— Я прекрасно могу прокормить себя при любых обстоятельствах, — сказал Гектор. — Однажды я веками терпел жестокие пытки и так и не сломался.

Я уставилась на него, разинув рот.

— Ты никогда не рассказывал мне об этом, Гектор.

Я тоже прошла через нечеловеческие пытки в Аду, и я почти сломалась.

— Не переживай, Ягненок, — сказал Гектор, разрезая для меня стейк. — Это было давно, и я убил всех своих мучителей. Прошлое ничего не значит для меня, поскольку я с нетерпением жду будущего с моей любимой парой.

Я еще так многого не знала о своих суженых, но у меня была целая вечность, чтобы узнать их получше. Я просто должна была убедиться, что мы все выжили.

— Если у нас какое-то время не будет еды, тогда нам нужно взять с собой еды и воды, чтобы хватило как минимум на неделю, когда мы покинем твою Башню, — сказала я. Подумав еще раз, я добавила. — На всякий случай, возьмем всего на две недели.

Гектор был смертным всего пару дней. Я сомневалась, что он действительно понимал, насколько хрупким и требовательным к уходу может быть смертный.

— Это так не работает, дитя, — сказала Лилит. — Все в Царстве Башни из слоновой кости сделано из магии. Оно не может существовать вне его.

Отлично. Просто великолепно.

Я наблюдала за своими сужеными, когда они поглощали свою еду. Мужчины ели в другом темпе, чем женщины, даже Полубоги. Когда дело доходило до еды и секса, они были моими пещерными людьми.

На секунду уютная сцена ужина с моими парами и мамой наполнила мое сердце теплом и удовлетворенностью, чего я давно не чувствовала.

— Тебе будет хорошо с твоими Полубогами и смертным, которые присматривают за тобой, Белль, — мягко сказала мама. — Вот почему я должна была протестировать их, чтобы убедиться, что они не такие гнилые, как Люцифер. Я не позволю, чтобы моя дочь была прикована к недостойным мужчинам. — Она критически осмотрела их одного за другим, но с одобрением. — Поздравляю, вы все прошли тесты. Ваши сердца верны моей дочери. В вас достаточно любви к ней, чтобы унести ее в вечность. Поэтому я позволяю вам оставаться рядом с ней.

— Я доверяла им до того, как ты их проверила, — пробормотала я. Но я не могла отрицать, что небольшая часть меня была неуверенной. В эпоху Великого слияния никому было почти невозможно остепениться даже с одним партнером. А они четверо? Самым могущественным, великолепным мужчинам на Земле приходилось делить меня. Я должна была убедиться, что меня им достаточно. Мне все еще было трудно осознать, что я была единственной счастливой женщиной, которая привлекла их взгляды и сердца.

И не раз я чувствовала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Так что, если бы они когда-нибудь ушли от меня и выбрали других женщин, я бы не стала их сильно винить, хотя мое сердце было бы разбито.

Нет, это было бы не так. Если бы они когда-нибудь изменили мне, я бы засунула стальной каблук своего ботинка в их жалкие задницы.

Почему я продолжаю испытывать все эти противоречивые эмоции?

— Ты могла бы просто спросить меня о моих парах и довериться моему здравому смыслу, — я пристально посмотрела на маму. — Тебе не обязательно было впадать в такие крайности и приказывать суккубам приставать к моим суженым. Они были обнажены перед ними! Ты думала, мне понравилось это видеть? О чем ты думала, мама?!

Я сделала секундную паузу, чтобы взять свои эмоции под контроль, и отпила еще потрясающего кофе.

Мама только улыбнулась мне.

— Что, если бы у них ничего не получилось? — Я не могла не спросить. Мне было любопытно.

— Все закончилось бы плохо, — мама отхлебнула вина. — Они были бы отправлены в Царство Вечной Пустоты и Страданий, скитаний, стенаний и бесконечного раскаяния. Они бы никогда не сбежали, и у них никогда не было второго шанса.

Я содрогнулась.

— Это жестоко! Они не заслуживают этого, даже если бы предпочли мне других.

Но мои пары даже не вздрогнули от слов мамы, как будто они думали, что наказание было справедливым.

