Пока я метался по лагерю, Ичин и Майман разогнали от костра мальчишек и воинов, уселись там вдвоём, повесили над огнём небольшой котёл для чая и стали наблюдать за моими поисками. Переговаривались лениво. Ржали поди надо мной, гады.

Потом к ним подсели Айнур с Чиеном, и разговор пошёл бодрее.

В какой-то момент, расспрашивая воинов из родов волка и барса на предмет шума или чего-нибудь необычного минувшей ночью, я сообразил, что Йорд уже начал занятия, а меня даже и не окликнул.

Я с недоумением уставился на мальчишек, выстроенных в две шеренги для упражнений с мечом.

Настоящего оружия Айнур им решил пока не давать. Не то, чтобы побоялся серьёзных травм — тут молодёжь не особенно берегут. Просто не было у нас лишнего оружия. Три дюжины клинков еле-еле закрывали потребности тех, кто уже умел с ними обращаться.

Я посмотрел на мальчишек, старательно машущих палками, и меня отпустило. Хоть заорать-то сумеют поди? А шаманов у нас в достатке, быстро упокоят мёртвых гуляк.

Оглядевшись, я убедился, что жизнь в лагере течёт своим чередом.

Волки и барсы, те, что носили воинские знаки, растеклись малыми отрядами по окрестным горам — кто-то рыбачил, кто-то охотился, кто-то занимался разведкой.

Истэчи с Темиром ушли к водопаду.

С полдюжины домовитых охотников остались в лагере. Они взялись расчищать от камней спуск к реке и расширять загородку для птиц.

Воины Айнура тоже никуда не ушли — упражнялись с новым оружием. А вот Симара я среди них не заметил. Спецзадание ему выдали, что ли?

Заскучавший Вигра, чьи раны совершенно уже затянулись, подошёл к Йорду и начал махать руками, что-то доказывая ему.

Йорд хрипло ворчал в ответ. Наверное, он отвечал что-то смешное — старшие парни откровенно ржали, а младшие хихикали, прикрывая ладошками хитрые физиономии.

Киму поставили в пару с Нагаем, братом Багая, и это было мелкому — как медаль, приколотая на ягодицу. Почётно — но больно.

Нагай был выше, крепче и злее. И противников по учебным поединкам обычно не щадил. Зачем Кима опять выпросился? Вот же мелкий говнюк. Столько перетерпел — и всё ему неймётся. В юрту колдуна захотел, отбитые бока полечить?

Я повертел головой — так или иначе — все в лагере были заняты. Один я торчал, как осиротевший тополь на Плющихе.

И тут Йорд, махнув рукой на Вигру, пошёл к костру, где Майман уже разливал чай: травяной отвар, сдобренный ячменной мукой и солью.

У нас соли не было, а вот у волков и барсов она имелась. Я вспомнил вкус напитка, которым меня угощали в горном лагере. Там я его не особенно оценил, а вот теперь захотелось.

— Чего стоишь, заяц? — крикнул мне Чиен. — Иди чай пить⁈

Я пошёл. Обернулся на полпути: Вигра что-то втолковывал моим мальчишкам. Похоже, он вызвался на смену Йорду — мечом помахать. А зачем?

— Садись, — велел мне Айнур. — Совет держать будем. — Он смерил взглядом подошедшего Йорда и указал ему на кучу лапника чуть поодаль. — И ты садись.

Я посмотрел на командира обалдело. Айнур решил устроить военный совет? С зайцем и вайгальским дюжинным? Куда мир катится?

Майман с Ичином делали вид, что они тут вообще не при чём, но я в этом сильно сомневался. Уж больно довольная рожа была у Маймана.

Сесть-то я сел, конечно. И посудину с чаем принял с удовольствием. Она была из хорошо обожжённой глины, украшенная выдавленным узором. В наших условиях — роскошь. Но самое-то для чая.

Айнур сидел с мрачной рожей, Чиен — с отсутствующей, Йорд с растерянной. Майман с Ичином наслаждались чаем.

Я демонстративно сел поближе к наслаждающимся. Трое на трое, ага?

Чиен не выдержал и захохотал.

— Ты чего? — спросил Айнур.

— Дикаря — сразу отличишь, — сказал фехтовальщик без язвительности. — Пока мы головы ломаем, как быть — они чаи гоняют. Цивилизованный человек первое что учится — это головой без причины страдать.

— Ну, так не араку же пьют, — буркнул Айнур и тоже отхлебнул «чай».

