Но Рея не выглядела преисполненной спокойствия. Даже его присутствия оказалось мало. Она замкнулась в себе, раз за разом прокручивая в голове злосчастное мероприятие, и менялась в лице, когда вспоминала отца. Роланд не решался прервать ее, давая Рее время переварить произошедшее, но он не хотел, чтобы она делала это в одиночку.

— Почему я вообще решила, что у меня будет брак по любви? — Рея, забываясь, выдала свои размышления вслух, и Ротманту они не понравились.

Она порывисто встала, роняя чашку, которая разбилась вдребезги, и, словно в бреду, запустила пальцы в волосы, явно коря себя и ругая. Роланд следил за ее метаниями с бесстрастным выражением лица, позволяя ей выплеснуть эмоции наружу. Что поделать? Юношеский максимализм в чистом его проявлении.

— Рея, вам всего восемнадцать. Это банально, но у вас впереди еще вся жизнь, — сказал Роланд с долей усмешки, словно объяснял ребенку простые истины.

Ее метания резко прекратились, и Рея села обратно в кресло, размышляя, стоит ли говорить с Ротмантом на подобные темы. Она по-прежнему не понимала, зачем он привел ее в свой кабинет, но еще больше поражало то, что артефактор вел диалог о личном без тени раздражительности или злости.

— У меня нет причин отказывать Оуэну. Я все равно никому не нужна, — Рея опустила голову, и ее растрепанные влажные волосы упали на грудь.

— Он не достоин вас, — его тон стал серьезнее, когда он подумал, что Рея действительно может согласиться.

На секунду девушке показалось, что она не расслышала преподавателя, но он со всей строгостью пожирал ее взглядом. Происходящее напоминало какую-то злую шутку, потому что Ротмант не мог говорить о ней такие ошеломляющие вещи.

— Многие живут без любви. Да и кто меня полюбит? Все мое тело покрыто шрамами, — она привычным движением натянула рукава, чтобы скрыть выступающие бледные полосы.

Роланд тяжело вздохнул и поднялся, думая, как лучше преподнести заготовленные слова, но язык словно прилип к небу, и расстроенная девушка не добавляла ему уверенности в том, что он нашел правильный момент для раскрытия чувств. Но ждать стало невыносимо.

— Человеку, который действительно полюбит вас, будет все равно, сколько шрамов на вашем теле. Все, что вы считаете недостатками, он обратит в достоинства, — его низкий бархатный голос обрел долю нежности, которую Рея уловила сразу.

Она моргнула несколько раз, подозревая, что кабинет Ротманта и он сам ей только кажутся, но картинка не изменилась, и артефактор стоял в пару метров от нее, барабаня пальцами по столу. Жаль, что чашка разбилась, потому что виски пришелся бы невероятно кстати.

— Я… Ты… — Роланд не мог подобрать нужные слова и выразить то, что терзало душу. Он обошел стол, пытаясь взять контроль над ситуацией, но все изменилось, когда она вошла в его кабинет. Мужчина отчаянно боролся и противостоял вспыхнувшим чувствам, но сдался во власть небесно-голубым глазам Реи, очаровавшим его, казалось, с самого начала. — Я постоянно думаю о тебе.

Сказанное даже на самую малую часть не передавало того, что он испытывал к ней, но и это признание далось ему невероятно тяжело. Призраки прошлого еще стояли за его спиной, но Роланд смог собрать волю в кулак и начать забывать о них. Только Рея удивленно и с опаской слушала его, словно ждала подвоха, и мужчина винил себя за то, как жестоко обошелся с ней, когда она решилась открыться и объясниться в любви. Он напрасно надеялся, что сможет выбросить ее из головы, похоронить мысли о ней и вырезать ее из сердца, потому что она намертво поселилась в нем.

— Зачем вы говорите это? — Рея вжалась в кресло, потрясенно глядя на Ротманта.

Ее сердце, наполненное надеждой, забилось быстрее, когда Роланд подошел к ней и опустился рядом с креслом на колени. Он смотрел на нее снизу вверх, любуясь ее замешательством, и аккуратно взял девичью ладонь в свою, запечатлев легкий поцелуй на костяшках пальцев. Она не отвела руки и покраснела, и Ротмант решил, что это хороший знак.

— Потому что твои чувства взаимны, — ответил он тихо, отнимая губы от нежной кожи.

