Оскар внимательно слушал старца, но ведение о его смерти не на шутку встревожило оголодавшего рыцаря. Да и понять он Сафараоса не мог – тот говорил лишь издалека, намеками да загадками. Впрочем, сейчас его это не сильно волновало, ведь он был жив, и он голодал, а значит еще не умер.
Плотно поев, Оскар поднялся со стула и потянулся. Прохрустев всеми костями, он выдохнул и тело его налилось былой силой. Он это хорошо чувствовал, и ему это нравилось. Он широко улыбнулся и кинул свой одобряющий взгляд на старца, который тоже сидел и улыбался.
– Хм, уже неплохо, – проговорил старец, оценивающе осматривая Оскара. – Еще пару деньков и ты точно поправишься.
Оскар жил у Сафараоса в роще еще шесть дней. Здесь текла беззаботная жизнь, ведь каждый день поляна мерцала в звездных огоньках, которые парили над полянкой и освещали ее даже глубокой ночью. Дивные звери навещали Сафараоса и Оскара, и старец даже мог понимать их, как и они его. Они приносили ему новости с окраин леса. Звери этого леса были глазами и ушами старца, пока тот занимался своими повседневными делами, оберегая и ухаживая за лесом. Каждый день Оскар по три раза в день съедал тарелку лечебного супа, который все больше и больше наполнял его силами. Перед сном он всегда выпивал горькие отвары лесника, которые по словам самого старца обладали лечебными свойствами.
Пока он гостил у Сафараоса, тот научил его многим мудростям. О Катарине он старался не говорить Оскару, ибо знал, как тяжело он переносит воспоминания о ней. Также Оскар наблюдал, как старец часто погружается в глубокие раздумья, в момент которых пробудить его было невозможно. Они часто болтали обо всем, смеялись и шутили, пытаясь забыться о творящихся за границами леса страшных делах. Сафараос видел, каким Оскар пришел к нему в рощу, потому он всячески пытался приободрить рыцаря, дабы дальнейший его путь был легок.
***
Двадцать четвертого октября Оскар как обычно проснулся и бодро потянулся. Неделя прошла незаметно для Оскара, но его тело вновь окрепло и налилось новой силой. Сафараос одобрительно смотрел на лицо Оскара. Исхудавшее и измученное лицо вновь стало крепким и мускулистым. Темные брови поднялись и подчеркивали голубые глаза Оскара, в которых снова сверкала какая-то малая надежда. Морщины пропали и выпрямились, и Оскар вновь помолодел до своих годов. Теперь он выглядел хорошо – воином, который готов продолжить свой путь во имя своего долга.
Ранним утром к Сафараосу из рощи прибежал рогатый и обросший олень. Он выглядел старым и оттого очень мудрым, а его рога были даже больше его самого. Он поклонился перед старцем, а после что-то сказал ему на зверином языке. Старец понятливо кивнул ему и после отправил его обратно, наказав следить за обстановкой на краях леса.
– Тайная дорога чиста, поэтому я провожу тебя по ней к опушке.
Сафараос перед дорогой снабдил Оскара провизией и дал ему новый плащ взамен того старого. В этих краях было холодно, поэтому плотный плащ ему пригодится. Ткань этого плаща была плотной и легкой, и никакой ветер и ливень не были страшны ему. Мешок с поклажей был рассчитан на две недели, так что с голода рыцарь не умрет. Ко всему этому Сафараос положил в мешок с едой флягу с напитком. Напиток был крепким, но он помогал в трудную минуту согреться или хотя бы встать на ноги. Правда старец не раскрыл рецепт сия напитка, ибо узнав о нем, Оскару уже не захотелось бы его пить.
К полудню они вышли из хижины лесника и направились к тайной дороге. Поляна была окружена стенами из каменистых холмов и карьеров, которые Сафарос сам и воздвиг. На крутых земляных склонах местами росла трава и елочки, а над поляной на холмах раскинулись огромные секвойи и ели, которые полностью скрывали поляну. На величественных ветвях этих могучих вечнозеленых деревьев плели свои гнезда птицы, а в маленьких норках жили их верные друзья белки. За крутыми холмами начинался густой сосновый бор, в котором жили зайцы, олени, волки и медведи. Как сказал сам старец, волки и медведи к нему приходили редко, ибо те были наказаны за свое непослушание. Они охраняли окраины леса от заблудившихся путников, охотников и дружин царя. Другие же звери лишь были глазами и ушами Сафараоса, принося ему вести с окраин.
Огромный старый ствол высокой секвойи рос прямо на краю поляны, где за ней поднимался крутой холм, закрывающий широкую поляну от остальной рощи. Прямо под корнями этого дерева виднелось высокий проход, в который согнувшись помещались Оскар и Сафараос.
