– Ну все, можешь идти домой. Гроза уже закончилась.

– Ага, – сказал он в ответ, но не сдвинулся со своего места на диване рядом со мной.

Я ощущала тепло его тела рядом и отчетливо чувствовала запах мужского пота. Я слышала его прерывистое дыхание и видела, как вздымается и опускается его грудь. Интересно, забилось ли его сердце сейчас чаще, как и мое? Ускорился ли его пульс? Я сидела, тихо затаив дыхание. Никто из нас так и не оторвал своих глаз от работающего телевизора.

– Ты сама сказала Эшли, что мы с тобой просто друзья. Я думал, тебе все равно, чем мы с ней вдвоем занимаемся.

Это было уже год назад. Я была моложе и глупее.

– И чем именно вы с ней занимались наедине? – Средним пальцем я вдруг сковырнула синий лак с ногтя своего большого пальца.

– Знаешь, я не из тех парней, которые хвастаются своими любовными похождениями.

В ответ я лишь показала ему средний палец. Он тихо хохотнул:

– Это ты мне его показываешь или Эшли?

– Тебе.

Ладно, все, что ни делается, все к лучшему. Еще противнее было думать о том, что он связался с Эшли, зная о всех ее похождениях до него. От злости я невольно стукнула кулаком по мягкой диванной подушке. Джуда это только сильнее рассмешило. Я теперь являюсь его личным клоуном.

Мне сейчас шестнадцать лет, и я никогда еще не целовалась. Во всем был виноват Джуд. Это он отпугнул от меня всех знакомых парней, и они почему-то дружно решили, что я занята.

– Он так классно целуется! О боже, да он ведь просто ходячий секс! – восхищенно причитала в трубку Эшли. Такое чувство, что она позвонила специально, чтобы лишний раз посыпать мне соль на открытую рану.

Прямо-таки классно целуется? Вряд ли у него был такой уж богатый опыт. Откуда ему и правда знать, как правильно целоваться? А может быть, он давно уже вовсю молча встречается с девчонками, а я просто была не в курсе. В этом году он побывал на многих таких вечеринках, которые я пропустила, сидя дома.

Мне уже давно не стать той девушкой, кому он подарил свой первый поцелуй. Скорее всего, он и целоваться-то со мной действительно не хочет. Я вообще не знаю, что мне и думать…

Я перестала понимать, кто мы с Джудом теперь друг для друга. Раньше все было довольно просто и понятно. Он был моим соседом, моим лучшим другом, иногда – врагом (но понарошку). Мальчишкой, с которым мы росли бок о бок. Самым невыносимым и милым мальчиком на свете. Джудом-всезнайкой. Это ведь он научил меня легко перелезать через забор, кидать камни в реку «блинчиком» и кататься на веревке, привязанной к старому дереву. Мы с ним вместе разбивали свои коленки. Он был моим летом. Он был моим детством и все знает обо мне.

Этот парень действительно знает, что я до жути боюсь грозы, и прибежал ко мне домой в ливень, потому что сильно переживал обо мне. Если бы он не пришел, я бы сейчас лежала на диване одна в темноте, свернувшись калачиком, и грустила.

Он переплел свой мизинец с моим, и мы просто сидели и вместе смотрели телевизор: я и тот парень, что отдал мне свою любимую толстовку, когда у меня в первый раз пошли месячные. Он ведь и правда тогда не издевался надо мной из-за этого и не шарахался от меня, как от какой-то чумы.

Помню, когда я, стесняясь, рассказала маме о том, что произошло, она мягко мне улыбнулась:

– Я бы сказала, что это настоящая лав-стори!

– Ты преувеличиваешь.

– Это благородный поступок. Далеко не каждый мужчина отличается таким благородством. Не так уж много мальчиков-подростков смогли бы так зрело и правильно себя повести на его месте. Так что влюбляться нужно в тех, кто действительно этого достоин.

Послышался громкий звук открывающейся входной двери. В гостиную вошел Дерек и поглядел на нас с Джудом.

– Спасибо тебе, Джуд, что не оставил Лилу одну во время такой грозы, – сказал он, приглаживая свои темные волосы, делая вид, будто ему было какое-то дело до моего состояния. Я почти полностью была уверена в обратном.

– Ага, не за что, – сомкнул с силой челюсти Джуд.

