– Шутишь?

– Нет. Однокурсница моя. Она баба одинокая, ей деньги нужны.

– Отлично. Приводи завтра. Я тебе двадцать тысяч дам за выход.

– Да что ты, Паш, не надо.

– Надо, надо. Ты только приведёшь, а дальше я сам здесь с ней поторчу, всё объясню, всё покажу. Как, не вороватая, на руку?

– Откуда я знаю? Думаю, что нет.

– А как добывать деньги, не воруя у хозяев, ты ей сама объяснишь?

– Само собой, Паша. А как же? – улыбнулась Катя.

К контейнеру подошёл гражданин лет так далеко за шестьдесят, но крепкий.

– Лампочки есть? – спросил он бодрым голосом.

– Есть, – ответил Паша, – сколько ватт интересует?

– А почём они?

– Полторы тысячи.

– А чьи они?

– Купите – ваши будут.

– Я спрашиваю: кто производит?

– Саранск, Мордовия, – удивляясь вопросу, ответил Павел.

– А сколько они там стоят?

– Рублей пятьдесят, – ещё больше удивился Паша.

– Что же ты их по полторы тысячи-то продаёшь? Не стыдно?

– За пятьдесят рублей, папаша, в Саранске продадут не меньше вагона лампочек, да перевозка сколько-то стоит, да хранит их где-то надо, и продавцы здесь не просто так мёрзнут, вот цена и набегает.

– Спекулянт, – сказал гражданин.

– Идите, товарищ, своей дорогой, не мешайте работать.

– Спекулянты, – возмущённо махая руками, сказал папаша и заскрипел по свежевыпавшему снегу к другим торговым точкам.

– Вот с такими людьми приходиться работать, Паша, – улыбнулась Катя.

– Идиот.

– Социализм из головы людей ещё не выветрился. Они же выручку с прибылью путают. А это, может быть, просто одинокий человек, пришёл поболтать от скуки.

– Скандалист он одинокий. Хотя, если так разобраться, превратили Россию в страну печальных миллионеров. Тут озвереешь. Ладно, работай, пошёл я.

Коля пришёл ближе к вечеру.

– Есть коробка «соток», – хмуро спросил он.

– Есть.

– Давай.

Катя принесла коробку.

– Скотчем ручку сделать?

– Сделай. Знаешь, что, Катя: я, конечно, парень простой, но так надо мной ещё никто не издевался.

Катя удивлённо посмотрела на него.

– Да кто над тобой издевался, Коля? Ты просил познакомить с подругой. Я познакомила.

– Да, но такие объёмы…

– Ну не всем же быть худыми, кому-то надо быть и красивой. И объёмы: ты же их освоил. Марине даже понравилось.

Коля покраснел.

– Что ты стесняешься? Всё естественно, – улыбалась Катя. – Можешь ещё зайти при случае, дорогу знаешь.

– Нет уж, спасибо.

– Она не всегда была полной, это её после родов разнесло, гормональный сбой. Ещё раз родит, может быть, похудеет.

– Нет, в эту лотерею я играть, точно не буду.

– Правда? А ей не очень понравилось, что ты всю водку в одну харю выпил.

– Ну, не всю, пусть не врёт. Я вообще, почти не пью, а тут как-то разошёлся. Под завязку Марина даже понравилась. А утром, ох, как мне плохо было!

– Да вроде не так уж и плохо, как Марине показалось.

– Ой, давай без этих интимных подробностей. Должен же я был женщину отблагодарить за гостеприимство.

– У тебя получилось.

– Ладно. Сколько с меня?

– Сто пятьдесят тысяч. Если хочешь, пробью и напишу тебе двести тысяч, если хозяин не заметит.

– Пиши, не заметит, ему по фигу.

– Надеюсь, это возместит немного твои финансовые потери и моральные страдания?

– Возместит, – улыбнулся Коля, – а всё-таки жаль, что ты замужем.

– Да? А я лично не жалею.

Катя пробила кассовый чек и выписала товарный на двести тысяч рублей и подала его Коле. Он взял его и отсчитал сто пятьдесят тысяч. Катя взяла их, пересчитала, повертела в руке и сказала:

– Николай, а ты действительно всё в одну харю делаешь?

– А что?

– Да ничего.

– А! – дошло до него, и он протянул ей ещё десять тысяч.

– А вы догадливы, сэр, это делает вам честь. Заходите ещё.