— Никто не может обещать, что жизнь легка и справедлива, мое мягкосердечное дитя, — сказала мама, потянувшись, чтобы взъерошить мне волосы. — Твои возлюбленные согласны с моими методами отсеивания слабых.

Я пригнулась. Мои волосы и так были растрепанны. Мне не нужно было, чтобы мама еще больше все испортила. Независимо от обстоятельств, мне нужно было поддерживать хотя бы сносный внешний вид, чтобы заинтересовать своих суженых.

— Любой мудак, который предаст тебя, может сгнить в Царстве Страданий, — сказал Гектор, подцепляя пальцем крылышко баффоло с медом и пряностями, готовясь его съесть. Он одарил Пакстона, Зака и Акселя свирепым взглядом, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, прежде чем откусить крылышко.

— Видишь? — Мама усмехнулась. — Они все согласны. — Она покрутила пальцами, и использованные тарелки и недоеденные блюда исчезли. Секундой позже вместо них появилось еще больше еды.

Я допила кофе и жестом попросила маму наполнить кружку.

— Я не совсем согласен, Королева Лилит, — с несчастным видом сказал Зак и поставил салатницу. — Ты меня не проверила. Почему меня исключили?

Я моргнула.

Я тоже задавалась этим вопросом, и меня пронзило чувство вины. Я часто обращала на Зака меньше внимания, чем на других своих возлюбленных, в основном потому, что он не требовал моего внимания, в отличие от Акселя. И иногда я чувствовала, что мне не достался Полубог Неба, хотя я любила и желала его так же сильно, как и других своих пар.

Мама закатила глаза.

— Ты был бесчувственным целую вечность, пока не встретил мою дочь. Ты не испытываешь и не будешь испытывать чувств ни к кому, кроме Мэриголд. Нет смысла тратить ресурсы на избиение дохлой лошади.

Волна грусти захлестнула меня, когда я услышала мнение мамы о Заке.

Зак был внебрачным сыном Зевса, Царя Богов. Зак редко рассказывал о себе. Гектор однажды сказал мне, что Зак был одним из немногих Полубогов, воспитанных на Олимпе, и к нему относились как ко второму сорту.

Выросший в холодном, жестоком и беспощадном окружении, Полубог Неба никогда не думал, что он достаточно хорош, и он не мог избежать своей судьбы, став всего лишь инструментом и оружием Зевса. Когда Арес прибыл на Землю, чтобы править, и завербовал его, Зак принял предложение, но он все еще ничего не чувствовал. Он был холоден как камень, пока не встретил меня в Академии Полукровок. Я открыла в нем глубокие чувства, и я почувствовала его глубокую любовь ко мне. Но он был осторожен, осыпая меня своими чувствами, не желая подавлять меня.

Мне нужно было стать лучшей парой для Зака. Как только мы установим некоторую дистанцию между собой и всеми опасностями Пустоты, я скажу ему, что принимаю его безоговорочно и постараюсь заставить его раскрыться еще больше.

— Я не дохлая лошадь, — проскрежетал Зак. — Я просто хотел такой же любезности, чтобы доказать свою бессмертную любовь и верность моему Бутончику. Я не думаю, что прошу слишком многого.

— Неважно, — сказала мама.

— Я тоже этого не понимаю, Лилит, — Аксель разозлился на мою мать. — Почему меня проверяли? Ты думала, что эти голые женщины в моей постели могут заинтересовать меня? Ни малейшего шанса. Но ты обидела мою Печеньку, бросив в меня этих непрошеных суккубов. Это из-за моего отца, не так ли? Я совсем не такой, как Арес!

Предательство его отца глубоко ранило Акселя. Он всю жизнь считал Бога Войны своим героем, пока Арес не попытался забрать меня из постели своего сына, а затем, потерпев неудачу, попытался убить меня. Этот придурок сильно навредил моему парню-Полубогу войны, и Акселю потребуется время, чтобы прийти в себя.

Если наши пути с Аресом снова пересекутся, это будет битва не на жизнь, а на смерть.

Лилит прищурила свои серебристые глаза, глядя на Акселя.

— Арес даже не входит в уравнение моего рассмотрения. Судебный процесс не имел никакого отношения к твоему отцу, но все, что связано с моей дочерью-имело.

— Правда что-ли? — Голос Акселя сочился недоверием.