Я стону и зажимаю переносицу. Это слишком… много.

— Мне нужно сходить к парикмахеру, эти парики убивают меня, но, пожалуйста, не заставляй меня ходить по магазинам или пользоваться кредитной картой. Чувство вины уже наносит вред.

— Упрямая баба. Используй гребаную карточку! Она нужна тебе, чтобы вписаться туда. Если ты не вписываешься, тебя найдут. Так что сливайся с толпой, Иисус гребаный Христос, Куинн. Я никогда раньше не встречал женщину, настолько запуганную тратой моих денег. — Я издаю смешок, потому что я все слышала о женщинах в его жизни, и уже знаю, что совсем не похожа ни на одну из них. — Пожалуйста?

Я качаю головой, но знаю, что сейчас сдамся. Он никогда не говорит "пожалуйста", и если его способ означает сделать это и ускользнуть от Трента, у меня действительно нет выбора, кроме как попробовать. Было бы глупо пойти против его совета, а глупой я не являюсь.

— Хорошо, хорошо. Но сначала я собираюсь поспать. Ты подключен к камерам здесь, верно?

— Конечно, эй, ты думаешь, я дилетант? — Он фыркает на меня, как будто я его серьезно оскорбила, и я улыбаюсь, откидываясь назад и ложась на кровать. — А теперь немного поспи. Мы оба знаем, что ты ничего не ела уже несколько дней. Тогда поешь и разберись со своим дерьмом, слышишь?

— Уф. Да, Томми, — игриво хнычу я и, клянусь, слышу, как он закатывает глаза, глядя на меня. — Но сначала… сначала я опробую эту ванну.

Он снова заливается смехом, заставляя меня улыбнуться шире, и впервые за несколько дней я действительно начинаю расслабляться.

— Сделай это, девочка Куинн, и я сообщу своим друзьям, что ты добралась до города. Ты знаешь, где я, если понадоблюсь, но я надеюсь, что ты этого не сделаешь.

— Я тоже, — говорю я с задумчивым вздохом, вставая. — Спасибо тебе, Томми.

Он издает странный хрюкающий звук, который всегда издает, когда я пытаюсь поблагодарить его, и отключает звонок. Я еще раз обхожу квартиру, открывая все двери, чтобы убедиться, что здесь точно никого, кроме меня, нет, и дважды проверяю замки, когда заканчиваю осмотр.

Может быть, только может быть, на этот раз все будет по-другому. Может быть, на этот раз Трент меня не найдет.

Маленькая частичка моего полного надежд сердца, которая все еще верит, что все получится, цепляется за это, как будто это единственное, что заставляет меня двигаться вперед… и, возможно, так оно и есть.

Мои от природы рыжие локоны теперь так сильно подчеркнуты, что я, по сути, блондинка, и должна признать, как бы я ни ненавидела пользоваться деньгами Томми, все же приятно не носить парик. К тому же, с моими собственными длинными локонами, обрамляющими лицо, я чувствую себя свободнее, чем когда-либо.

Как будто я не так уж много прячусь.

Может быть, именно поэтому Томми сохранил здесь мое официальное имя. Я все еще могу быть Куинн, просто немного другой версией той Куинн, которую я оставила, когда сбежала от Трента. Той Куинн, которой я всегда должна была быть, той, кем я почти стала до того, как встретила его.

Я иду пешком через весь город обратно к многоквартирному дому. Я могла бы взять Uber, но светит солнце, и теплый воздух приятно ощущается на моей коже. Весна на западном побережье, по-видимому, просто отличается. Достопримечательности и звуки немного ошеломляют, но в основном это моя собственная вина, потому что я так долго жила в маленьких городках.

Просто… так много долбанных людей.

Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что это хорошо. В такой толпе легко затеряться, а Томми знает, что делает.

Мы поступаем по-его правилам.

Стряхивая, нервозность и волну паранойи, я говорю себе, что смогу это сделать. Сегодня моя первая смена в "Адский пейзаж" — рок-баре, в котором Томми устроил меня на работу. Не уверена насчет названия, но я проверила его в Интернете, и он выглядит довольно мило. Намного более высококлассно, чем я думала для рок-клуба, но поскольку я, солнечный комочек, в душе абсолютная эмо-девочка, я не жалуюсь.

