На сталинских принципах «незаменимых у нас нет» и «кадры решают все» была построена насколько грубая, настолько и прочная система. По сравнению с западной системой она была как топор по сравнению с часами. Если в часовой механизм попадет песчинка, у него будут проблемы. Если по топору ударить ломом, его дееспособность от этого нисколько не уменьшится.

Благодаря топорной простоте СССР победил в войне 1941-1945 года, первым вышел в космос и стал второй экономикой в мире. Не создай хозяин России такой системы, СССР к 40-м годам точно бы развалился. А если и нет, то армия Вермахта гарантировала точку в советской истории.

Благодаря духоподъемным лозунгам с одной стороны, и насилию с другой, во всех отраслях наблюдается сумасшедшая эффективность. Но чем больше развивалась система, тем явственнее вылезали противоречия теории коммунизма, утверждавшей ведущую роль рабочего класса, и практики, говорившей, что движет прогресс точно не пролетариат. Вождь готовит общество к отходу от концепции «народ — хозяин государства» к принятию монополии партии на власть. «Рабочий класс, пока он остаётся рабочим классом, не в силах стать во главе науки, двигать её вперёд и научно исследовать исторические законы: для этого у него нет ни времени, ни средств». (Сталин).

В рамках принципа «Истина одна» источником истины заявляется Партия, как в царской России Церковь. В общих чертах воссоздается царская модель. На Красной площади строится аналог центрального храма, мавзолей, куда помещается забальзамированное тело Ленина, аналог мощей.

Все ленинцы были резко против превращения тела вождя мирового пролетариата в мощи. Троцкий говорил, что это пахнет религией, Бухарин называл поповщиной, мракобесием, созданием религии и откатом назад. Сталин организовав поток писем «от трудящихся» со всех концов страны с просьбами сохранить тело Ленина. Так как народ в тот период официально был в статусе хозяина, ленинцам пришлось исполнить «волю народа»: Ленина забальзамировать, мавзолей построить.

Во всех госучреждениях, школах, фабриках, воинских частях, кораблях создаются аналоги молельных комнат, ленинские комнаты, красные уголки с аналогом иконостаса. Как у православных на почетном месте висит образ Христа, его матери и епископа Николая, так в красной религии на почетном месте образ Ленина и Сталина, а по стенам советские иконы — портреты вождей.

Люди систематически собираются на прослушку проповедей (выступления партработников). Регулярно совершаются обряды и крестных ходы (демонстрации), исполняются советские молитвы (поют революционные гимны про борьбу за свободу и равенство с братством).

Из формулы «одно государство — одна религия» вытекает нетерпимое отношение к любому инакомыслию. Истребляются все идейные конкуренты. В 1931 году Сталин запрещает ввозить в СССР Библию и продавать ее, определив антисоветским творчеством. Что толку держать на замке государственную границу, если твой идейный враг имеет доступ к сознанию твоих граждан.

В 1932 году выходит постановление вождя «О перестройке литературно-художественных организаций». Как армия делится на рода войск, так творцы организуются по роду творчества. Творческая интеллигенция фасуется по союзам писателей, композиторов, художников и так далее. Все союзы устраиваются по аналогии с партией: вождь, ближний круг, актив и рядовые творцы.

Задача творческих союзов: показывать привлекательность советского строя. Чтобы процесс шел живее, советская власть мотивирует творцов квартирами, дачами, санаториями, деньгами и прочими сказочными по тем временам благами. Взамен от них требуется хвалить советский строй и власть. Устав Союза писателей 1934 года ставит целью отражать мудрость и героизм партии.

Творческие люди на то и творческие, что найдутся там, где обычный человек растеряется. Когда западные журналисты укоряли Шолохова за то, что он пишет под указку партии, тот отвечал: «Мы пишем по указке наших сердец, а наши сердца принадлежат партии».

