Рома тяжело вздохнул и начал читать:

– Скачет сито по полям, а корыто по лугам.

Роман читал, Славик слушал внимательно.

– А за ними блюдца, блюдца —

Трынь-ля-ля! Трынь-ля-ля.

– Дзынь-ля-ля! – поправил Славик.

– Точно. Дзынь-ля-ля. Извини, приятель.

– Он эту книжку наизусть знает, – сообщила Татьяна.

– А зачем же тогда её читать?

– Ну, нравиться ребёнку. Читай, – скомандовала Таня.

Роме пришлось покориться. Он прочитал книжку ещё раза три.

Наконец, Славика увели спать, а Татьяна закончила печатать. Она собрала подлинники в одну стопку, а копирку и копии в две других, встала из-за стола. Роман тоже встал с кресла, Таня протянула ему листы:

– Вот этот прайс-лист надо отправить по факсу в Казахстан Ивану Игнатьевичу. Номер его я вот тут написала и свой домашний для связи. Если он согласиться, то у нас появятся неплохие деньги. Но, к сожалению, на реализацию товар никто не даёт, правда скидки обещают. Надо машину и склад на несколько дней.

– Это ерунда, найдём, – беспечно сказал Рома и уточнил, – склад холодный?

– Конечно, а иначе шоколад растает.

– А что на реализацию не дали – чему удивляться? Кто ты им? Деньги отец прислал – купим.

– Страшно. А вдруг, что-нибудь не так пойдёт?

– Что может пойти не так? Твои же оптовики не продавцы воздуха, а проверенные люди. В крайние случаи останусь без квартиры. У меня и сейчас её нет.

– А папа твой будет вкалывать на севере ещё несколько лет.

– Это минус, да, – согласился Роман.

– Кстати, Ром, о продавцах воздуха, – Татьяна взяла со стола диск. – На, распечатай его содержимое.

– А что там?

– Оптовики и покупатели. Зачем ты заставил меня скопировать их, если у нас всё равно нет компьютера.

– Я собирался это продать людям, у которых есть компьютер. А как ты обошлась без них?

– У меня математическая память, я помню почти все телефоны.

– Ооо, – уважительно произнёс Роман, – а у меня с этим проблемы.

– Сочувствую. Если Иван Игнатьевич согласиться, я дам тебе знать, ты отправишь вот эти листы, телефоны я написала. Это продавцы.

– Как их много.

– Да где ж много? Всего четверо. У одних есть одно, у других – другое.

Татьяна вдруг положила ему руки на плечи и посмотрела в глаза:

– Ты останешься?

– Останусь, Танюшь, если оставишь.

– Оставлю, а то мне страшно. Я очень волнуюсь: а вдруг не получиться?

– Опять? Ты это уже говорила. Всё будет хорошо, моя хорошая.

Рома стал целовать её и гладить по голове, а Таня всё тесней и тесней прижималась к нему.

Утром Рома ушёл на работу, а Татьяна занялась домашними делами, всё время, прислушиваясь к телефону. Наконец раздался долгожданный звонок.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна.

– Здравствуйте, Иван Игнатьевич.

– Это точно всё будет?

– Точно.

– Что ж, тогда меня всё устраивает, кроме цены.

– Чем же цена не устраивает, Иван Игнатьевич? – удивилась Татьяна. – Вы же всегда брали по такой цене у Владислава Евгеньевича.

– Так это я у него брал, а теперь беру у тебя. А риск? А вдруг у тебя ничего не получиться? Поэтому десять процентов скидки.

Тане стало как-то обидно:

– Почему ничего не получиться? В крайнем случае, возьмёте у Владислава Евгеньевича.

– А он цену задерёт, – Иван Игнатьевич явно улыбался, это чувствовалось. – Я просто пользуюсь твоим положением, Татьяна Александровна. Ничего личного, девочка, это просто бизнес. Тебе некуда деваться и придётся согласиться. Учись извлекать выгоду из любой ситуации, а иначе прогоришь. Сожрут. Это я тебе как будущей бизнес-леди советую. Рыночные отношения по неписанным законам рынка. В бизнесе нет друзей, и врагов, если подумать, тоже нет. Есть бизнес интересы. Выгодно будет убить – убьют, выгодно будет поддержать – поддержат. Евгеньевич зазнался, крутым себя возомнил. Думаю, что с тобой или с тем, кто за тобой стоит, будет легче работать.

