артёмом. Здравомыслие впрочем подсказывало: с чего бы это вдруг школьный враг называет его другом? И даже если принять во внимание взрослость, дескать всё давно забыто, то уж точно не может этот человек кроме нейтральных чувств испытывать такие, которые он изображает. Эту мысль Н отверг и, как бы отключив мозг, отправился по ветру на встречу приключениям.
Н улыбнулся в ответ на предложение, дескать посмотрим, чья возьмёт, — имея ввиду оплату угощений.
Н не был завсегдатаем ни кафе, ни ресторанов и никаких увеселительных заведений; да и вообще, проблем в его взрослой жизни, сколько он помнил себя, слихвой было больше, чем радостей.
3
К слову сказать, Н плохо знал даже расположение в своём городе увеселительных и «пищеварительных» заведений. Отчасти поэтому он пошёл вместе со своим новым другом рядом, будто его пёс. «Уж он-то, верно, знает все такие места, с его-то достатком» — думал Н. Они прошли не более ста метров и повернули… К удивлению Н, вместо крыльца кафе, он лицезрел перед собой крыльцо обычного продуктового магазина.
— Можешь здесь постоять, если хочешь, — я сам всё возьму. — как бы подмигнув, уведомил Артём эНа.
«Да уж, у богатых свои причуды… — задумался Н, пока Артём удалился внутрь. — Экономит может? Говорят же, что даже самый размиллиардер считает каждую копейку, или цент. А Артём-то может и не миллионер даже… Чего он пешочком-то всё?..»
Артём вышел с белым пакетом, в котором просвечивали стеклянные бутылки. Они снова куда-то направились, Н как и прежде следовал строго рядом. Пара молчала, будто оба понимая, что как только они выпьют спиртного — язык сразу развяжется. Н почти не сомневался, что теперь они следуют в (наверно роскошную) квартиру Артёма; но некоторое сомнение копошилось в душе его, а спрашивать, куда они идут, ему почему-то было неудобно, — хотя, казалось бы, что в этом такого.
Наконец они очутились в малознакомом для Н районе, — Н разве что в детстве пару раз забредал сюда с друзьями. В этом районе стояла ещё в то время недостроеная десятиэтажка и в таком же виде, как и двадцать лет назад, она возвышалась и сейчас. Вид у неё, надо сказать, был мрачный, она не была похожа на стандартные прямоугольные дома; кто знает, может быть поэтому её и не стали заканчивать, потому что архитекторы слишком намудрили с её конструкцией; конструкция же у неё была устрашающая, она походила на голову с шеей, в том смысле, что подножие её было уже и тоньше, чем все верхние десять этажей.
Ну и конечно, Артём направлялся именно туда, а ни в какую не в свою роскошную квартиру. «Ну теперь я уж ни на йоту не могу сомневаться, что это тот самый «гопник» Артём» — как-то обречённо пошутил мысленно Н.
Н видел в этом ужасную странность, в его голове не могло улечся и никак не сопоставлялось такое мероприятие со всем тем, что он успел себе нафантазировать. Но впрочем он был и немного рад в душе, потому что несколько переживал предвкушая чуждую ему обстановку, нервничал за свой внешний вид и за свою дикость, ну и за всем известные накрученные цены в заведениях подобного толка, для богатых. А такая обстановка, как пивко в недостроенном доме, хоть и не была ему родной, но всё же была как-то ближе.
Странно, но теперь, войдя со своим спутником в сырое тёмное помещение цокольного этажа, где не было ни людей, ни официантов, нервничал Н не меньше. Артём шёл вперёд так уверенно, что было впечатление, будто он знает этот подвал наизусть и наверно регулярно посещает его, может быть так же, с целью выпить с кем-нибудь — но с кем?! Какой взрослый человек, даже пусть и самый заядлый пьяница, станет шляться по каким-то мерзким подвалам? Вопросов за эти пол часа накопилось столько в голове Н, что наконец, хотя и слишком поздно, он набрался в себе дерзости и прямо задал вопрос:
— Да куда ты, чёрт возьми, меня заманил?!
Артём, идущий впереди, обернулся на его вопрос…
NB Читатель может быть уже забыл, что мы описываем всего лишь произведение писателя-фантаста, который решил на час стать реалистом. Так вот, дальше эту сцену он описал так: Артём повернулся и глаза его горели двумя яркими красными злыми щёлочками… Но мы опишем её более реалистично, ибо и так в этом рассказе накопилось слишком много неправдоподобного, что бы съезжать уж совсем на такую галиматью.
Артём повернулся и несколько секунд всматривался в глаза Н. Н смотрел решительно и в глазах его было заметно, что он не поверит уже ни в какие псевдо дружеские церемонии. Артём это мгновенно понял и молча просунул руку зачем-то в пакет, — может быть с целью достать бутылку? Н с волнением наблюдал за этой сценкой, длящейся может секунды три, и наконец с ужасом заметил: в пакете блеснуло лезвие, должно быть ножа. Он со всех ног тут же бросился в обратном направлении. До выхода оставалось немного, нужно было только добежать до конца коридора и свернуть. Н слышал, что Артём побежал за ним. Это казалось бессмысленным, ведь во-первых тело Артёма имело нетонкую жировую прослойку, а во-вторых — не стал бы же он нападать на Н средь бела дня, среди людей, на улице. И вот, когда выход уже трясся пред глазами бегущего Н, как лунное затмение в этом светящемся прямоугольнике появилась чья-то фигура. Н понял, что это верно подельник злодея Артёма и что Артём не такой самонадеянный дурак. Тут же Н в сердце отблагодарил судьбу, за то что взгляд его упал на вход на лестницу на следующие верхние этажи. Ни мгновения не раздумывая, он сиганул в этот тёмный прямоугольник. О дыхании своём он не думал, он думал только как бы спастись; страх переполнял его, в том числе и страх за то, что здоровье может подвести его, — на мучения от тяжёлой одышки он не обращал внимания.
Этаж сменял этаж, Н не думал останавливаться, он не знал, что будет делать далее, прятаться или драться, найдя какую-нибудь арматуру, но сворачивать он боялся и так добежал до десятого, последнего этажа. Этаж был не достроен и служил собственно крышей дому, только на той «крыше» уже установлены были стены, входы и выходы, но без потолков. Кричать отсюда было бесполезно, дом был давно окружён густой растительностью, деревьями и кустарниками, да и вокруг строй-площадки было почти безлюдно в принципе.
