– Господин Форбус один? – спросил Насим.

– Да. Он даже распорядился распустить охрану на время, – ответил Хабир, открывая двери. – Довольно разговоров. Князь ждёт.

Витор и Насим вошли в просторный богато убранный зал с невысокими потолками. В дальнем конце зала на мраморном постаменте располагался большой позолоченный трон, на котором восседал сам Соломон Форбус. Солнечный свет из многочисленных окон, отражаясь от трона, будто бы создавал вокруг князя золотой ореол, и это было очень символично. Не обладая особым богатством, Форбус всю жизнь стремился окружать себя дорогими вещами, дабы ни в чём не уступать правителям соседних государств.

Князя Соломон был дородным человеком с внушительного размера животом и не менее внушительными щеками. Его голова почти полностью облысела, лишь коротенькие седые волосы окаймляли виски. Кустистые брови, нависшие над большими глубоко посаженными глазами, и широкий нос с крупными ноздрями придавали его внешности довольно суровый вид.

Князь был одет в лёгкую тунику лилового цвета и узкие, явно не по фигуре, тёмные штаны. Он сидел на троне, вальяжно подперев щёку волосатой рукой, и, казалось, безразлично смотрел на явившихся подданных.

Не пройдя и несколько шагов по узорчатой ковровой дорожке, ведущей от входа к трону, Витор упал на одно колено и преклонил голову в знак почтения. Насим предпочёл просто поклониться. Статус вестника позволял ему избегать некоторых элементов традиционного придворного церемониала, что было непозволительно для людей ранга Витора.

Форбус взмахом руки дал парню знак подняться. Витор незамедлительно повиновался.

– Разрешите держать слово, мой князь? – спросил Насим нарочито вежливым тоном, совсем несвойственным для его манеры общения.

– Разрешаю, – басом ответил Форбус, еле пошевелив губами.

– По Вашему указанию Витор Нуйо доставлен в кратчайшие сроки, – отрапортовал вестник.

– Благодарю, Насим. Доброго тебе утра, друг мой Витор.

– Приветствую вас со всем почтением, мой князь.

– Как поживаешь? Как семья?

– Хорошо, мой князь. Всё благодаря вам, – Витор прекрасно знал, что Форбус любил лесть в свой адрес, поэтому постарался ему угодить.

– Я рад. Я рад. Что ж, тогда перейдём к делу, раз все в сборе.

Витор покосился на Насима. Раньше вестник никогда не присутствовал при его разговорах с князем, и это не могло не настораживать.

– У меня есть к тебе поручение особой важности, Витор, – растягивая паузы между словами, произнёс Форбус. – Ты же хорошо знаешь дорогу в Нобий, не так ли?

– Я бы предпочёл не хвастать, но это действительно так. Нобий я знаю не хуже Саноура, – улыбнулся Витор.

– За те шесть лет, что ты находишься у меня на службе, ты не допустил ни единого промаха и прекрасно себя зарекомендовал. Я взвесил все за и против, и решил, что настало время для более ответственных поручений, нежели сопровождение торговых караванов. Полагаю, что сын моего доброго друга Хакана уже дорос до повышения. Но ты должен иметь в виду, что дело это гораздо серьёзнее всех твоих предыдущих походов.

Форбус намеренно замолчал, ожидая реакции Витора. Сердце парня готово было выскочить из груди. Он чувствовал на себе тяжёлый изучающий взгляд князя и не менее тяжёлый взгляд Насима. В отличие от князя вестник смотрел на него с явным недоверием.

– Прежде чем я продолжу, я бы хотел услышать от тебя, готов ли ты к моему заданию? Если ты в себе не уверен, я приму твой отказ и приглашу кого-нибудь другого, – произнёс князь.

«Хорошая идея спросить меня, готов ли я к тому, о чём ещё и речи не было. Это в вашем духе, князь Соломон» – подумал Витор и уже хотел ответить утвердительно, но вдруг почувствовал резкую боль в правом боку.

Приступ боли был настолько сильным и неожиданным, что Витор даже пошатнулся. Его дыхание сбилось, словно он получил под дых, а перед глазами замелькали яркие огоньки.

– Витор, ты в порядке? – встревожился Форбус, заметив неладное.

– Да, мой князь, в порядке, кхе-кхе, на мгновение почувствовал себя нехорошо. Сейчас пройдёт.