– Спасибо.

– Не за что. Это бизнес. Цену скинешь, мне будет выгодно с тобой работать. Нет – поищу другого или вернусь к Пронину.

– Хорошо, я согласна, я скину десять процентов.

Вечером Татьяна жаловалась Роману:

– Надо же с какой стороны люди открываются. Так сразу и не подумаешь.

– А что ты хотела? Ты работала наёмным работником, а теперь ты хозяйка. С тобой и разговаривают по-другому. Он прав – это бизнес, ничего личного. Если твой бывший хозяин зазнался, то его накажут, поэтому тебе и скидки дали. Кстати, сколько?

– По-разному, в среднем те же десять процентов.

– А чего ты тогда плачешь? Если всё будет хорошо, то мы ему пятнадцать процентов сделаем, пусть он у нас на крючке сидит.

– Откуда ты всё это знаешь, Ром? Ты же не бизнесмен.

– Как это? Я же мороженным в электричке торговал. И, потом, я наблюдательный.

Строительный рынок находился относительно недалеко от метро и был разделён на две части дорогой. Обе части сформированы из рядов серо-голубых контейнеров. Внутри каждый хозяин торговой точки обустраивался как мог.

Утро. Рынок нехотя просыпается, лениво, поскрипывая, распахиваются створки контейнеров, хозяева выставляют товар.

Всё ночь шёл снег. Перед контейнером, гордо именуемым торговым павильоном, он лежал чистый, нетронутый, засыпал все прошлые следы, попал снег и вовнутрь. Катя взяла веник и стала подметать. Закончив уборку, она ушла в «каморку» в конце контейнера ожидать покупателей.

Контейнер обшит листами ДСП и был разделён на три неравные части. Основная, большая часть, включая двери, представляла собой витрину и выставочный зал одновременно: с потолка свисали люстры, а стены были увешаны различными светильниками, розетками, выключателями, удлинителями в основном турецкими «VI-КО» и «Мakel», а также литовскими и российскими, а ещё провода, лампочки и прочая мелочёвка, как импортная, так и отечественная. В меньшей части, поделённой на двое, стояли деревянные самодельные стеллажи – это склад, там хранились коробки с товаром и «каморка». В ней находились стол, стул, кассовый аппарат и, главное, обогреватель. «Каморка» отделена от основной части и склада теми же листами ДСП, имела окно и дверь, снаружи была увешена часами. Вообще в контейнере не было ни пяди свободного места, всё было завешено товаром и заставлено коробками.

Хозяева торговой точки, муж с женой, Павел и Светлана, «ИП Павел Сергеевич Бобров», держали ещё две на других рынках, а сюда заходили каждое утро за выручкой по очереди – то он, то она.

Справа от контейнера муж с женой, Антон и Галина, торговали хозтоварами: веники, швабры, топоры, вёдра и прочее, прочее, прочее. Антону лет сорок, по движениям и фигуре видно, что когда-то он занимался спортом. Галина полненькая шатенка, чуть младше своего мужа, но руководила ИП и вела все дела именно она.

Слева армяне держали два контейнера со всякими рейками, досками, брусом, балясинами и прочей деревянной всячиной. Вернее, у них было не два контейнера, а четыре. На контейнеры сверху было поставлено ещё по контейнеру. В одном был склад, а другой разделён ровно пополам: в первой половине – склад, а во второй что-то типа офиса или комнаты отдыха. Там стоял стол, стулья, кресло и дорогой масляный обогреватель. Холодно, всё-таки зимой в России.

– У вас разве холодно? – говорил Самвел, хозяин четырёх контейнеров. – Вот у нас в Армении в горах действительно холодно.

Самвел – сорокалетний армянин, смуглый, выше среднего роста, горбоносый, очень был бы похож на индейца, если бы не излишний волосяной покров на теле. По документам, он продавец в «ИП Светлана Алексеевна Волнянкина», но на рынке Светлану Алексеевну никто в глаза не видел и все знали, что хозяин, на самом деле – Самвел. С ним в паре работал двоюродный племянник Самвела по имени Арарат. Арарат тощий, чуть выше Самвела и в отличии от него светлокожий, хитрый, но слегка недалёкий парень лет двадцати пяти. И ещё с ними работал их продавец Сергей.