— Заживляющий артефакт состоит из пяти ингредиентов: основы — желательно древесной, крови тритона, настойки флосвита, отвара калганского корня и любой магии стихии. Для достижения лучшего эффекта желательно напитать артефакт магией всех четырех стихий. Составляющие амулета обладают лечебными и регенерирующими свойствами, поэтому при сочетании не теряют свои особенности и дополняют друг друга, — Рея поднялась со стула, поравнявшись с Ротмантом, и случайно столкнулась с чужим плечом, но мужчина не отступил. — При правильном создании артефакт всегда будет иметь красный цвет из-за крови тритона, которая накладывается на поверхность дерева первая. Затем в предварительно нагретые настойку и отвар кладут артефакт и оставляют на несколько дней, после чего ставят на огонь, пока эликсиры не выкипят, и напитывают магией. Для лучшего результата артефакт не используют сразу, а кладут в темное место на пару дней, чтобы позволить ему полностью раскрыть свои свойства при последующем использовании.

Ротмант внимательно слушал девчонку, отмечая влияние его собственных статей, отобранных у нее из рук в библиотеке, и желание отыскать изъян в ее объяснениях лишь укоренилось в нем.

— Вы не сказали самого главного. Сколько времени древко нужно держать в эликсирах?

— От двух до четырех дней, сир.

— Как долго артефакт сохраняет свои свойства?

— Два месяца при правильном применении.

— И какое же применение, по-вашему, правильное?

— Нельзя полностью истощать артефакт. Его следует напитывать магией хотя бы раз в неделю.

Разумеется, она разбиралась в заживляющем артефакте, ставшим неизменным спутником ее жизни за последние несколько месяцев, и он сам вынудил ее рассказать о нем, чтобы задеть, но ожидаемого удовлетворения не получил. Они смотрели друг на друга, не отрываясь, несколько долгих мучительных секунд, и Ротмант с досадой понял, что благодарность в ее взгляде нравилась ему больше, чем обида или злость.

— Приемлемый ответ, — сдержанно прокомментировал артефактор, и кивком головы разрешил девчонке сесть. — Надеюсь, у остальных студентов девятого курса хватило ума записать все вышесказанное.

Он продолжил лекцию, рассказывая о свойствах заживляющего артефакта, с четким намерением отчитать девчонку после урока, и когда за последним студентом хлопнула дверь, Роланд нетерпеливо сложил руки на груди, дожидаясь, когда Рея уберет злосчастные книги в сумку.

— В мой кабинет. Сейчас же, — отчеканил мужчина, открывая смежный проход в его комнаты с классом артефакторики и пропуская девчонку внутрь.

Воцарилась тишина. В Ротманте бушевало много разных эмоций — злость, ярость, беспокойство, страх и раздражение. И из этой бури и хаоса он позволил вырваться наружу только гневу.

— Разве утром я не ясно выразился о запрете полноценно пользоваться магией? — голос Роланда звенел от недовольства.

— И я не нарушала ваш запрет, сир, — спокойно ответила Рея, сдерживая поток негодования.

— И случай с Адамсоном на уроке не ваших рук дело, верно?

— Вы считаете, что я намеренно сделала это после всего, что пришлось пережить? После всех ваших наставлений пользоваться магией с осторожностью, чтобы не допустить нового приступа? Такого вы обо мне мнения? — она с горечью посмотрела на него, вновь ощущая новый виток обиды.

Роланд замешкался на секунду, обдумывая обилие нескончаемых вопросов и улавливая из них только необходимую информацию.

— Неконтролируемый выброс магии плохой знак, — Ротмант задумчиво обвел глазами спрятанные в колбы ингредиенты в углу. — Если ситуация повторится, немедленно сообщите мне.

— Очередная проблема? — Рея иронично вздернула бровь, как это всегда делал Роланд.

Артефактор хмыкнул, роясь среди колб. Он уже понял, что надолго увяз с девчонкой в болоте под названием «исследования». Стоило найти решение и уповать на то, что угроза миновала, как появлялись трудности и вновь осложняли ему жизнь. Но некое подобие радости теплилось в душе Роланда — она стояла здесь сейчас с ним, живая и теплая, и с жадным любопытством следила за каждым его движением.