Насим с интересом смотрел на парня. Странный приступ насторожил и без того подозрительного вестника.

– Уверен, что всё нормально? – спросил он.

– Да. Немного бок кольнуло. Уже прошло.

Внезапная боль отступила. Витор снова выпрямился во весь рост и посмотрел прямо в глаза князю. Форбус выглядел встревоженным.

Витор прекрасно понимал, что подобные шансы не часто выпадают в жизни. Если уж Соломон Форбус сделал выбор в его пользу, значит, князь рассчитывает на него, а подвести ожидания князя он просто не имеет права.

– Так что ты мне скажешь, Витор? – поторопил его с ответом Форбус.

«Только глупец откажется от повышения. Конечно, я согласен», – пронеслось в голове Нуйо, но он вновь не успел ничего ответить.

Второй приступ оказался куда сильнее первого. Правый бок Витора пронзила острая боль, настолько сильная, что ему показалось, словно в его тело разом вонзается дюжина ножей. Сознание его помутнело, а уши наполнились тяжёлым шумом. Как и в первый раз, приступ длился всего несколько мгновений, но теперь ему хватило времени, чтобы понять, в чём дело.

«Амулет! Амулет! Амулет!» – единственное слово, будто звон колокола разливалось в голове Витора.

Он засунул руку в карман камзола и дотронулся до амулета Бабули. Рука одёрнулась сама собой. Амулет был не просто горячим – он был буквально раскалён.

«Не может быть! Он горячий! Как же больно! Проклятый амулет. Он мешает мне дать согласие. Ну уж нет. Я не позволю решать за меня!»

– Да что с тобой не так, Витор? Насим, помоги же ему!

Вестник подскочил к Витору и подхватил его под руки.

– Я согласен! – выдавил из себя Витор, едва держась на ногах.

Стоило ему ответить, как боль ушла. Витор посмотрел на свою руку, которую только что обжёг о раскалённый амулет, но на ладони не было ни единого следа.

– Я в норме, – оттолкнул он от себя Насима, и тот, сделав недовольное лицо, отошёл в сторону.

Форбус приподнялся с трона и озадаченно смотрел на Витора:

– Давно ты показывался лекарю?

– Мне не нужен лекарь, мой князь. Это просто минутная слабость. Со мной такое впервые. Уверен, что я съел какую-то гадость, – соврал Витор.

Форбус заметил, как Витор опустил руку в карман камзола и пытался в нём что-то нащупать.

– Что у тебя в кармане, Витор?

– У меня? Ничего особенного, – обнаружить наличие загадочного амулета в присутствии Форбуса и Насима совершенно не входило в планы парня.

К удивлению Витора амулет был холоден, но сейчас были не лучшие время и место для размышлений о нём.

– Я видел, как ты одёрнул руку. Покажи мне, что у тебя в кармане, – настойчиво попросил Форбус.

– Ты слышал князя, Нуйо? – поторопил парня Насим.

– Это всего лишь компас, мой князь, – ответил Витор, вынув из кармана подарок Марка, – В нём нет ничего особенного. Мой младший брат Марк подарил мне его сегодня утром.

– Компас? – прищурился Форбус. – Брат, говоришь, подарил? По какому поводу?

– У меня сегодня день рождения, мой князь.

Лицо Форбуса смягчилось. Он расплылся в улыбке, мигом позабыв о странном поведении Витора.

– Мои поздравления, друг мой! Мои поздравления!

– Сегодня утром Марк преподнёс мне два подарка: этот замечательный компас и перевёрнутый праздничный стол, что сподвигло меня отправиться в трактир, где, вероятнее всего, я съел недобросовестно приготовленный кусок мяса.

Уцепившись за хрупкую соломинку лжи, Витору удалось выкрутиться из сложившейся ситуации. Форбус явно ему поверил, чего нельзя было сказать о Насиме. Вестник молчаливо наблюдал за ним, но по лицу его всё было понятно – Насима Витор не убедил.

– И сколько же тебе сегодня исполнилось? – спросил Форбус.

– Двадцать три, мой князь.

– Точно, точно, вы же одногодки с Анабэль. Совсем забыл. Что ж, прекрасный возраст, прекрасный. И, видишь, как всё совпало. Я практически делаю тебе подарок к дню рождения. Перемены в жизни – это хорошо. Тем более, такие приятные.