Хантер просто снова смеется позади меня.

— Чувак, ты понятия не имеешь, что именно.

— Я выйду через минуту, — говорю я ему, и он кивает, выглядя немного смущенным, прежде чем подойти туда, где сидят Мейер и Хантер.

Мелинда отпирает дверь в задней части магазина и, открывая ее, сердито смотрит на меня.

— Держи, просто позвоните мне, если вам что-нибудь понадобится.

Я слащаво улыбаюсь ей, прежде чем направиться в комнату.

— Большое вам спасибо.

Закрывая за собой дверь, я чувствую себя немного мерзко из-за своего поведения по отношению к ней. Обычно я хвалю себя за то, что со всеми добра и вежлива, но, черт возьми, она ужасна. Я щелкаю защелкой на двери и вешаю платья, которые у меня есть, на крючки здесь, разглядывая себя в зеркалах на стене.

Хантеру бы здесь понравилось.

От одной этой мысли мои щеки заливает румянец, но не то чтобы он не говорил мне, как сильно ему хотелось бы посмотреть, как я кончаю, или трахнуть меня перед зеркалом… или записать это, чтобы посмотреть позже. Последнего точно не будет, но эта комната была бы для него эквивалентом Диснейленда.

Я трясу головой, чтобы прогнать эту мысль, и снова смотрю на платья. Ни одно из них не кричит на меня то самое, но, возможно, они будут выглядеть по-другому, когда я их примерю.

Мне требуется не больше минуты, чтобы раздеться, я складываю джинсы, футболку и куртку на стул в углу, — наверное, не могу сказать, что я, по крайней мере, не опрятна. Я снова смотрю на платья, решая перестраховаться и начать с черного.

Давайте посмотрим правде в глаза, черный — это мой цвет. Он сочетается со всем и с этими платьями, он непринужденный.

Я надеваю первое, платье на одно плечо с длинным рукавом, в бандажном стиле и юбкой русалки, и останавливаюсь, глядя на свое отражение. Не то чтобы мне не нравилось мое тело — за исключением моих шрамов, которые абсолютно скрыты этим платьем, — но часть моего феникса видна через плечо, и мне кажется, что мои чернила портят эстетику платья.

Не поймите меня неправильно, я люблю свои тату, но это не совсем та вещь высшего класса, которую можно носить в качестве аксессуара. По крайней мере, я так не думаю.

— Как там у тебя дела? — Голос Рори доносится из-за двери, поэтому я ковыляю к ней — еще одна причина, по которой это платье мне не подходит, я едва могу двигаться выше колена — и открываю ее, высовывая голову в проем.

— Пока все плохо. Но скрестим пальцы.

Он толкает дверь, и я отступаю назад, позволяя ему увидеть меня. Он видел меня во многом, гораздо меньшем, но я чувствую себя более уязвимой, когда он видит меня в этом, чем когда он связывал меня.

— Ты выглядишь прекрасно, но тебе также неловко.

— Так и есть — признаюсь я ему. — Перейдем к следующему.

— Ладно, давай посмотрим. Эти двое уже сводят меня с ума, задаваясь вопросом, что на тебе здесь надето.

Я слегка хихикаю, качая головой, но ни капельки не удивляюсь.

— Я так и сделаю, даже если буду выглядеть нелепо.

— Ты можешь надеть мешок для мусора и не выглядеть нелепо. Ты все равно будешь выглядеть прекрасно, так что не переживай. Только, пожалуйста, не оставляй меня с их постоянным потоком мыслей, вырывающихся из их уст.

Я сжимаю губы, стараясь не слишком сильно смеяться над ним.

— Я могу это сделать.

— Хорошая девочка, — бормочет он, прижимая большой палец к моей нижней губе, оттягивая ее, когда опускает вниз. — Поторопись и покажи нам следующее.

Он поворачивается и уходит, оставляя меня более чем взволнованной. Я закрываю и запираю дверь, снимаю чудовище-русалку и надеваю следующий черный вариант. Платье А-силуэта без бретелек с косточками на лифе. Оно очень простое, без излишеств, и, наверное, мое любимое на сегодняшний день, но все же не… это не похоже на вау момент.

Несмотря ни на что, я делаю, как просили, и направляюсь туда, где меня ждут ребята.