— Я могу чем-то помочь? — спросила Рея, которой надоело сливаться с мебелью и изображать неодушевленный предмет.

— Да. Дать мне новые образцы вашей крови, как и обещали, — Ротмант схватил пузырек с непонятным веществом, больше напоминающим горстку пыли, и направился в мастерскую.

Рея последовала за ним, сбрасывая сумку с книгами и разминая замерзшие пальцы. Она заметила на разделочном столике несколько закупоренных пробирок с кровью и ряд новых созданных артефактов, прежде чем Ротмант рывком заставил ее перестать созерцать чертоги его обители и сесть на табурет. Сам он расположился напротив с небольшим острым ножом, готовым в любой момент разрезать плоть и пролить кровь. Роланд выжидающе посмотрел на девушку, и та добровольно протянула ему свою ладонь, как и в прошлые разы с доверием и пониманием.

— Группа крови у человека только одна, и она не меняется со временем. Тоже самое с магией. Все волшебники обладают способностью управлять лишь одной стихией, и важно, чтобы эта стихия не выходила из-под контроля и оставалась стабильной, — объяснил мужчина, раскрыв ладонь Реи.

Ротмант придвинулся ближе, сосредоточенно обрабатывая место будущей раны, и быстро и без колебаний полоснул по нежной коже ножом. Рея практически не почувствовала боли, наблюдая, как Роланд подхватил пустые колбы и уже набирал в них кровь капля за каплей. Она едва не пропустила секундный момент излечения — Ротмант быстро приложил к ране покоящийся на столе артефакт — и уже собиралась уходить, но мужчина остановил ее.

— Я покажу вам кое-что, — бросил Роланд через плечо, пока открывал колбу с порошком и доставал предыдущий образец крови.

В две пробирки он добавил по щепотке порошка и, погасив свет, снова расположился рядом с Реей.

— Это, — он поднял одну пробирку, — образцы вашей крови до того, как вы начали носить артефакт для подавления мутации. — А это, — Роланд покрутил в пальцах другую пробирку, — образцы сегодняшней крови. Я добавил в каждую молотый хвост скорпиона. Он служит катализатором для магии. А теперь наблюдайте.

Когда глаза Реи привыкли к темноте, она уловила движения в пробирках — синие искорки вспыхивали, беспорядочно мечась от стеклянных стенок и пропадая на дне. В пробирке со старой кровью магия сходила с ума, разбиваясь о стекло с огромной скоростью, а в пробирке с новой двигалась размереннее и с определенной траекторией.

— С вашей кровью также? — шепотом спросила Рея, завороженная чистым проявлением волшебства.

— Нет. Моя магия циркулирует более медленно и уверенно.

— И моя еще может стать такой, как ваша?

— Магия у всех разная, и это еще предстоит изучить. Я буду брать вашу кровь каждую неделю, — Роланд зажег свет, отставляя пробирки в сторону и усмехаясь от того, какое впечатление произвело на девчонку его маленькое представление. — Мне нужно работать, поэтому можете идти.

Рея замешкалась, чувствуя прилив крови к щекам и груди, и тряхнула волосами, чтобы немного скрыть следы румянца. Она попрощалась с преподавателем, пораженная его откровенностью и собственным жаром, который впервые ощутила в его холодной мастерской.

Во внутреннем дворе Тенебруса толпилась небольшая группа девятикурсников, активно обсуждавших свои планы на Новый год. Рея плотнее закуталась в теплое пальто, удобно усаживаясь в проеме каменной арки, и достала из нагрудного кармана маленький томик стихов. Лицезреть лобзания Эбби и Генри под каждой веткой ели начинало надоедать, поэтому погружение в чтение отвлекало Рею от любых внешних раздражителей. Кроме того, чужие мысли, изложенные на бумаге, не давали сосредоточиться на собственных, мучавших ее и днем, и ночью. Чувства, которые зарождались в девушке, казались ей неправильными, недопустимыми, и Рея всячески старалась пресекать их, что получалось с переменным успехом.