– Что ты творишь? Обещал ведь…

– Ты вкусно пахнешь, – перебил он. – Я узнаю этот запах из тысячи похожих. Странно, правда? – процедил, зарывшись носом в мои пшеничные волосы. – Прости, что навязчив. Просто, после тьмы… После почти полного беспамятства, я уловил и почувствовал тебя. – Я ощутила себя виноватой. Ведь он пробыл один в кромешном мраке всё это время. И только я оказалась рядом. – Ты даже не представляешь, как это. Я чуть не сошёл с ума. И когда услышал тебя… – неожиданно он осёкся. – Тебе не понять. Извини, я отстану от тебя, честно. Как только приду в нормальное состояние.

– Тебе легче рядом со мной? Это какая-то форма привязанности? – анализирую я.

"После смерти он привязался к первому, кто был рядом? Как цыплёнок, который считает мамой того, кого сразу увидел?"

– Я постараюсь больше так не поступать.

Незнакомец отпустил меня, но я не отошла. Я прижимаюсь к его массивной груди, слыша отчётливые постукивания.

– Сердце бьётся… – прошептала, до сих пор не восстановившись от шока.

Подняв взгляд, посмотрела на Кирилла. Его глаза прикрыты повязкой. Плотная тёмная небритость, чуть пухловатые вишнёвые губы, острые скулы. Этот мужчина может похвастаться своей обаятельностью и красотой. Кажется, он прекрасно о ней знает и хорошо ей пользуется.

Хам настойчиво скользнул по моим запястьям, плечам, ключицам, шее. Обхватил мою голову, поглаживая грубоватыми пальцами раскрасневшиеся щёки.

–Твои болотно-голубые сейчас внимательно смотрят на меня, да?

– Да.

– И как я выгляжу? Я помылся, почистил зубы и привёл себя в порядок, между прочим.

– Будто это имеет значение, – расплылась в улыбке, которая затронула глаза.

– Для меня важна каждая мелочь. Понимаешь? Любая. Даже для тебя незначительная.

Отчего-то он стал мил, не настырен, вежлив.

– Ты прекрасен для того, кто только недавно чуть не загремел в ящик.

По моей щеке покатилась одинокая слеза, уста чуть приоткрылись. Парень дрогнул, когда ощутил на своей коже влагу.

Он наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его горячее дыхание на себе.

– Да что это со мной? Я очнулся несколько часов назад, но чувствую себя живее, чем когда-либо. – Всё его тело напряглось, он снова грубо выругался. – Я же не скончался? Я жив? Ты настоящая? Скажи, что ты не галлюцинация! – настаивает он.

– Я… реальна… – прошептала, пока один за другим поток слёз касается его пальцев.

– Тогда почему плачешь?

– Ты ещё можешь умереть, – выдавила из себя.

Мужчина звучно сглотнул.

– Спасибо за честность.

Его губы еле заметно обожгли мои.

"Что происходит?" – Вопросы вереницей крутятся. – "Он не реален. Может, это я умерла. Он точно не обычный человек, но тогда кто?".

Уста ласково накрыли мои без доли похоти и желания. Будто бы в благодарность за спасение. Он сделал это так, будто я самый родной человек и другого уже не будет. Я уловила пряный аромат сандала и корицы. Тая в этих крепких объятиях, неосознанно сжала мятую футболку на нём.

Приоткрыв рот, он углубил свой поцелуй, сдавив мою голову в своих руках ещё сильнее. Незнакомец скользит по мне. Но теперь он прежний. Снова настойчивый, наглый, напористый. Из его гортани послышалось рычание. Он прижимает меня к себе всё ближе, заставляя терять рассудок.

– Я же просила тебя. Не надо… – произнесла, еле дыша, чуть оторвавшись от него. Душа переворачивается, по коже проходят электрические разряды, горло перекрыло.

Стиснув его лапы, убрала их и отошла. Кирилл печально улыбнулся.

– Хочу лечь, – прохрипел он.

Мы дошли до кровати. Он сел, облокотился на спинку и замер, будто думая о чём-то.

Выйдя из спальни, завернула на кухню и закрыла за собой дверь. Свет загорелся. Я подошла к плите и включила её, после достала продукты из холодильника.

Тело колотит. Делаю всё на каком-то автомате. Мысли путаются, а сознание туманится. Хочется вопить, но я не могу. Лишь беззвучное мычание вырывается из моих лёгких.