— Черт возьми. Напомни мне, почему я жду здесь, а не заперт с тобой в той комнате? — Хантер стонет, прикусывая кулак. — Это как вторая кожа.

— Ты действительно выглядишь сногсшибательно, — добавляет Рори, окидывая меня взглядом с ног до головы.

Мейер наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и просто смотрит на меня.

— Ты меня загипнотизировала, котенок. Тебе это нравится?

— Я думаю, это лучшее за день, — отвечаю я, стараясь быть уверенной в ответе.

— Это не то, о чем я спрашивал, — говорит он, пристально наблюдая за мной. — Тебе нравится?

— Да, но не то, что я хотела, — честно говорю я ему.

— А, мой голос учитывается? Хотя мне бы больше хотелось проголосовать в кабинке. — Я смеюсь над вспышкой гнева Хантера, качая головой.

— Подожди! — Я слышу крик позади себя и нахожу молодую девушку, которую видела раньше. — Я нашла его! Оно было спрятано, но я знала, что видела его, и с твоим цветом кожи оно будет идеально! — Она держит черную сумку для одежды с широкой улыбкой на лице.

— Думаю, я собираюсь примерить другое платье, — говорю я с улыбкой, оглядываясь на парней, прежде чем последовать за девушкой обратно в примерочную.

Она идет в кабинку, и я следую за ней, пока она вешает платье.

— Честно говоря, я наполовину волновалась, что его продали, но это была комиссионная вещь, которую владелица решила не брать, так что оно пролежало там целую вечность. Ты выглядишь примерно того же размера, что и она, так что я надеюсь, что оно подойдет, потому что, честно говоря, я помню, как сильно плакала внутри, когда она его не взяла. Я не любительница одеваться, но, черт возьми…

Она замолкает, и я не могу удержаться от легкого смеха.

— Ну, теперь, когда ты все придумала, я почти взволнована.

— Будем надеяться, что я не слишком его приукрасила! — бормочет она, прежде чем расстегнуть молнию на сумке.

Сквозь молнию просвечивает лесной зеленый цвет, и я уже чувствую, что мне это понравится. Я даже не могу сказать почему, просто что-то в этом цвете кажется умиротворяющим. Когда сумка расстегнута, она оттягивает ее назад, чтобы платье было полностью выставлено на всеобщее обозрение.

— Не суди об этом, пока оно не на тебе. Я знаю, что оно не очень смотрится на вешалке, но просто… давай наденем его на тебя, чтобы ты могла как следует рассмотреть.

— Хорошо, — киваю я, пытаясь понять, нравится ли мне это еще и из-за цвета, но я готова подождать, пока надену его, для окончательного суждения, поскольку оно не похоже ни на одно другое платье, то самое. Я выскальзываю из черного, стараясь не слишком осознавать, что она здесь, пока она расстегивает часть платья на плечах, затем возится с пуговицами и молнией на спине.

Она даже не замечает, что я в одном нижнем белье, но я думаю, это ее работа, и она занимается этим весь день. Распахнув платье, она помогает мне влезть в него, приподнимая материал, пока он не становится достаточно высоким, чтобы я могла просунуть руки в широкие рукава.

Молния легко поднимается, и она застегивает ткань у меня на плече, прежде чем позволить ей волнами упасть на пол, а я стою, потеряв дар речи, уставившись на свое отражение.

Платье из сетчатого материала телесного цвета, из-за которого кажется, что я почти голая, но драгоценные камни зеленого цвета создают красивые узоры на рукавах и лифе, прикрывая то, что нужно было бы прикрыть, если бы я была обнаженной. Узор простирается до юбки, заполняя пространство, разделяется, с одной стороны, на длину до бедер и спускается по обеим рукам. Ткань на моих плечах ниспадает за мной, образуя накидку цвета лесной зелени, которая ниспадает до пола.

Это… не похоже ни на что, что я могла бы даже попытаться придумать, и все же…

— Это идеально, — шепчу я.

— Оно сидит так, словно было сшито для тебя! — Восклицает девушка, пока я стою, ошеломленно молча, все еще просто глядя на свое отражение.

Она открывает дверь, и я выхожу вслед за ней, стараясь не слишком влюбляться в это платье, потому что… Не знаю почему, но влюбляться в платье — странное чувство.