Травяную смесь, похожую на ферментированный иван-чай, крупитчатую ячменную муку, слегка поджаренную на огне, соль, чашки — всё это «дикари» принесли с собой.

В нашем лагере чаем называли отвар красного корня. Чаще всего без ячменя и уж точно без соли.

Айнур отхлебнул задумчиво и вдруг сказал:

— А чаёк тут получше, чем в крепости пили.

— Это их горы, — криво усмехнулся Чиен. — Уж травы-то нужные знают.

— Это верно, — согласился Айнур. И добавил: — Положение у нас безобразное, воины. Даже, как говорит наш заяц, хреновое.

— Ещё и трупы сбежали, — поддакнул я, улыбаясь.

Вот и Айнур от меня плохих слов набрался.

— Да трупы-то тут причём? — удивился он. — Ты на себя лучше посмотри!

— А как я на себя посмотрю? У меня зеркала нету.

— Ну, тогда на слово поверь, что выглядишь ты точно так же, как волчата твои недоделанные. Майман вон настаивает, что я должен выбрать воинов, на которых смогу опереться в битве, что может стать последней. Мне нужен военный совет. А кого я туда возьму, кроме Ичина с Майманом? У меня тут заяц безродный и четыре вражеских выкидыша. И пятый ещё выкидыш — на хозяйстве, толстый такой. Ты понимаешь, заяц, что я должен со всеми этими выкидышами сделать?

Я-то понимал, но серьёзно Айнуру отвечать не хотелось.

— У тебя ещё три шамана есть. И моя жена, — сообщил я ему с усмешкой. — А она, между прочим, ведьма.

— А где она? — Айнур чуть не вскочил.

Шасти не выходила сегодня к костру, и он просто забыл про её существование. Решил, что сбежала вместе с трупами?

— Делает из мозга ютпы философский камень, — пояснил я скупо. И спросил: — Шаманов-то чего не позвал, если совет решил проводить?

— От шаманов — Ичина хватит, — Айнур кивнул на предводителя волков.

— А Йорд от кого?

— А Йорд твой должен чем-то поручиться за себя и своих людей! — не выдержал Айнур и рявкнул: — Я вообще удивляюсь, почему я его терплю!

— Если Йорд не поручится, ты мне организуешь ещё пять сбежавших трупов? — уточнил я.

— А ты что предлагаешь⁈ — Не умел наш командир не заводиться. Сразу начинал орать.

— Я предлагаю — Йорда не трогать. Пусть с мальчишками занимается.

— Он — опытный воин, — нахмурился Чиен. — И этим опасен.

— И? — я сделал вид, что тупой. — Разве не он сражался вместе с нами с тварями Эрлика?

— Стражники вайгальские под печатями хотя бы, а этот твой Йорд… — Чиен уставился на меня не мигая. — Я так понимаю, ты жизнь ему обещал?

— Обещал, — я вернул ему такой же пристальный взгляд.

— Тогда пусть на огне поклянётся, что не сбежит никуда! Не донесёт! — прорычал Айнур. — Огонь — не слуга Эрлику!

— А куда я сбегу? — удивился Йорд. Он тоже довольно успешно сохранял спокойствие. — Заяц прав — я сражался на вашей стороне. Меня теперь свои же повесят на воротах крепости — чтобы небыстро умер. Я должен был, только завидя ваши рожи — хватать меч и стоять насмерть.

— А чего не хватал? — ехидно прищурился Чиен.

— А я не нанимался с вами воевать, — отрезал Йорд. — Хватит, навоевался уже в долине.

— Так ты, поди, ещё дезертир? — ехидно поинтересовался Чиен.

— Калека я! — Йорд вытянул больную ногу, было заметно, что она ломаная. — Из войска меня списали, я больше не дюжинный.

— А тут что делаешь? — нахмурился Айнур. — Если колдун отменил твою присягу — зачем ты изображаешь тут из себя воина?

— У меня отдельный приказ — воспитать из мальчишек волчьих всадников, — пояснил Йорд. — Нарушить я его не могу. Думаю, что приказ этот отдал мне сам верховный колдун Шудур — силой наложенной на меня печати. Но приказ не мешает мне говорить с тобой и сражаться на твоей стороне.

Рассказывая, наставник не заводился, только мрачнел. Я помнил, как намешано у него в голове. Он сам порой не до конца понимал, кому подчиняется и что должен делать.

— Не нравится тебе быть рабом колдуна? — усмехнулся Чиен.

— Поймал бы Шудура — забил бы ему в глотку эту печать, — огрызнулся Йорд.