– Какое странное чувство… – Взяв из больничного халата пачку сигарет, вытащила оттуда одну и зажала губами. В комнате раздалось чирканье зажигалки и через секунду её заволок смог. – И что делать с этим хамом? – Яд проникает в бронхи. Я мечтала об этой смертоносной дозе целый день.

Через некоторое время, затушив окурок, собрала овощи, желая приготовить вкусный ужин. Но мысли вереницей путают меня.

С детства я всегда была одна. Родители умерли. На тот момент мне было всего пять лет. Я осталась с братом. Тогда я стала исследовать человеческое тело. Коля всегда поддерживал мои начинания, хоть и детские, глупые. Но когда и он покинул нас, для меня всё потеряло смысл, и я впала в тяжелую депрессию, из которой меня вытащил мой приёмный отец. Только Алес, мой отчим, придал мне уверенности и убедил, что надо продолжать работу. Он предоставил мне для этого должное образование. Дал мне возможность заниматься исследованиями, добиваясь успеха на своём пути. Под всё это он выделил отдельное крыло и в подчинение всего троих человек. Этот мужчина будет верить в меня всегда.

Я почти не появляюсь в своей квартире, не бываю у отчима и мачехи дома. Будто одержимая хочу найти "лекарство" от смерти. Лев пытался вразумить, сделать всё, чтобы я бросила это, "одомашнить" меня, но не хотел понять. В итоге мне тридцать и я совсем одна.

Мой отчим не просто так упорно заставляет научиться оживлять мёртвых и надеется на меня. У него есть цель. Но какая? Я осознаю одно… Я понимаю, что рано или поздно Кирилл всё равно умрёт.

Пока я готовлю еду, мою голову не покидают сомнения. Поступаю ли я правильно? И что я вообще творю? Если я передам Алесу этого человека, то его ждёт забвение или чего хуже, на нём будут ставить опыты. А если я не отдам, то предам отца, который вложил в меня всю душу.

Грудь разрывается на части.

"Он никто. Никто! Для всех он мёртв и таким будет на всю жизнь. Для меня он просто удачный эксперимент. Не более того? Правда?" – уговариваю себя.

Вернувшись в комнату, увидела, как наглец ходит по ней. Он ощупывает каждую вещь, пытаясь запечатлеть, зафиксировать в своей памяти.

Парень, не обращая на меня внимание, упрямо шагает, натыкаясь на предметы, стараясь запомнить, где они находятся.

Недоумевая, наблюдаю эту картину. Нахал начал подходить ко мне. Я поставила тарелку на тумбочку и остолбенела. Он идёт уверенно, будто видя, куда направляется. Вдруг остановился и протянул руку. Коснувшись пальцами моей щеки, ухмыльнулся:

– Вот ты и попалась.

– Откуда? Как? – вздрогнула от ужаса, который мурашками окатил всё тело.

– Я услышал, как ты пришла и куда пошла. Ты же топаешь, как слон, – усмехнулся он. – Принесла покушать? Очень вкусно пахнет.

– Садись, сейчас будем есть, – удивлённо прошептала, не имея сил оторвать свой взгляд от Подопытного.

Недалеко от кровати стоит стол с двумя стульями. Я попыталась взять его ладонь, чтобы отвести, но он резко убрал её от меня.

– Я сам. Всё сделаю сам, – рыкнул он, увернувшись от меня.

– Сам? – встала я в ступор.

– Я всё изучил. Хочу сам.

Меня удивляет, поражает и обескураживает его упорство. Его жизненная мощь. Такое удивительное стремление.

Мужчина пошёл по направлению к обеденному месту и тут же врезался в стул.

– Я знал, что он здесь, – хмыкнул тот. Еле дыша, ошарашенно смотрю на него. – Ещё чуть-чуть и я буду совершенно здоров. – Кирилл сел за стол.

Я поставила блюдо перед ним и присела напротив. Взяв его руку, вложила в неё вилку. Он сразу вырвался из моей хватки.

– Ты ещё покорми меня, – фыркнул он.

– Нежный какой. Хотела помочь, – насупилась я.

Сжав прибор, он начал аккуратно кушать. Не могу перестать смотреть на него.

– Чудо, – неосознанно вырвалось из меня.

– Да, мы уже выяснили, что я чудо, – не отвлекаясь от еды, будто бы "между прочим" произнёс он.