«Система, включи ауру главной героини», – мысленно попросила Вика, а потом вытащила изо рта танхулу и нежно улыбнулась девочке.

Вообще-то она эту улыбку на Чуньгуане долго тренировала, и ее уже можно было считать особым боевым приемом. Девочку она тоже проняла до глубины души, судя по тому, как порозовели ее щеки и расширились глаза.

Фань Жулань сто раз слышала от своего учителя истории о том, какой подлый и мерзкий тип этот Лань Вэньхуа, и поэтому при первой встрече смотрела на него с презрением. Только вот учитель совершенно забыл упомянуть, насколько красив его заклятый враг. И, когда тот самый печально известный Вэньхуа улыбнулся ей мягкой и ласковой улыбкой, у нее даже дыхание перехватило. Его губы чуть покраснели от карамели с ягодным соком, и казались такими сладкими и нежными, что у Жулань сердце забилось в два раза чаще. Этот бессмертный выглядел даже красивее, чем любимый мамин наложник! А ее мать вообще-то была советницей императрицы, и у нее всегда было все самое лучшее.

Фань Жулань происходила из очень знатной и богатой семьи. И она с детства была одарена и внешностью, и талантами, поэтому никогда не знала ни в чем отказа. Вот и сейчас она и секунды лишней не думала, прежде чем решить, что однажды Лань Вэньхуа станет ее.

Вика между тем и не подозревала о ее мыслях. Она только заметила, что новая шкала отношений резко скакнула вверх, и, довольная этим фактом, пошла дальше. Она даже не обратила внимания, как дернулась рука Жулань, словно та хотела схватиться за ее одежды и удержать. Зато ученики, последовавшие за Викой, все это видели. Проходя мимо, Шэнли насмешливо фыркнул ей в лицо, а Дандан смерила злобным взглядом. На это Жулань только сжала кулаки, пряча руки в рукавах, и стиснула зубы. Как бы ни хотелось ей указать этим плебеям их место, она была слишком умной для банальной истерики с оскорблениями. И здесь она находилась в качестве ученицы, а не молодой госпожи, и не могла опозорить учителя недостойным поведением. Да и ее прекрасный Лань Вэньхуа вряд ли одобрит, если она начнет отчитывать его подопечных.

Вика бы так и осталась в неведении о внезапно разыгравшейся драме, но Система решила ее просветить:

«Фань Жулань только что решила, что пользователь станет ее первым мужем».

Девушка от неожиданности едва не перекусила шпажку, на которую были нанизаны ягоды.

«Что?!» – мысленно завопила она, и Система услужливо повторила.

Вика чуть подрагивающей рукой достала веер и прикрыла перекошенное лицо. До чего же жуткие тут дети! Один мечтает ее расчленить, а другая – женить на себе, и девушка даже не знала, какой из вариантов пугает ее больше.

Вика честно собиралась просидеть все оставшееся время турнира в своей комнате, читая книжки. Потому что люди вокруг собрались слишком пугающие, а девушка уже исчерпала свой лимит общения на месяцы вперед и хотела просто побыть немного в тишине. Но Чуньгуан настоял, чтобы она спустилась вниз, иначе все решат, что она испугалась Сяолуна и боится показаться людям на глаза. Вика упиралась до последнего, говоря, что ей нужно записать несколько идей, пока не забылись, однако алхимик заявил, что она может делать заметки и внизу. И так даже лучше выйдет – пусть все увидят ее роскошный письменный набор. Тут он сбился с мысли и подозрительно уточнил, не является ли этот набор тоже чьим-то подарком.

– Нет, я сама его приобрела в столице, – честно ответила Вика, вспомнив, как дважды разграбила данж с зомби.

Чуньгуан успокоился и позвал слугу, чтобы тот перенес все необходимое на один из столов в общей гостиной. Вот так и вышло, что несколько минут спустя девушка сидела в окружении шиди и шимэй и записывала посетившие ее за день идеи. Большинство своих записей она делала на русском, поэтому могла не бояться, что кто-нибудь подсмотрит.

Из-за сегодняшней встречи с китайским Дамблдором у нее появилась мысль создать лимонные дольки. Как сделать желатин, она примерно представляла, но вот как придать желе нужную форму?

