— Хорошо, — тихо говорю я, адреналин вытекает из моего организма, оставляя меня измотанной и сбитой с толку. Для меня все это не имеет смысла, но, с другой стороны, я еще не понимаю этот мир.

Хотя, у меня такое чувство, что скоро я узнаю больше, чем когда-либо хотела. Наверное, мне следовало быть осторожнее со своими желаниями.

Как только мы выпустили всех из безопасной комнаты, Мейер закончил тем, что разобрался со всей своей семьей, успокоил маму и отправил их всех домой. Он все время держал меня рядом, держал за руку, заземлял, и каким-то образом, несмотря ни на что, я все еще чувствовала себя в безопасности.

Он закончил разбираться со всеми около часа назад, и с тех пор мы находимся в его офисе. Он много кричал по телефону, пока я сидела на полу возле камина, который он разжег для меня, и смотрела на пламя.

Сейчас я должна быть в полном беспорядке. Напугана. Хотеть убежать. В бешенстве.

Но почему-то это не так.

Проблема в том, что я не могу понять, то ли я просто оцепенела и все это еще впереди, то ли я просто…в порядке.

Я не могу представить, что со мной все в порядке, я просто смотрела в дуло пистолета. Черт возьми, я даже не могу вспомнить, как выглядел парень, который приставил пистолет к моему лицу, но я очень ясно вижу, как он направлен на меня. Чувствую, как он впивается мне между лопаток. И все же… Я спокойна,

Ты меня шокировала.

Все то время, что мы здесь, Шай не выходила у меня из головы. Я знаю, Хантер сказал, что доберется до нее, но я не знаю, как бы он вывел ее из того психического состояния, в котором она находилась. Она рассказала мне о некоторых своих проблемах, своего рода о связи с травмой, но, очевидно, она едва коснулась поверхности, когда мы разговаривали, потому что такая реакция… Я тоже до сих пор не знаю, как это обработать.

Мейер замолкает, отвлекая мое внимание от пламени, чтобы посмотреть на него, стоящего, прислонившись к подоконнику окна. Он потирает виски и выглядит так, словно прямо сейчас вся тяжесть мира легла ему на плечи. Он еще ничего не объяснил, но был немного занят, и я не уверена, что нахожусь в состоянии должным образом воспринять все, что он может мне сказать.

— Что у тебя на уме, Котенок?

Я наклоняю голову, пока он наблюдает за мной. Он пытается встать, как будто собирается подойти ко мне, но его прерывает стук в дверь.

Она открывается, и в щели появляется голова Рори. Как только он видит, что мы здесь, он входит, Хантер следует за ним мгновением позже.

— Все улажено, — говорит Рори Мейеру, который кивает, снова пощипывая переносицу.

— Что ты узнал?

Рори смотрит на меня, прежде чем ответить на вопрос Мейера.

— Он был предан нам, но перешел на другую сторону несколько недель назад. Что-то связанное с его братом, во что я не совсем уверен, что при обычных обстоятельствах поверил бы, но я убедился, что это правда.

Он делает паузу, и я снова перевожу взгляд на огонь. Я не уверена, что хочу точно знать, как он добился того, что узнал правду, но также я не могу удержаться от вопроса, почему осознание того, что он, должно быть, дошел до крайности, не беспокоит меня так, как должно.

Мне не нравится насилие, но… прямо сейчас я хочу, чтобы он сделал все, что мог, чтобы выяснить, что произошло. Больше из-за Шаи, чем из-за того, что случилось со мной. Это место, где она должна была быть в безопасности. Даже если она отпускала ехидные замечания о том, что это ее клетка, я могла сказать, что ей это не нравилось. Или, по крайней мере, ей не так сильно, как мне, не нравилась идея оказаться запертой здесь, где никто не мог до нее дотянуться.

Но эти люди отняли у нее это, пусть и всего на мгновение.

Между первыми выстрелами и тем, как Хантер нашел нас, прошло не более двадцати минут, но мне показалось, что прошли часы. Для Шаи… Я даже представить себе не могу.

Я снова включаюсь в их разговор, пропустив хороший кусок, погрузившись в свои мысли.

