– Единый, подари мне терпение, чтобы справиться со всем этим, – я закончила молитву и встала с колен, намереваясь убраться подальше.

Что собственно труда не составило, толпа девушек расступилась, почти отскакивая от меня, чтобы ни в коем случае не коснуться, не задеть.

– Блудница, – прошипела Бьянка и остальные подхватили.

Обидное слово звучало из каждого уголка молельного зала, к нему добавлялись проклятия и обещания божественной расправы. И как им не совестно произносить такое в стенах монастыря?

– Разберитесь, прежде, чем слепо обвинять, – спокойно проговорила я, хотя внутри все тряслось от злости и негодования, и вышла прочь, взглянув на Барбару, которая выглядела так, словно вот-вот расплачется.

Сегодня банный день. Настоятельница позаботилась о том, чтобы пока я принимаю короткий еле теплый душ, рядом со мной никого не было. Любопытные девочки и девушки точно стали бы задавать вопросы, увидев свежие следы от бича. Был ли во всем этом смысл?

Что интересно, кошмары появились аккурат с прекращением телесных истязаний. Может быть, я все же грешница? И Всеотец так наказывает меня?

Решила, что приму душ позже, когда все приготовятся ко сну, чтобы избежать едких фраз и уколов в сердце.

– Агата? Ты не со всеми? – отец Доминик тепло улыбнулся, жестом приглашая пройтись.

Мне бы хотелось рассказать ему о том, что произошло, вместо этого я сказала:

– В молельном зале у меня закружилась голова от спертого воздуха, я вышла подышать.

Лгунья, ужасная лгунья.

Но я хотела бы сама со всем справиться, не прибегая к помощи извне.

– Отец Доминик, могу ли я задать вопрос?

Он утвердительно кивнул.

– Для чего нужно очищение бичем, если я не совершала тяжких грехов?

– Настоятельница перенесла наш разговор об этом. Результатом диалога я поделюсь с тобой, не сомневайся, – он улыбнулся, и я снова загляделась на завораживающе-ровные передние резцы.

Когда я вернулась в настоящее, отца Доминика рядом уже не было. Внезапно опустившаяся на плечо тяжелая рука напугала меня, заставив закричать.

Побледневшая сестра Долорес скривилась от моего крика.

– Простите! Вы напугали меня. То есть…

Она подняла руку и покачала головой, открыла рот чтобы что-то сказать, но с громким хлопком закрыла его, снова помотав головой. Передумала, должно быть.

Она медленно прошла до конца стены и скрылась за садовой аркой.

Всё ещё напуганная, я постаралась выровнять дыхание. Звон колокола оповестил о начале занятия и я поспешила вернуться в монастырь.

* * *

Я уже сидела за первым столом, ожидая, когда вернется сестра Долорес или отец Доминик. В последнее время я даже не интересовалась почему больше не вижу её, святой отец тогда сказал, что она заболела, но сегодня она выглядела вполне бодро, не считая бледности. Должно быть, что-то действительно мешает ей вернуться к прежней жизни раз её уже так долго нет. Обида от жгучей пощечины давно прошла. Да я и не думала обижаться на неё всерьез, зная её абсолютную веру и вспыльчивый нрав, она всё равно была той, кто наставлял меня добрых пять лет.

Может быть, у неё получилось бы утихомирить послушниц, которые взъелись на меня. Она волевая, в каком-то смысле даже свирепая, насколько это возможно для монахини, но ей бы не стоило труда прекратить все праздные разговоры.

Заходили девушки, окидывая меня презрительными взглядами, по комнате пронеслись смешки. Я осталась одна, вокруг меня не было занятых столов, они начинались через один.

Смешки и язвительные комментарии стихли, когда вошел отец Доминик.

– Когда вернется сестра Долорес? – задала вопрос Жанна.

Святой отец медленно развернулся, окидывая взглядом происходящее и разумеется от его взгляда не ускользнуло, что все расселись так, будто я ядовита и каждый вдох рядом со мной несет смерть. – Она не вернется, – холодно проговорил он.

– Она заболела?

– Её перевели?

Положив книгу на стол, он выпрямился и бесстрастно ответил:

– Она не вернется, потому что отправилась к Всеотцу. Упала с лестницы в восточной башне.

