– Не знаю, шеф вон сумел. Страшно мне, а вдруг всё же уволит? – перескочила на другое Татьяна, на то, что её мучило последнее время.

– За что? Ты кем работаешь?

– Менеджером по сбыту. Два года уже. Только деньги пошли, ремонт вон сделали.

– Справляешься?

– И, представь себе, не плохо.

– Ты, считай, зам. начальника. Что бы уволить такого ценного работника, должны быть веские основания.

– А отказ в интиме – не веские основания? Он же меня в машину тащил, я не думаю, что для того, чтобы поговорить о работе. Отказала начальству в низменных чувствах. Он мне все два года намекал, что неплохо бы было его отблагодарить за такую должность. А я делала вид, что не понимаю. И вот он решил добиться своего силой, и тут облом: вмешался непредвиденный друг. Это не веские основания для увольнения?

– Нет.

– Разве для мужчин это не главное?

– Что – секс? Ну, точно не на первом месте. На первом месте у мужчины – это его работа, его дело. Конечно, бывают и лентяи, для которых развлечения на первом месте. Но такие ничего и не добиваются в жизни. Если бы твой шеф был бы такой, то у него не было бы крупной оптовой фирмы. У него же крупная фирма?

– Скорее – средняя. Тебе сколько лет, философ?

– Двадцать семь, – веско сказал Роман, – а вам, девушка.

– Фу, как неприлично спрашивать у дамы возраст, – улыбнулась Таня и ответила, – двадцать шесть.

– Я же говорил, что я тебя старше.

Татьяна задумчиво курила сигарету и смотрела в тёмное окно, в доме, напротив, в окнах сверкали разноцветными огнями ёлки. Рома смотрел на Таню: умная женщина. Наверное, поэтому муж с ней и не ужился, с такой женщиной надо самому быть умным и сильным. А она, как слабая женщина сидит и боится. А Роме захотелось защищать её от всех невзгод.

– Боишься завтрашнего дня? – спросил он.

– Да.

– А если ты базу оптовиков продашь конкурентам. Ладно, поставщиков, это ерунда, но покупатели! Ты, кстати, не догадалась скачать и ту и другую базу?

– Нет.

– Зря. Завтра первым делом, обязательно скачай. Хуже не будет.

– Хорошо. Как мне тебя найти, если что.

– Запиши мой домашний телефон, мой номер пейджера и телефон пейджинговой компании.

В девять часов Славика уложили спать, и ребята пошли в Танину комнату смотреть телевизор. И кот всё это время мурлыкал у них в головах.

В одиннадцать часов Роман ушёл.

На работу Татьяна пришла с очень нехорошим предчувствием.

Офис фирмы «Чоклид-Трейд» – это большая комната, где стоят столы офисных работников. Кабинет начальника – это отдельно огороженное помещение в этой же комнате с хорошей звукоизоляцией: что происходит в кабинете – никто не видит и не слышит.

Стол Татьяны в углу возле окна, она сидит спиной к кабинету начальника и лицом к сотрудникам. Компьютер на столе только у неё и у главного бухгалтера, в смысле на столе большой белый монитор, а сам компьютер под столом.

Это, конечно, не вся фирма. Есть ещё оптовый склад, где работают грузчики, кладовщики, два магазина и две палатки на «Черкизоне», основном источнике «чёрного нала» и плюс туда спихивали всю не кондицию и левый товар.

Татьяна села за свой стол и первым делом скачала с компьютера на диск всю информацию о поставщиках продукции и об оптовых покупателях. Диск убрала в сумку.

Внешне Татьяна была спокойна, а внутри трепетала каждая клеточка. Страшно. Страшно и обидно. Два года всего и проработала менеджером по сбыту. Это, считай вторая должность по значимости после генерального директора. Три года Татьяна к этому шла. Добилась благодаря своей цепкой памяти, умению и желанию учиться, а не чем-то там ещё. Что она знала о кофе, какао и шоколаде до поступления на фирму? Ничего. То, что растворимый кофе продавался в Союзе всего одного вида, в коричневой жестяной банке с нарисованными на ней чашкой с блюдцем, шоколад «Алёнка», какао «Красный ярлык» в зелёной пачке, которое надо варить. Вот и всё. А теперь Татьяна знает о кофе, какао и шоколаде если не всё, то очень много. Какао, как оказалось, может быть и растворимым, растворимый кофе может быть в порошке и сублимированный, а ещё молотый и в зёрнах сырых или обжаренных, он имеет два сорта «Арабика» и «Мокко», и Таня знает все их тонкости и отличия вкуса. А шоколад – белый, молочный, чёрный, но, надо признаться, «Алёнка» всё-таки была лучше.

