Многие, в том числе и я, задавались вопросом, зачем она это делала. К чему было рушить старую систему и проявлять столь вопиющую жестокость? Ответ на этот вопрос я к, удивлению, получил от Томы, поделившейся со мной, весьма ценной информацией. Оказалось, загруженность складов была вовсе не столь обширной, как до нас старались донести раньше. По подсчетам, нынешнего количества провизии хватит на несколько лет. Топлива для поддержания огня, было и того меньше. Видимо Воеводина вовсе не верила, что нам удастся выбраться из этого места. Не верила в успех миссии, не верила, что за пределами туманной завесы еще сохранилась жизнь. Она старалась оттянуть неизбежное, избавившись от большого количества ртов, которые необходимо было кормить. Чертовски жестоко, но очень расчетливо.

Раздавшиеся аплодисменты отвлекли меня от мрачных мыслей. Из ведущих на крышу дверей вышел бывший лидер отряда-«А», Максимов. Нынешний пилот воздушного шара, добровольно принявший на себя эту миссию, шел провожаемый бурей оваций. Сосредоточенное лицо, резиновый костюм, закрепленные за спиной два факела и перекинутый через плечо карабин. Он был словно Гагарин, которого провожали на первый полет в космос. Все замерли, наблюдая за его посадкой в корзину.

— Мужик конечно кремень! Я бы на такое не решился1

— Ты просто трус, Лёха. А этот Максимов — красавчик, за нас всех, ради человечества.

Стоявшие рядом со мной мужики, пустились в обсуждения истинной храбрости, которой должен обладать настоящий мужчина, рискующий своей жизнью в столь самоубийственном мероприятии.

Толпа шумела, люди переговаривались, делились впечатлениями, аплодировали. Я же смотрел исключительно на Максимова. Близкий друг первого главы отряда, человек принявший бразды правления после его смерти. Я был знаком с ним шапочно, больше полагаясь на мнение о нем своих друзей. Ходили разные разговоры и слухи, но все они сходились в одном — Максимова считали храбрым и отчаянным человеком, достойным приемником прошлого командира. Тем удивительнее было его молчание, когда Воеводина спустила сверху распоряжение о ликвидации отряда. На своем месте он мог изменить многое. Как помешать самой старухе прийти к власти, так и остановить те безумные нововведения, которые она продвинула. В конце концов, он мог бороться за сохранение отряда, за мечту и идею, которая в свое время, сплотила людей. Вместо этого он промолчал. Подло и трусливо предал доверившихся ему бойцов.

Закутанный для надежности в брезентовый плащ Максимов погрузился в корзину. Толпа замерла, с надеждой глядя на шар. Застыли научники, замерли парни из строительной бригады. Все ждали сигнала. Наконец вышедшая из кольца своей охраны Воеводина, обвела всех собравшихся проницательным взглядом. Улыбнувшись, она махнула рукой. В следующий миг, вокруг развилась суета. Зашумела толпа, люди вновь стали аплодировать, ремонтники обрубили тросы, и более ничем не удерживаемый шар, оторвавшись от крыши, стал медленно подниматься в небо.

Наблюдая, как шар поднимал корзину все выше и выше, я впервые в жизни искреннее молился, в безумной надежде, что все удастся. Задрав головы верх, все люди, стоявшие рядом со мной, затаив дыхание наблюдали за полетом. Десять метров, двадцать, пятьдесят. Наконец, последний канат натянулся, удерживая шар над крышей.

— Вокруг туман. — На мгновение высунувшись и корзины крикнул Максимов. — Отцепляй.

Следящие за натяжением каната научники и рабочие, переглянулись. Это видимо было сосем не по плану. Так и не дождавшись реакции на свои слова и, видимо поняв, что отцеплять удерживающий трос никто не собирается, бывший глава отряда перегнулся через перила. В его правой руке сверкнуло лезвие ножа, перерезающее веревку. Наконец, когда дело было сделано, потерявший крепление шар, стал подниматься еще выше.

Почти минуту мы наблюдали за его полетом, пока белые хлопья тумана не поглотили шар. В этот момент, казалось, стояла столь плотная и оглушающая тишина, что ее можно было резать ножом. Люди замерли, научники ковырялись в своей технике, видимо, пытаясь наладить связь с шаром, или запустить трансляцию с установленных там камер.