Девушки притихли, но продолжили кидать косые взгляды на меня.

– Давно? – спросила я.

– Больше двух недель назад.

Волосы на затылке зашевелились. Я же видела её чуть больше четверти часа назад. Мне не показалось. Это точно была не одна из этих бесплотных теней, что мерещатся мне по ночам.

Сглотнув вязкую слюну, я сжала пальцы в кулаки, пытаясь унять дрожь.

И тут я услышала то, что мне не понравилось:

– Вы помните, что сестра Долорес влепила Агате пощечину? Вдруг та из мести её столкнула?

– Да, от грешницы можно ожидать чего угодно.

– Я живу рядом с ней, она каждую ночь страшно кричит, я иногда до самого утра в себя прийти не могу. Демоны видно к ней приходят.

– Скорее бы её выгнали.

– Про святого отца если расскажем, то больше не увидим его. Нужно что-то другое придумать.

Мне отчаянно хотелось зажать уши руками. Слезы отвращения и злости жгли глаза. Пусть девочки и шептались вдалеке от отца Доминика, но выглядел он так, словно слышит каждое слово.

– Сегодня урок посвящен зависти, – встал оперевшись на алтарную стойку. В его, казалось бы, непринужденной позе сквозила скрытая угроза. – Коль ты желаешь очернить ближнего, коль хочешь почести его себе забрать, столь же черна душа твоя, подобно помыслам. Молись Единому, проси его детей избавить от греха, – прочел он и несколько пар глаз уставились на него.

Боковым зрением я видела, как перешептываются послушницы, как краснеют, ерзают, стыдливо отводят взгляд.

Может быть, все обойдется. Внемлют ли они своей совести или в слепой зависти сгорят их души? А сестра Долорес? Как это произошло? Мучилась ли она? Кто нашел её тело? Есть ли те, кто будет за неё молиться? Если нет, то я помолюсь, но сомневаюсь, что Единый вообще слышит хоть чьи-то молитвы.

– На сегодня все, – он захлопнул книгу.

Я поймала его многозначительный взгляд и осталась на месте, дожидаясь пока все выйдут. Я старалась не смотреть на них, не думать о том, что они сказали. Мне хотелось бы забыть, думать, что они решили перестать со мной общаться просто так, а причина вовсе не в святом отце.

– Агата?

– Да, отец Доминик?

– Что-то случилось?

– Нет.

– Я все слышал сам, расскажи теперь и ты, – он положил свою руку рядом с моей, не касаясь, но я чувствовала его тепло.

– Ночью, когда я выходила от вас, встретила Бьянку и она все не так поняла. Она подумала, что мы с вами… мы…

– Мы что? – уголок его рта дрогнул, как будто это все его страшно веселило.

– Состоим в порочной связи, – я отвела взгляд, почувствовав, что краснею.

– Вот как, – усмехнулся, озорно сверкнув глазами. – Мне поговорить с ними?

Я замотала головой так сильно, что в позвонок хрустнул и я скривилась.

– Аккуратнее, – положил руку на мою шею, прощупывая, поднимаясь к затылку.

Я сглотнула.

– Решила шею себе свернуть? – хмыкнул и отстранился. – Мне встречался случай, когда мужчина резко дернул головой и остался прикованным к постели на всю оставшуюся жизнь, а она была коротка, – его глаза сверкнули и он замолк.

Отец Доминик больше ничего не говорил, а я не решалась нарушить тишину. Просто сидела рядом, пока он задумчиво изучал что-то на стене.

– Сестра Долорес правда умерла? – все-таки задала вопрос я.

– Стал бы я лгать?

– И это несчастный случай?

– Разумеется.

Я кивнула. Но что-то не сходилось. Отец Иоанн, сестра Долорес, могут ли эти две смерти быть взаимосвязаны? Или мой воспаленный кошмарами мозг пытается придумать связующую нить для того, чего нет? Неужели я в самом деле верю в то, что чудовища из моих снов реальны? Как я могла встретить её? Почему раньше никто не объявил о её смерти? Слишком много вопросов, ответы на которые в этой жизни точно не найти.

– Ты переживаешь из-за того, что о тебе говорят остальные? – спросил святой отец, его глаза были полны заботы.