И всё это может сейчас закончиться и все её усилия пропадут даром. Что же ей делать? Что делать?

Как пришёл начальник, она не увидела, а только услышала. Внутри у Татьяны всё похолодело, и она стала ждать неизбежного. Зазвонил телефон на столе. Она сняла трубку:

– Слушаю.

– Татьяна Александровна, зайдите, пожалуйста, ко мне, – раздался в трубке голос начальника, не предвещавший ничего хорошего.

Татьяна зашла в кабинет внешне спокойная с независимым видом.

Начальник сидел за столом, развалясь в своём офисном кресле на колёсиках. Он повернулся к Татьяне, и она увидела жёлтое пятно заживающего синяка.

– Как? Нравиться?

– Упали? – сочувственно спросила Таня.

– И упал тоже. Ты, конечно, Татьяна Александровна, не виновата, но отвечать за своего кавалера придётся именно тебе. Компенсация за испорченный Новый Год. С таким фейсом я ни сам не мог сходить в компанию, ни к себе пригласить гостей. Не знаю, как ты провела Новый Год, Шишкина, но я лично очень скверно. От тебя сатисфакция, за испорченный праздник. Согласись, что это справедливо.

Татьяна подумала, что шеф сам виноват: нечего было приставать. Но в слух сказала:

– Я не понимаю вас, Владислав Евгеньевич.

Шеф усмехнулся и выкатился на кресле из-за стола, широко расставил ноги и расстегнул ширинку на брюках.

– Каждый день мне будешь делать, утренний минет.

– Что делать? – в голосе Татьяны послышался ужас.

– Ты что, не знаешь, что такое минет? Знаешь анекдот? Франция. Пятилетний Поль говорит трёхлетней Жанне: «Пойдём на балкон, ты там мне сделаешь минет». Она смотрит на него удивлёнными невинными глазками как ты сейчас. Поль говорит: «Ты не знаешь, что такое минет?» «Нет, я не знаю, что такое балкон».

Владислав Евгеньевич, довольный, расхохотался. Тане было не до смеха.

– Я не зверь какой-нибудь, – улыбался шеф, – конечно, ты это будешь делать за отдельную плату. А если мне захочется тебе сунуть в другое какое-нибудь место, то плата возрастёт в зависимости от места.

И Владислав Евгеньевич опять захохотал.

Татьяна с испугом и отвращением смотрела то на красную рожу начальника, то на его расстёгнутую ширинку.

– А кавалеру твоему мы не скажем ничего. Это будет наша маленькая тайна. Сатисфакция в переводе – удовлетворение. Я жду.

– А если я откажусь?

– Тогда, увы, нам придётся расстаться, – серьёзно, с угрозой в голосе сказал Владислав Евгеньевич.

– Я плохо работаю?

– Работаешь ты хорошо и получаешь неплохо, даже очень хорошо получаешь, а за дополнительную нагрузку будешь получать ещё больше. Да и нагрузка не такая уж и большая. Попробуй. Ты так меня ни разу и не отблагодарила за назначение на такую должность. Могла бы, и сама догадаться. Но ты можешь исправить эту маленькую ошибку. Ну, смелей, Татьяна Александровна. Оплата на месте.

Шеф из кармана брюк достал деньги. Татьяна презрительно раздула ноздри и твёрдо сказала:

– Я увольняюсь.

Лицо шефа сделалось суровым, он сел нормально в кресло, застегнул ширинку.

– Пожалеешь, – сказал с угрозой.

– Вы мне угрожаете, Владислав Евгеньевич?

– Предупреждаю.

– До свидания, Владислав Евгеньевич, – подчёркнуто холодно сказала Татьяна.

На губах начальника играла презрительная улыбка.

– Ещё увидимся, Татьяна Александровна.

– Я так не думаю.

Татьяна вышла из кабинета шефа, села за своё место, выключила компьютер, собрала свои вещи, встала из-за стола и сказала:

– До свидания. Счастливо всем оставаться.

– Что случилось, Татьяна Александровна?