Вжжжжууухх!

Словно вспышка огня в небе. На долю секунды показалось, будто вспыхнули сами небеса. Полившийся с небес яркий свет заставлял зажмуриться. Неужели… Но, разумеется, вспыхнул не туман. Обломки горящей корзины падали на крышу с небес. Словно огненная комета, они обрушились на ровный пяточек, на котором собрались зрители.

В моменты критической опасности, я не раздумываю — мозг словно отключается и тело действует само по себе. Рванув в сторону, я, в мгновение ока, перемахнул через небольшое заграждение, скрывшись за чердачной дверью. В спину мне ударила струя пламени и раскаленного воздуха. К счастью, к этому моменту, я уже скрылся за металлической преградой.

Увы, другим повезло куда меньше. На моих глазах троих мужчин и одну женщину, ударной волной буквально смело с крыши и они, кувыркаясь, сорвались с дома, скрывшись в тумане. Что творилось на другой стороне — я даже боялся представить.

На крыше царил сущий ад. Оглушенные, израненные, в разорванной, черной от копоти одежде, люди ползали на четвереньках, стараясь как можно дальше убираться от полыхающих огнем останков шара. Повсюду раздавались крики боли и просьбы о помощи.

— Семён! Хорошо, что я тебя нашла. Идём!

Непонятно откуда, словно чёрт из табакерки возникла Марина. Схватив меня за руку, она потянула к спуску вниз.

— Постой. Нужно помочь… — Растеряно пробормотал я.

— Здесь и без нас справятся. — Резко отрезала она. — Людей скинуло с крыши, если они выжили, мы должны их найти.

— Но как мы…

— Костюмы и оружие на складе. — Пожала она плечами. — Черного тумана внизу сейчас нет, это наш шанс спасти тех, кому удалось пережить падение.

Встретив по пути Игоря и Кирилла, пытавшихся оказывать помощь пострадавшим, Марина окликнула и их. Переминающиеся с ноги на ногу у двери охранители, пропустили нас без малейших вопросов. Краем глаза я заметил Воеводина, стоящего на коленях у самого края крыши. Его матери нигде не было видно, из чего я заключил, что ударной волной задело и ее. Если старуху все же скинуло с крыши, то это просто безумнейший конец ее правления. Впрочем, подавляющее большинство жителей вздохнуло бы с облегчением.

Двери на складе были закрыты. Видимо работники были приглашены на крышу. Так что мы без лишних слов просто вынесли двери, захватив с полок все необходимое: костюмы, оружие, факелы, аптечки, патроны. Марина даже захватила два каната, один бросив мне.

— Нам придется выбираться наружу. Это единственный способ не заблудиться в тумане. — Объяснила она.

— А два-то зачем? — Не понял Кирилл.

— А как вы собираетесь на первый этаж спускаться? — Саркастически изогнула бровь женщина.

Я едва не хлопнул себя по лбу. А ведь она права. Ниже девятого, теперь для нас ходу не было. Пробраться сквозь этажи, занятые бунтующими людьми, было сродни самоубийству. Ненависть к живущим наверху была столь глубокой, что нас бы попросту разорвали на части, как только мы открыли бы двери. А значит, остался лишь один путь.

Разведя двери в стороны с помощью лома, я заглянул в темное жерло лифтовой шахты. Здесь все так же пало гнилью и застоявшимся воздухом. Черная плесень покрывала стены шахты, а на самом ее дне, немного не доставая до подвала, на обломках баррикады застряла лифтовая кабина.

— Придется спускаться по канату. — Сказала Марина, привязывая трос к обломку лифтового крепления. — Чёрт, здесь повсюду плесень и влага. Держитесь крепче, если не хотите сорваться вниз!

Она же первой сиганула в пропасть, мертвой хваткой вцепившись в качающийся канат. Словно заправской скалолаз, всю жизнь этим занимавшийся, она ловко заскользила вниз. Мы с парнями переглянулись между собой, поражаясь той бесстрашности и силе духа, что таились в миниатюрном теле этой блондинки. Ее словно переполняла энергия и жажда действия. Марина — словно юла, которая никак не могла остановиться, продолжая вращаться, пока остаются силы.