Йорд сразу весь подобрался, увидев Айнура. Оценил его одежду и меч, гордо выпрямил спину. Лицо наставника посветлело, и он заулыбался. Решил что всё — наконец-то его убьют?

Но тут же глаза Йорда подёрнуло дымкой страха, а улыбка пропала. Он вспомнил — перед ним «дикари». Убить-то убьют, но сколько дней будут издеваться перед тем, как подарят смерть?

— Видел? — пробормотал он, бросив взгляд на Байсура: мол, я же говорил!

— Кто ты, воин? — спросил Чиен.

Йорд нахмурился и отвернулся. Он оценил, что главный тут по одежде и выправке Айнур. И не желал отвечать Чиену.

— Видали, наглый какой? — усмехнулся тот. — Мечом его, может, сначала пошевелить, чтобы стал разговорчивее?

Он подошёл к сидящему на земле Йорду и ловким движением подсунул ему под подбородок лезвие меча.

— Отвечай, когда тебя спрашивают, вайгальская мразь!

— Погоди, Чиен, — Айнур тоже подошёл поближе. — Убери меч. Давай сначала попробуем с ним по-человечески.

— Да разве ж вы — люди? — взвился Йорд. Он дёрнул головой, и Чиен едва успел убрать меч от его горла. — Вы же — зверье лесное! И всадники ваши — чуть-чуть разумней волков!

Йорд пытался разозлить Айнура, чтобы тот зарубил его в гневе. Хотел лёгкой смерти.

Я улыбнулся невольно. Бурка бы сейчас посмеялся. Он полагал, что именно одомашненные крылатые волки чуть-чуть разумней людей. А уж про настоящих «людей» — диких горных зверюг — и говорить нечего.

Айнур на оскорбления не отреагировал — держал паузу. Он с интересом разглядывал юрту: каменные ступки, бутылочки с зельями, огромный котёл — раза в полтора больше того, в котором тридцати мальчишкам варили мясо и кашу.

— Оборванец, дикарь, а не предводитель!.. — бурчал Йорд, силясь привлечь его внимание.

Но тут в юрту вошла Шасти, и дар речи у наставника на некоторое время пропал.

Байсур-то только мельком взглянул на девушку в чёрной колдовской одежде. Не сообразил, что Шасти и Нишай — один и тот же человек.

А вот Йорд понял, и сейчас переваривал эту мысль, шумно дыша от изумления.

— Встань, вайгалец! — приказал Айнур резко.

Йорд посмотрел на ножны и рукоять меча «дикаря» и не спеша поднялся. Мол, не тебе подчиняюсь — драконьему мечу.

У наставника были связаны только руки, однако он не только не сделал попытки бежать, он и сейчас тянул их от себя руки, словно пытаясь убрать подальше от тела.

Йорд словно бы боялся собственных рук. Странно.

— Хочешь быстрой смерти, вайгалец? — легко прочёл выражение лица наставника Айнур. — А что ты готов для этого сделать?

— Слов против терия Вердена ты от меня не услышишь! — огрызнулся Йорд.

Айнур весело оскалился: в наставнике он видел лишь пленного вражеского «языка».

Наконец-то перед ним был не городской «нахлебник», как те, что с печатями, а настоящий старший дюжины. Волчий воин. Из тех, что бились с нашими над долиной Эрлу.

Тело Йорда носило отпечатки старых ран, одежда его была не «охранной», а «строевой». И отреагировал на него Айнур совсем иначе, чем на «запечатанных» Касима с Незуром.

Я знал всё это, но значения не придал. Для меня наставник был уже не настоящим воином, а списанным из армии ветераном, как и наши волки.

Для меня, но не для Айнура.

Командир тут же выглянул из юрты и отдал приказ: тащить «железо».

Внутрь с нами отправился только Чиен. Прочие воины Айнура в юрту колдуна входить не рискнули, торчали у входа, и радостно кинулись исполнять приказ.

— Пытать не дам, он мне целый нужен, — сообразил я. — Спрашивай так. Если печать не даст ему отвечать — мы подберём ключик.

— А если он сам отвечать не захочет? — осклабился Чиен.

— На это у нас есть колдун, — я кивнул на Шасти.

— Ведьма! — выдавил Йорд. — А не колдун! Проклятая ведьма!

— Ты языком-то не трепли раньше времени, — рассмеялся Чиен. — А то изотрётся! Сейчас организуем тут костерок и займёмся твоим языком.

Перед входом в юрту раздались шум и ругательства.