– Ну, не знаю. Пока, Катя.

– До свидания, Коля.

На следующий день Катя привела на работу Марину. Их там уже ждали Павел и Светлана.

Роман уволился с работы.

– Ты уверен, что правильно сделал? – спросила Татьяна.

– Тогда вообще не надо было затевать эту кутерьму. И я тебе говорил, что не понятно, чем они торгуют. Судя по весу в коробках не всегда цветы. Так сядешь не за что.

Помещение под склад и офис они сняли на соседнем заводе, вернее бывшем НИИ (Научно-Исследовательский Институт), который прекратил свою деятельность с закатом социализма. Теперь помещения сдавали под офисы и склады. Но им предоставили помещение вне территории НИИ, под честное слово, что они оформят фирму и заключат договор с институтом, а пока арендная плата пошла в карман заместителя директора института по хозяйственной части. Роману было, в общем, всё равно, в чей карман легли его деньги.

Помещение, это было, собственно, пристройка к пятиэтажному дому в два кирпича и состояло из небольшого коридорчика, «предбанник», как его окрестил Роман, большое просторное помещение и маленькая комнатушка, находившаяся собственно в доме, она единственная обогревалась. Холодно было до жути.

– И подо что же это предназначалось, Николай Петрович?

– Под магазин, – ответил зам директора по хозчасти.

Ему было уже далеко за пятьдесят лет, небольшого росточка, седенький.

– Тут же околеешь?

– Обогреватель можно поставить.

– А электричество бесплатно? – бесхитростно спросил Роман.

– Нет, конечно, но договоримся, – уверенно сказал Николай Петрович. – А хотите, берите ещё две комнаты. Правда, в них вход через подъезд, но там тепло.

– А нам они зачем? – спросил Рома

– Под офис.

– Нам это без надобности.

– Ну, как хотите.

– Это понятно.

Николай Петрович ушёл.

– Нам это помещение, – сказала Татьяна, – очень хорошо подходит – шоколад не растает.

Склад постепенно заполнялся товаром. Кто-то из поставщиков привозил сам, за каким-то товаром приходилось мотаться на склад поставщика.

«Каблук» Романа бежал по Московской Кольцевой дороге с востока Москвы на север. Ехал он с обычной дозволенной скоростью и тут, где-то за Щёлковским шоссе его обгоняет чёрная «Тойота», праворульная, набитая азербайджанцами. Один из них, сидящий рядом с водителем, открыл окошко и весело прокричал Татьяне:

– Эй, дэушка, иди к нам! Брось ты свою колымагу. С нами вэсело.

И что-то добавил на своём языке, в салоне дружно загоготали.

– Дэушка, ты узнаешь, что такое настоящие мужчины! Настоящие мужчины нэ эздят на таком дэрме.

В салоне «Тойоты» опять загоготали. Татьяна сделала вид, что не слышит.

– И откуда у них столько денег? Неужели на помидорах столько заработали.

Ей почему-то стало обидно.

– Наркота, скорее всего, – пожал плечами Роман, – вон и мои бывшие работодатели, что же, наверное, наркотой промышляют.

«Тойота» с азербайджанцами проехала мимо, в салоне её слышался издевательский хохот. Роман спокойно надавил на «газ». «Каблук» плавно набрал ход, догнал «Тойоту», обогнал и, как от стоячей, ушёл в даль. Роман с удовлетворением наблюдал в зеркало заднего вида глупо-удивлённые лица кавказской национальности. Татьяна скорчила им улыбку, которая преобразовалась в торжествующе-побеждающую.

– Ром, а как это? – с неподдельным интересом спросила Таня. – Я, конечно, в машинах разбираюсь плохо, но на этой машине такие выкрутасы невозможны.

– Нет, у меня, конечно, ИЖик, но под капотом у него движок от «мерса». Бедняги азеры это не знают. Я же говорил, что Тим автомеханик от Бога.

– Ну, так и надо эти азерам! Раньше Москва был чисто русским городом. Чужую речь не услышишь. Из армян мы знали только Джигарханяна, а из азеров – только Магомаева. А сейчас?

– Я в то время в Москве не был. А ещё Полад Бюль-Бюль Оглы. Помнишь фильм «Не бойся, я с тобой»?

– Помню.

– «Туда ехали, за ними гнались, обратно едут, за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь», – процитировал Роман фразу из фильма и добавил: – А теперь у нас такая жизнь.