— …было еще трое. Один сбежал, но он ненадолго потеряется. Остальные были уже мертвы, когда я их нашел. Везучие засранцы.

Мейер кивает.

— Я разговаривал по телефону все время, пока тебя не было. Дарио клянется, что ни черта не знал, но я не доверяю этому мудаку. Его люди не стали бы действовать без него.

— Они могли бы, — проворчал Рори. — Там ходило много слухов. Коул держит меня в курсе событий, лояльность меняется, и Дарио уже не набирает голосов так, как раньше. Коул понятия не имел, что происходит сегодня вечером, что заставляет меня думать, что это был Джованни.

Майер приподнимает бровь, в его глазах мелькает недоверие.

— Младший брат Дарио затевает силовую игру?

— Ходят слухи, что у него есть влиятельные друзья за пределами клуба, которые хотят видеть его восседающим на метафорическом троне.

Для меня все это не имеет никакого смысла, но я молчу. Мейер сказал, что все объяснит, и я верю, что он мне не соврет. Я имею в виду, зачем ему это в данный момент? Я здесь, слушаю все это. Они знают, что я не пойду в полицию, они знают, что я не сбегу — не то чтобы я могла, даже если бы захотела, — поэтому я держу рот на замке, наполовину сосредоточившись на них, пока пытаюсь согреться у огня рядом со мной.

— Черт возьми, — шипит Мейер. — Что за бардак. — Он на мгновение замолкает, прежде чем повернуться к Хантеру. — Как Шая?

— Она не очень хороша, — говорит Хантер, нахмурившись. — Она все еще не пришла в себя, ни один из обычных советов или уловок не работает. Я не знаю, что именно ее спровоцировало, но, учитывая все обстоятельства, это могло быть что угодно. Твоя мама сейчас с ней, но я думаю, ей нужно вернуться.

— Вернуться? — Тихо спрашиваю я, перебивая.

Я поворачиваюсь так, чтобы огонь был у меня за спиной, лицом к ним троим.

— Как много тебе рассказала Шай? — Спрашивает меня Хантер, опускаясь на стул у стола Мейер.

— Не очень, — признаю я. — Достаточно того, что я знаю, что ее похитили, что это было плохо, и внутри нее есть эта тьма, но недостаточно, чтобы я была готова к сегодняшней ночи.

Хантер смотрит на Мейера, затем на Рори, который занимает второе свободное место, прежде чем снова переводит взгляд на меня.

— Шаю похитили, когда она путешествовала, пытаясь найти себя во время знакомства с миром. С ней был охранник, но Шая привыкла презирать свою охрану, не видела в этом смысла. Поэтому однажды ночью она ускользнула от них, и в итоге ее похитили торговцы людьми.

Он делает паузу, как будто ждет, есть ли мне что сказать, но я молчу, ожидая услышать остальное.

— Ее пичкали наркотиками до тех пор, пока она больше не могла сопротивляться, пока не начинала умолять о большем и делать все, что они хотели, просто чтобы получить дозу. Ради побега или просто из-за наркотика, я не знаю. К тому времени, как мы нашли ее… ну, это заняло у нас слишком много времени.

— Это тогда ты нашел Йен? — Спрашиваю я, удивляясь сходству в этой истории.

Хантер кивает.

— Именно так. В ту ночь мы вытащили почти пятьдесят девушек, нескольких парней, но это едва ли повлияло на ход операции.

Я киваю, мое сердце болит за Шаю и Йен — несмотря на мои нынешние чувства к ней, я не бессердечная стерва — и за то, что они, должно быть, испытали.

— Когда мы вернули ее обратно, мы отправили ее на реабилитацию, чтобы она очистилась, но довольно быстро поняли, что ей нужно нечто большее. Поэтому она провела некоторое время в лечебнице, которая помогла ей снова стать собой, на что бы это ни было похоже. Ей потребовалось много времени, чтобы смириться с тем фактом, что она больше не будет тем человеком, которым была раньше. Но что вы испытали сегодня вечером? Именно в таком состоянии мы находили ее, несколько раз, между реабилитационным центром и лечебницей.

— Так ты отправляешь ее обратно? — Спрашиваю я, глядя на Мейера.

Он вздыхает, прежде чем ответить мне.