Рея резко втянула воздух, растерянно раскрывая манящие пухлые губы, и положила дрожащую ладонь на колючую щеку Роланда. Он не отстранился, не исчез, а довольно прикрыл глаза, наслаждаясь неожиданной лаской. Ее пальцы неуверенно поводили по коже — ей явно не хватало опыта, и Рея опустилась на ковер рядом с Ротмантом, вставая, как и он, на колени, и исступленно обнимая мужчину за плечи. Она спрятала лицо у основания его шеи и дала волю накопившимся слезам, а он успокаивающе гладил ее по спине, вдыхая аромат ее волос и чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.

Они не заметили, как перебрались ближе к камину, когда часы пробили полночь. Роланд растянулся на ковре, оперевшись спиной на основание кресла, и ласково гладил по волосам Рею, которая примостилась рядом с ним и положила голову ему на бедра. Ее слезы высохли, но она все еще была задумчива и молчалива, и Ротмант не тревожил ее, смотря вместе с ней на огонь. Если бы он мог, то забрал бы всю ее боль себе, лишь бы она никогда не страдала и всегда улыбалась.

— У меня нет никого, ближе вас, — пробормотала Рея, закрывая глаза.

Тихое сопение донеслось до его ушей несколько минут спустя, и Роланд осторожно поднял спящую девушку, относя ее в свои покои. Она прижалась к нему всем телом, и, когда артефактор положил ее на свою большую кровать с балдахином и собрался уйти, Рея открыла глаза.

— Останьтесь, — ее глаза умоляли его, но принципы крепко сдерживали мужчину.

— Я не могу, Рея, — он покачал головой, борясь с наваждением.

— Я боюсь, что утром вы исчезнете, и это только сон, — призналась Рея, не отпуская мужскую руку.

— Не бойся, — он улыбнулся уголками губ. — Я буду за стеной на диване. Спи.

Он снова поцеловал тыльную сторону ее руки и, погасив свечи, удалился. Сон не шел к нему и, расположившись на диване, Роланд медленно пил виски из граненого стакана, думая о том, как сильно теперь изменится его жизнь, но в его душе впервые за много лет поселился покой. Он решил оставить мысли о преследователях Реи и о том, как сломает им шеи, до утра и тихо заглянул в спальню, чтобы убедиться, что девушка в порядке. Рея крепко спала, закутавшись в его одеяло, а Роланд не мог оторвать от нее взгляд, потому что ничего прекраснее в своей жизни не видел. Он простоял бы так до рассвета, если бы усталость все-таки не одолела его, и артефактор вернулся на диван, закрывая глаза и не позволяя тревожным мыслям снова поселиться в его голове.

Ему снилась Рея, притягательная и повзрослевшая, а рядом с ней стоял он с волнующей улыбкой на губах.

[1] khiit mar — «друг мой» на древнеарривийском.

Она проснулась от шума воды, но не спешила открывать глаза. С мягким одеялом и теплой постелью не хотелось расставаться, поэтому Рея перевернулась на другой бок и сладко зевнула. Но, когда в нос ударил легкий мускусный аромат, она резко распахнула глаза, сонно осматриваясь по сторонам. Большая кровать с балдахином, шкаф с вещами, зеркало и стены красноречиво говорили, что это не спальня девочек курса. Рея радостно пискнула и тепло улыбнулась сама себе, счастливо утыкаясь в подушку, и шум воды, доносящийся, как ей показалось, из ванны прекратился.

Роланд вышел из душа посвежевшим и менее изможденным, на ходу застегивая черную рубашку. С его влажных волос капала вода на воротник, но он лишь откинул мокрые пряди назад, подходя к зеркалу. Рея притворилась, что спит, украдкой наблюдая за ним из-под одеяла и наслаждаясь открывшимся зрелищем. Черный цвет смотрелся на его коже безупречно, а рубашка и брюки идеально сидели на фигуре, подчеркивая все ее достоинства.

— Я знаю, что ты не спишь, — в его низком голосе отчетливо проступала усмешка.

Он красноречиво посмотрел на Рею через зеркало, высушив волосы одним щелчком пальцев и убирая их в низкий хвост. Девушка с разочарованным стоном откинула одеяло, посылая в Ротманта молнии, что только развеселило его.