– Идем, – произнес старец, подзывая Оскара залезть внутрь дерева. – За этим деревом идет тайная дорога.
Сначала в темную дыру пролез Оскар, а за ним полез и сам старец. Оскар полз по очень тесной пещерке, согнувшись аж в пол роста. Полз он долго, да и темно здесь было, потому он часто запинался об корешки и натыкался на крутые повороты. В конце концов ему в лицо начал дуть свежий ветерок, который вывел его и Сафараоса на узкую лесную тропинку, поросшую высокой травой.
– Да уж, давно здесь никто не ходил, – смутно проговорил старик, осматривая тропинку. – Даже звери тут не ходят…
– Куда она ведет? – спрашивал Оскар, закидывая себе на плечо свой клеймор.
– Она выведет тебя на юг к обрыву. Подняться на него невозможно, а вот спуститься с него раз плюнуть, – качнув вперед головой, ответил старец. – Дальше я не пойду. Меня ждут дела, так что дойдешь один. На Тракт не выходи – лучше ступай по склонам на юг. Можешь рискнуть выйти на Тракт, но я бы не стал. Ну, ступай…
– Спасибо тебе, старик, – улыбнувшись, сказал Оскар. – Сгинул бы, если бы не этот медальон и ты.
Сафараос лишь одобрительно качнул головой и вслед улыбнулся Оскару, похлопав его по плечу. Они посмотрели друг на друга, а потом Оскар закинул за спину свою поклажу и надел стальной топфхельм, который был начищен до почти что зеркального блеска. Ступая на дорожку, он не поворачивался, прощаясь со старцем взглядом. Даже не заметив, дорога стала зарастать корнями и кустами, а Сафараос пропал среди густой листвы и толстых проросших корней.
Оскар шагал долго, а густая роща тем временем становилась скорее редколесьем, пока совсем не превратилось в почти лысое поле с кучей скал и холмов. Ветер здесь завывал сильный и ноющий, да и высокие морозы вместе с туманом здесь стояли частые. Спустя какое-то время рыцарь все же вышел к тому самому обрыву, который был не совсем уж и глубоким, – ярдов десять, не больше. Неподалеку шумел небольшой водопад, питающийся от тех самых глубоких лесных ручьев леса, который стекал вниз под обрыв и узкой речушкой утекал по склонам на юг. По обрыву шли скалистые выступы, по которым Оскар и начал спускаться. Каждый был на высоте ярдов так трех, так что спрыгивал рыцарь смело и спешно.
Когда он спустился вниз и обернулся, то понял, о чем говорил старик. Подняться на обрыв действительно нельзя, снизу обрыв казался уж очень высоким, а тень с головой скрывала Оскара в своей пучине. Здесь начинался долгий и пологий спуск вниз, прямо к столице Андора. Тракт шел с Плато прямо к Туманному заливу, а после поднимался снова к Плато на юг. Но также была одна старая заброшенная дороге от Фанмирога на юг к Эодосу, которая шла прямо по Плато. Но ездить по ней уже давным-давно прекратили, ибо войны превратили те места в окутанное смертью место, по которой даже дикий зверь боялся пробегать.
Оскар шел пол дня вдоль Тракта в двух милях от него. То и дело на его пути попадались высокие скалы да дремучие дебри, которые мешали ему идти по прямой. Ему постоянно приходилось обходить скалы, а иногда и вовсе сходить с маршрута и искать обходной путь. К вечеру он все же вышел на каменный Тракт. До Андулина было еще пару лиг, но Оскар решил дальше не идти и передохнуть до утра, дабы набраться сил и поразмыслить о былом.
Он уже разложил поклажу в полсотни ярдов от Тракта, как увидел в лучах багрового заката большой силуэт, который медленно приближался. Через пару минут силуэт стал еще больше, а еще позже Оскар разглядел лошадь, запряженную повозкой. Она как раз шла в сторону Андулина, поэтому рыцарь решил воспользоваться моментом. Поспешно собрав все свои вещи и скрутив спальник, он буквально втолкал его в мешок и, глубоко присев в траве, побежал в сторону повозки. Он тихонько подполз к Тракту и подождал, пока повозка с конем проедет чуть дальше на юг. После чего Оскар вскочил и в присядку добежал до повозки с большими стогами сена в ней. Он аккуратно запрыгнул в деревянную повозку с брезентовой крышей и уселся на кучу сена, что надоедливо покалывала его даже через его кольчугу и стальные доспехи. Кучер даже и не понял, что кто-то проник в повозку; тем было лучше, ибо Оскар сможет без проблем добраться до столицы в спокойствии.