— Кого⁈ — заорал Симар, вваливаясь к нам и размахивая мечом. — Кого тут надо пытать!

— Тьфу ты, демон болотный, — выругался Айнур. Он успел вытащить меч.

Симар стоял в дверях, грозно поводя глазами. Оружие его не было колдовским, но выглядело внушительно.

Такого как Симар — сначала надо было чем-то занять, а уж потом самим заниматься делами. Ладно бы — просто исполнительный дурень, но ведь ещё и из самых родовитых.

Перепуганный Байсур — кто знает, что наговорил ему Йорд, а тут ещё и воин ввалился психованный — зарылся в одеяло с головой.

— Котёл неси! — рявкнул на здоровяка Айнур. — Бери вот этот большой котёл и неси к костру! Мяса надо много! Варите мясо! Понял меня!

Симар удивлённо кивнул и попятился.

— Котёл бери! Ну? — рявкнул Айнур ещё громче.

И тут я сообразил, что даже грозный Симар, самый огромный и сильный воин, боится войти в юрту поддельного колдуна. На пороге встал и бычится. А шагнуть — трусит!

— Меч убери? — рассмеялся я в лицо Симару. И попросил Шасти: — Развяжи Йорда, пусть поможет котёл вынести.

— Да я один снесу, — вдруг покладисто согласился Йорд, протягивая Шасти руки, обвитые верёвкой. — Только развяжите.

Верёвка на его запястьях на дёрганье руками отреагировала плохо. Она вдруг зашипела и подняла… змеиную голову.

— Ух ты! — обрадовался Багай.

А Симар икнул и рухнул на землю без чувств.

Шасти кинулась сначала к Симару, потом к Йорду — раздражённая верёвка и вправду могла его тяпнуть.

— Она ядовитая? — спросил я.

— Ещё какая! — воскликнула девушка, быстро делая пассы над «змеёй».

Взбудораженная верёвка не сдавалась: шипела и извивалась на запястьях наставника. Пацаны восхищённо ойкали.

Наконец Шасти успокоила «змею» заклинанием. Смотала её с рук Йорда. Потом стала брызгать на Симара водой, и он открыл глаза.

Йорд выдохнул с облегчением. Стал примериваться к котлу. Он словно забыл, что все мы тут — «проклятые дикари».

Котёл был здоровенный, и Шасти приспособила его для мытья. Но раз надо — пусть тащат. Я возражать не стал.

Воинов много, пацанов ещё к вечеру можно вернуть, чтобы поели как следует.

Руки у Йорда дрожали — видно таковы были последствия связывания. И он никак не мог ухватить котёл.

— Помоги-ка ему! — приказал Айнур, когда Симар поднялся на ноги.

Это надо было видеть, как огромный воин, бочком обошёл Шасти, подхватил котёл, как пушинку, оттолкнул Йорда с дороги и кинулся прочь, едва не свалив юрту.

— Ой, силён! — рассмеялась Шасти.

— Люди боятся колдунов, — вздохнул Айнур.

— А ты?

— Я — из рода дракона. Кого ж мне бояться? Отца своего, что ли? — усмехнулся воин.

— А ты сам — разве совсем ничего не умеешь? — удивилась Шасти.

— Я неспособный, — развёл руками Айнур. — В детстве учили чему-то — да всё без толку. А ты, заяц?

Он повернулся ко мне, и я задумался.

— Кое-что Кай умеет, — сказала Шасти. — Я видела, как он бился с демоном. Но знания словно уснули в нём. Видно, тяжёлые раны истощили силу, и тело позабыло учёбу, если она и была. Кай — совсем не помнит себя.

— Да, он говорил это, — кивнул Айнур и объявил в приказном порядке: — Думай, о чём будешь говорить вечером, заяц! Вспомни всё, что совершил после боя, раз не помнишь того, что случилось с тобой до него. Я отправляюсь отдыхать. Разговор будет сложный, но я вижу, что ты — не такой бестолковый, как я решил поначалу.

— А с Йордом — что будем делать? Для моего плана он нужен.

Айнур нахмурился: у входа уже звякали тяжёлым мешком те, кто выполнил приказ.

— Наставника твоего не трону пока, если свяжешь покрепче, — решил он. — Но если сбежит — пеняет пусть на себя. За язык на сосну повешу.

— А мальчишек моих отпустишь из лагеря? — быстро спросил я.

— Так половина уже разбежалась, — хмыкнул Чиен.

Пришлось пояснить:

— Я хочу знать, могут ли они свободно покидать лагерь и возвращаться в него?