Мне не требуется много времени, чтобы вернуться в многоквартирный дом, где Сэм, дневной швейцар, приветствует меня теплой улыбкой. Он выглядит намного моложе Эрика, но кажется достаточно милым, и Томми поклялся, что все здесь проходят тщательную проверку, так что Трент никак не сможет до них добраться…

Боже, я надеюсь, что он меня не найдет.

Я выдыхаю, когда лифт звякает, прежде чем открываются двери, и вздрагиваю, оказавшись лицом к лицу со светловолосым парнем, который выглядит как долбаный Адонис.

— Прости, милая. Не хотел тебя напугать. — Он кладет руку на дверь лифта и жестом показывает мне выходить. Я натянуто улыбаюсь ему и быстро благодарю, убегая прочь.

Тебе действительно нужно поработать над навыками общения с людьми, Куинн.

Моя рука дрожит, когда я трижды пытаюсь вставить ключ в замок, но только когда я слышу, как закрываются двери лифта, и я снова остаюсь одна, мне удается успокоиться настолько, чтобы действительно войти в свою квартиру. Захлопнув дверь, я прислоняюсь к ней спиной и ругаю себя за то, что была такой нервной и позволила страху перечеркнуть все, чему научилась за последние несколько лет.

Если бы Трент был тут, я бы облажалась, мои руки тряслись так сильно, что я даже не могла войти в свою дверь. Мое сердце колотилось так сильно, что я даже не смогла толком поблагодарить того, кто, как я предполагаю, является моим соседом, который теперь, скорее всего, думает, что у меня невротический психоз. Я имею в виду, не то чтобы это было совершенно неуместное предположение, но, черт возьми.

Застонав, я оттолкнулась от двери и бросила сумки на стойку. Мне нужен душ, чтобы смыть все это и освежиться перед сменой. Я собираюсь прийти пораньше, чтобы встретиться с менеджером бара и изучить основы, но за последние несколько лет я достаточно поработала барменом, чтобы почти наверняка освоиться.

Я закручиваю волосы на затылке и включаю душ, позволяя воде нагреться, пока вываливаю пакеты на кровать и беру пушистое полотенце из шкафа.

Я должна любить Томми за то, что он выбрал это место для меня.

Возвращаясь в наполненную паром ванную, я набираю полные легкие теплого влажного воздуха и задерживаю его, считая до десяти, прежде чем выпустить, чтобы попытаться сосредоточиться.

Здесь безопасно, Куинн. Просто смирись с этим.

После моей мини-напутственной речи я раздеваюсь и встаю под горячую воду, издавая тихий стон, когда сильная струя самым красивым образом касается моей кожи. Возможно, я все еще не совсем довольна обновлениями, которые Томми сделал для этой новой квартиры, но я не могу грустить или злиться из-за этого душа.

Возможно, это просто мое новое любимое место в мире.

Я стою под горячей водой, пока она не начинает остывать, разочарование пронзает мой желудок, потому что это означает, что мне нужно вернуться к реальной жизни. Мне не требуется много времени, чтобы привести себя в порядок, тем более что мне не нужно мыть голову, и я выключаю воду, заворачиваясь в полотенце, пытаясь привести себя в порядок перед первой ночью работы.

Беспокойство всегда пытается взять надо мной верх в мой первый день на новой работе, в основном потому, что Трент нашел меня однажды в первый же день. После этого я не спала три дня, гадая, как он нашел меня. Мой мозг перебирает каждую мелочь, которая могла пойти не так, прокручивая в голове все сценарии того, насколько плохо может пройти ночь, и каждый раз я чуть не отключаюсь.

Черт, несколько раз, особенно в начале, это действительно побеждало, и я проигрывала.

К счастью, за последний год или около того мне удавалось справляться лучше, но после этого момента в лифте я растеряна больше, чем хотелось бы.

Говоря себе, что это просто нервы в первый день и что никто не собирается наказывать меня за то, что я человек и совершаю ошибки, я беру с кровати свои новые черные рваные джинсы-скинни, майку и укороченную толстовку с длинными рукавами — спина и рукава просто сетчатые — и откладываю их в сторону. Идеально подходит для той атмосферы, которую я уловила в Интернете. Снимаю резинку с волос, они ниспадают каскадом по спине, и я решаю оставить их распущенными и немного волнистыми, но мысленно отмечаю, что нужно прихватить резинку для волос на случай, если позже мне станет слишком жарко.