Вика задумалась и незаметно для себя начала постукивать противоположным концом кисти по губам. И вдруг получила уведомление Системы, что ее отношения с Фань Жулань поднялись на три сотни пунктов. В испуге она подняла голову и увидела, что девочка в сопровождении своего учителя входит в зал. И тут же впивается взглядом в заклинателя из другого ордена. Даже Сяолун на нее так интенсивно не пялился – тот, наоборот, делал вид, будто никакого Вэньхуа в природе не существует. Вика медленно отложила кисть и спряталась за веером, мысленно паникуя. Вообще-то она уже успела навести справки через Чуньгуана и выяснила, что эта девочка родом из очень знатной семьи. Фактически всего на одну ступень ниже, чем какая-нибудь принцесса. И что она уже сейчас считается одним из гениев в Ордене Феникса. И Вика почти на сто процентов была уверена, что это одна из главных героинь, потому что очень символично для сюжета получилось бы. Учителя – заклятые враги и ненавидят друг друга, а Жулань и Шэнли – главные герои и однажды наверняка поженятся. Ну или Жулань войдет в гарем главного героя, раз она тут не единственный женский персонаж.

В прошлой жизни Вика читала несколько китайских новелл, и там главные героини были напрочь отбитые. Они были готовы не то что по головам идти, а целую страну уничтожить ради того, что хотят заполучить. И влюблялись всегда с первого взгляда, даже не пытаясь понять, чего там хочет их несчастный избранник и нужна ли ему вообще такая отчаянная воздыхательница. Вот именно поэтому Вику так пугала эта красивая девочка в дорогих одеждах. И ее нежный возраст вообще не был препятствием, потому что по местным меркам тринадцать лет – самое подходящее время начать задумываться о браке.

Вика сто раз пожалела, что вообще высунулась из комнаты. Уж лучше бы про нее слухи распускали, что она струсила или вообще находится при смерти, чем вот это все. И как эта Жулань вообще сюда попала? Тут же только взрослые заслуженные заклинатели собираются, учеников с собой еще никто не приводил. Наверняка эта мелкая главная героиня какую-нибудь интригу устроила, чтобы сюда проникнуть.

Тут вдруг торжественно распахнулись двери, и в комнату в сопровождении слуг вошел Мэн Чао – клава клана, устроившего турнир. Он произнес еще одну речь, на этот раз длиннее, чем первую, на открытии соревнований. И закончил на том, как он рад тому, что они все тут собрались для обмена знаниями и опытом. И что именно благодаря такому обмену и людям, его устроившим, в мире становится все больше всяких замечательных вещей. Тут он слегка взмахнул рукавом, и слуги поспешно начали заменять обычные светильники на «изобретенные» Викой керосиновые лампы. Но конкретно эти лампы были сделаны из благородных металлов и украшены драгоценными камнями. И вместо керосина в них было ароматное масло, так что они выполняли сразу две функции – и освещали, и заменяли благовония. Поэтому иначе, кроме как предметами роскоши, их назвать было нельзя. И хозяину этого богатства явно не терпелось ими похвастаться, судя по тому, сколько раз он повторил название – «лампы Вэньхуа».

Вика даже отвлеклась от мыслей о Жулань, наблюдая за этим представлением. Словосочетание «лампа Вэньхуа» напоминало ей «лампочку Ильича», она даже не удержала смешок, когда думала об этом. Но вообще это Чуньтао придумал добавлять к изобретениям ее имя, так что по миру уже ходили «зеркало Вэньхуа», «красный и белый соусы Вэньхуа» и прочее.

– Что-то у тебя слишком хорошее настроение сегодня. Или ты радуешься, что кто-то с таким же именем, как и у тебя, изобрел нечто полезное? – процедил незаметно подкравшийся Сяолун.

Похоже, он не выдержал игнорирования и в который раз пришел пообщаться.

И все было бы ничего, только вот рядом с ним стояла Жулань и пялилась на Вику голодным взглядом. Всю веселость с девушки моментально как рукой сняло. Зато теперь начал смеяться Чуньгуан:

– Так ты действительно не знаешь? – издевательски спросил алхимик. – Все эти новинки придумал мой шисюн, а не просто какой-то неизвестный Вэньхуа.