Как влюбленный видит в возлюбленной только плюсы, которые преувеличивает, а минусы или преуменьшает, или вовсе не замечает, так и прикормленные поэты и литераторы, художники и композиторы, видели в СССР только хорошее. Человек так устроен, что видит в кормящей его руке только плюсы в гипертрофированном виде, а минусы не замечает и всячески оправдывает.

Очень скоро головы советских людей наполняет информация, что как же повезло им родиться и жить в стране рабочих и крестьян, где их никто не угнетает, и что этим счастьем они обязаны партии. И как же страдают те, кто живет под гнетом отмирающего класса капиталистов на Западе.

В результате ленинские установки сменяют сталинские. Например, при Ленине космополит был хвалебным словом, а патриот ругательным, типа ретроград. При Сталине космополит имеет отрицательный смысл, а патриот положительный. При Ленине признаком коммуниста было отрицание церковной морали во всех сферах, в том числе и интимной. При Сталине наоборот, коммунист ориентирован на церковную мораль, переименованную в общечеловеческие ценности и «Моральный кодекс строителя коммунизма».

В романе Оруэлла «Скотный двор» овцы меняли свое мнение на противоположное, даже не замечая этого. Сначала им было очевидно, что «четыре ноги хорошо, две ноги плохо». Потом им также очевидно было, что «четыре ноги хорошо, две ноги лучше».

Когда в конце IV века христианство стало государственной религией, оно взяло курс не на идею, а на политические нужды государства, заворачивая их в христианские слова. По сути, Рим превратил Церковь в институт, обслуживающий его политические интересы.

Когда Сталин окончательно укрепил власть партии, коммунизм становится инструментом обслуживания государства. Если идея велит идти налево, а ситуация направо, партия шла направо. Дело теоретиков было обосновать это с позиции теории. Все было зеркально, как в Церкви, где придворные богословы под любое решение священноначалия подводят теоретическую базу).

Например, коммунизм говорит об отмирании государства, а ситуация требует его укреплять. Дело теоретиков объяснить, что под отмиранием понимается укрепление. Что и озвучил Сталин: «отмирание государства придёт не через ослабление государственной власти, а через её максимальное усиление». Такое жонглирование словами оправдано. Если бы Сталин следовал теории, враждебное окружение быстро бы смяло СССР. Или даже нет, СССР сам бы развалился.

К 1934 году созданы условия, необходимые для официального объявления диктатуры партии (до этого она называлась диктатурой пролетариата, хотя ни одного пролетария в партии не было). В 1936 году принимается конституция, где зафиксирована монополия партии на власть.

В 1937 году в армии «Служу трудовому народу!» заменяется на «Служу Советскому Союзу!». Служат хозяину. Когда народ, пусть в теории, понимался хозяином, армия заявляла, что ему служит, как царская армия заявляла, что царю служит. Теперь народ даже в теории перестал быть хозяином. Теперь хозяином позиционируется государство, которое становится чем-то вроде божества-кумира.

В 1946 году Рабоче-крестьянская Красная армия (РККА) переименовывается в Советскую Армию. Народ и коммунизм теперь фигурируют только в лозунгах как некий светлый образ.

В 1952 году РСДРП была переименована в КПСС. Не осталось даже намека на какую-либо роль пролетариата (рабочей партии) в управлении страной. Советское общество распалось на классы. Между ними начинает расти разрыв в уровне жизни. На фоне уменьшающейся свободы и растущего расслоения общества идеи равенства все явственнее выглядят карикатурой.

Возникшая модель катастрофически не согласовывалась с теорией коммунизма. Официально теория заявляла народ хозяином государства и источником власти. Никакие деяния Сталина не могли устранить этот момент, так как он записан в работах отцов-основателей.

Бомба с часовым механизмом по имени «Народ — хозяин государства», вмонтированная в базу советского государства, ждала своего часа. Даже самым крупным идиотам было очевидно, что народ не может быть хозяином. Реальность кричала, что источником власти является кто и что угодно, но только не народ. Бомба должна была взорваться и разнести советскую модель.