– Мири, отойди!

– Всё хорошо, – тихо прошептала она, замерев на месте.

Фабиан не двигался, целясь медведю в глаз. Сердце отчаянно колотилось, желая пробить грудную клетку. Впервые ему стало по-настоящему страшно. Мириам находилась в такой опасной близости. Хищник мог броситься в любой момент, а Фабиан не успеть вмешаться.

Все трое застыли будто на картине, изображённой искусным художником. Фабиан не сводил взгляда с медведя, держа на вытянутой руке арбалет. Мышцы затекли и кончики пальцев начали подрагивать. На виске выступили капли пота и струйкой скатились под ворот рубашки. Мириам не двигалась. Она перестала дрожать, казалось и дышать перестала. Легкий ветерок трепал выбившиеся из косы пряди. Медведь стоял на задних лапах, не отводя от девушки карих блестящих глаз. Лишь влажный чёрный нос шевелился, когда он втягивал воздух. Чудилось, что сам лес притих в ожидании неминуемой развязки.

Медведь опустился на четыре лапы и настороженно повел носом. Мириам сделала шаг навстречу.

– Мири!

– Фабиан, опусти арбалет, – потребовала она, продолжая гипнотизировать хищника взглядом.

– Мы уходим, мы не причиним тебе вреда, – произнесла она спокойно, но твёрдо.

Фабиан нехотя снял палец со спускового механизма, но сохранял готовность. Животное сделало шаг навстречу. Мириам не шелохнулась. Фабиан напряг руку, готовясь взвести оружие. Медведь фыркнул, развернулся и ушёл. Мириам шумно выдохнула. Она знала, что зверь её не тронет, но Фабиан мог совершить непоправимое. Тот разжал онемевшие пальцы, и арбалет упал в траву. Он подлетел к ней, развернул к себе лицом и хорошенько встряхнул за плечи.

– Ты тронулась умом?! – в глазах Фабиана плескалась ярость, разбавленная ужасом.

Она лишь улыбнулась в ответ.

– Пойдем домой.

Он прижал её к себе так крепко, казалось ненароком задушит, а вспомнив, что она босая подхватил на руки. Мириам обвила его шею и нежно поцеловала.

Они выехали из леса, и Фабиан направил лошадь в объезд замка. Мириам прислонилась спиной к его груди, чувствуя размеренное дыхание. Его тепло ощущалось через тонкий слой одежды. Он остановился около секретного прохода, спешился и снял Мириам.

– Мири, – окликнул он, когда она открыла потайную дверь. – Твои вещи, – напомнил он, протягивая сумку для дичи.

Дождавшись, когда она скроется в тоннеле, Фабиан запрыгнул в седло и направил коня к воротам.

Мириам пробралась в спальню и вытряхнула на пол мокрые вещи. Она скинула плащ, влажную сорочку и только сейчас поняла насколько замерзла. Мириам переоделась в сухое и собиралась прибраться, как в комнату приковыляла нянька.

– Ваша матушка ждет вас к завтраку. Что случилось? Вы дрожите. Почему ваша одежда сырая? – Пиа сгребла в охапку мокрые вещи, а увидев мужской плащ, бросила недобрый взгляд. – Я скажу, что вам нездоровится.

– Всё хорошо, – возразила девушка. – Я сейчас спущусь.

Мириам вошла в столовую и заняла стул по левую руку от места главы семейства, которое привычно пустовало. Лорд Гаэль редко спускался к завтраку, предпочитая проводить утренние часы в кабинете. Адалина мельком взглянула на приёмную дочь и, заметив нездоровый румянец на меловом лице, равнодушно поинтересовалась, не заболела ли та. Мириам заверила, что с ней всё хорошо. Леди ответ удовлетворил, и она кивнула.

Фабиан ворвался как порыв ветра. Он не удосужился сменить одежду и принёс с собой запахи леса.

– Доброе утро, леди, – весело поздоровался он.

Фабиан чмокнул мать в щеку и послал Мириам многозначительный взгляд, который не остался незамеченным.

– Мириам, ты опять пропускаешь урок музыки, – строго сказала Адалина. – Сегодня, два часа дополнительно.

– Да, Ваша Светлость.

Обращение прозвучало насмешливо и небрежно, но у Мириам язык не повернулся назвать эту женщину матерью. Адалина вскинула тонкие брови и враждебно посмотрела на приёмную дочь.

– Ты мне дерзишь?

– Что вы, нет.