Я внутренне чувствовала, как он борется со своим желанием высказать моему отчиму все, что он о нем сейчас думает. Но постоянное отсутствие Дерека давно уже стало обычным делом и нисколько меня не трогает.

Но один вопрос все же часто теперь волнует меня. Что будет, когда мамы не станет? Дерек мне ведь не отец, а своего биологического отца я никогда не знала и не видела. Я никогда раньше не комплексовала из-за этого, потому что мама всегда была рядом со мной, и она исполняла для меня роль обоих моих родителей. Теперь же у меня нет никакой уверенности в своем будущем. Мама успокаивала меня и всегда говорила, что Дерек позаботится обо мне, и он сам дал ей такое обещание.

Но одно дело давать обещание на словах, и совсем другое – выполнить его на деле. А Дерек нарушил слишком много обещаний прямо сейчас, на моих глазах, чтобы я смогла положиться на его пустые слова.

Дерек отвлеченно попрощался и тяжелым шагом направился на кухню. Я услышала звук открывающегося холодильника, за которым последовал звук хлопнувшей пивной банки. Затем вдалеке открылась дверь, ведущая на террасу. Дерек завел себе новый вечерний ритуал: он пьет пиво на террасе допоздна, пока там и не вырубится. Иногда по утрам я нахожу его мирно спящим прямо на террасе.

Мне казалось, что он уже просто дожидался конца. Мы редко теперь пересекаемся, а когда это происходит, то особо никогда и не разговариваем. Иногда он пытается завести со мной отвлекающий разговор, но я бы предпочла этому полное молчание.

Джуд вдруг вопросительно вскинул брови:

– Что делает сейчас Дерек?

– Пьет пиво.

Джуд посмотрел на белый потолок, вероятно, задумавшись в этот момент о моей маме.

– Все это как-то очень неправильно.

Он помялся, как будто бы хотел сказать что-то еще, но в итоге поднялся на ноги, и я с грустью проводила его до входной двери.

– Спокойной ночи, Лила.

– Спокойной ночи, Джуд…

Я провожала его быстро бегущую фигуру глазами, пока тьма улицы не поглотила его силуэт целиком.

После этого я поднялась наверх, приготовилась ко сну и бесшумно проскользнула к маме в спальню, тихо прикрыв за собой тяжелую дверь, чтобы ненароком ее не потревожить. Я никому не рассказывала об этом, даже Джуду, но Дерек уже как два года спит в отдельной комнате.

Я тихонечко легла на кровать рядом со своей мамой и тихонько прислушалась к ее дыханию. Знание того, что она все еще здесь, со мной, успокоило меня, и я погрузилась в крепкий сон.

Лила

Книга резко выскользнула у меня из рук и с громким стуком упала на пол. Я села и с трудом проморгалась. Внутри меня зародилась нарастающая паника. Когда мои глаза уже привыкли к темноте, я увидела на кровати маленькую мамину спящую фигуру.

– Иди поспи к себе, дорогая, – ласково сказала мне Мардж, мамина сиделка. Должно быть, это она выключила верхний свет.

Работа Мардж заключалась в том, чтобы обеспечить маме необходимый комфорт, то есть делать ей уколы с обезболивающим эффектом.

– Мам, я скоро к тебе приду, хорошо? – тихо шепнула я маме, чтобы не разбудить ее, в том случае, если она уже спит.

– Спокойной ночи, мое солнышко, – еле слышно ответила она. – Я очень люблю тебя.

Мардж поспешно проводила меня прямо до двери комнаты, будто хотела, чтобы я поскорее отсюда ушла.

– Не переживай и отдыхай, я присмотрю за ней, – увидев, как я нерешительно замерла в дверях, постаралась она обнадежить меня. – Все будет хорошо.

Мы обе знаем, что это на самом деле неправда.

Бросив на маму последний грустный взгляд перед уходом, я вышла из ее комнаты и оказалась в коридоре. Усталость вдруг прошла: напротив, я почувствовала резкий прилив энергии и сил.

В своей комнате я надела кроссовки и убрала непослушные волосы в маленький хвостик. Перед выходом из дома я проверила время на телефоне. Было уже десять часов вечера. Конечно, это не лучшее время для пробежки, но теперь это уже стало для меня ежедневным ритуалом.