Фабиан решил спасти положение и перетянуть внимание на себя. Он вытащил из-за пазухи слегка помятый букет полевых цветов и протянул матери.

– Мама, я гулял и смотри, что нашёл. Подумал о тебе.

Адалина выпустила Мириам из-под прицела холодных глаз и одарила сына лучезарной улыбкой.

– Дорогой, ты у меня такой внимательный.

– Можно мне идти? – Мириам робко поднялась из-за стола, оставив тарелку почти нетронутой.

– Иди и не забудь про музыку.

– Да… Мама.

Фабиан проводил её сочувственным взглядом, сел за стол и спросил.

– Где отец?

– Решил позавтракать в своем кабинете. Знаешь, после твоего отъезда, он практически не выходит оттуда. Надеюсь, ты не собираешься покинуть нас слишком скоро?

– Не беспокойся та этот счёт, я пробуду так долго, как понадобится.

***

Мириам разучивала на клавесине очередную композицию. В отличие от танцев, музыка давалась ей легко. Она интуитивно чувствовала мелодию и схватывала на лету, а её импровизации вызывали у господина Бенигно восхищение. Из неё мог бы получиться отличный композитор, родись она мальчиком.

Когда вошёл Фабиан, учитель обернулся и учтиво поклонился. Мириам тоже поднялась с табурета и присела в книксене. Фабиан усмехнулся церемонному приветствию.

– Господин Бенигно, вы не проголодались? Кухарка испекла прекрасные пирожки.

– Думаю, мы можем прерваться, – лукаво произнес менестрель, оставляя их вдвоём.

Фабиан оказался рядом, едва за ним успела закрыться дверь. Мириам уставилась в пол, не зная, как следует себя вести. Теперь, когда маски сброшены, и чувства обнажены, о прежних отношениях не может быть речи. Дозволено ли им оставаться наедине?

Видя её смятение, Фабиан подвёл к окну и усадил на софу.

– Цветы пришлось отдать, но у меня есть кое-что получше.

Он достал украшение на серебряной цепочке. В простой, но элегантной оправе сидел совершенно плоский и гладкий камень, на срезе которого выступал розовый узор виде четырехлистного клевера.

– Я ведь не успел поздравить тебя с днем рождения. Это андалузит.

– Спасибо, он очень красивый.

– Ты дала его мне, когда я уезжал. Помнишь? Его лишь обработали и вставили в оправу.

Мириам зажала камень в ладони, тот ещё хранил тепло. Фабиан помог надеть украшение и подставил щеку для поцелуя. Когда её лицо приблизилось, он повернул голову, и их губы встретились.

– Нам нужно поговорить. Жду тебя через два часа в северной башне.

Он поднялся, чмокнул её в макушку и вышел. Мириам улыбнулась ему вслед. Сомнения, терзавшие всего несколько минут назад, разбились как волна о каменный мол. Её Фабиан вернулся, она больше не будет одна. Тем лучше, что они не брат и сестра. Только что это меняет? Неважно. Больше ничто неважно. Пусть мир летит в бездну.

Ветер ударил в окно сломанной веткой, но Мириам не обернулась. Разразись сейчас небо градом, она бы не заметила. Мысли унеслись далеко, где она вместе с Фабианом. Где он ведёт её под руку, а она болтает о ерунде. Они забредают в дальнюю часть сада, где сладостью благоухают розы и мятной свежестью пахнет лантана. Он наконец обнимает её, и она позволяет себя поцеловать. Впервые, по-настоящему…

Анибал пришёл дать последний урок и застал ученицу у окна. Она сидела с отрешенным видом и глядела прямо перед собой. Солнце светило в спину, и казалось, что свет исходит прямо от неё. Он кашлянул, чтобы привлечь внимание. Девушка моргнула и подняла на него глаза.

– Вам сегодня нездоровится, леди Мириам? Или вы чем-то расстроены?

Она покачала головой и встала, разглаживая подол юбки.

– На балу вы показали себя великолепно, – улыбнулся танцмейстер. – И раз в моих услугах больше нет необходимости…

Он не успел договорить, в дверях показался слуга. Вид у того был взволнованный.

– Леди Мириам, лорд Гаэль послал за вами. Наказал срочно явиться.

Она растерянно взглянула на господина Лэло, словно тот мог объяснить, зачем она вдруг понадобилась отцу. Анибал кивнул ободряюще и сказал, что будет ждать её возвращения. Мириам покинула комнату и, снедаемая волнением, направилась в сторону отцовского кабинета.