Если все мы, вампиры, охотники по натуре, и любим поиграть с жертвой, то Итан не просто ведет игру. Он мучает, испытывает до тех пор, пока его цель не лишится рассудка и сил, пока она не станет настолько непривлекательной для него, подобно настоящей падали. А потом, будто бы из милосердия, убивает её.

На лужайке моего дома мне оставили очередной подарок, разве что не перевязанный ленточкой. Ещё одно тело. Обескровленное, но без единой видимой царапины, с мало заметным укусом клыков, ближе к шее, на ключице. Прилагалась и дружеская записка, не без кровавых чернил.

«Хочешь, чтобы все поверили, что это зверь, так оставляй на телах следы сам.»

Я знал, чего он хочет от меня. Очередная игра, затеянная только ради безумного веселья безумного вампира. Но я не стану подобного делать и присоединяться. Я избавился от тела, ещё долго отмывая руки после этого. Стал ждать до тех пор, пока полиция не обнаружит тело, чтобы снова использовать внушение и обвинить зверя. Если бы на этом и закончилось, я был бы счастлив.

Но нет. Мне придется внушить ещё не одному десятку человек свою «правду».

***

Мобильник разрывался от непрерывных звонков. Пятно на щеке за ночь только резче раскраснелось, и я бы не сумела его спрятать, что пойти на занятия. В дверь раздались энергичные постукивания.

Я не стала двигаться, решив, что это Ловиз. Но вслед за сутками донесся голос:

– Это я!

Откинув одеяло, я поднялась, ради того, чтобы впустить Бэллу. Машинально прикрыла рукой щеку, постаравшись не взволновать подругу.

– Не прячь, – осадила она, обеспокоенная за меня больше обычного. – Я увидела.

Отворачиваясь, я продолжала пытаться прятать красное пятно, хотя Бэл и не позволяла закрываться от неё. Её влажные глаза не отнимались от моего лица, иссыхая от слез. Боль от беспомощности в проблеме подруги изнуряла Бэллу, заставляя каждый раз горько рыдать, утешая меня. Только ради неё и нашей Алисии я боролась, боролась изо дня в день.

– Ты хоть представляешь, как я переживала? – высказалась она, хорошенько меня встряхивая.

– Я ведь написала тебе…

Но Бэлла несильно ударила в лежащую рядом подушку от обиды, вздернула подбородком.

– Не отвечала на мои звонки! – добавила подруга на высокой ноте. – А я успела столького надумать.

Виновато опустив голову, я сделала попытку спрятаться под одеялом, признавая ошибку. Но Бэлла жалобно добавила:

– Если ты собираешься и завтра пропустить уроки, я останусь с тобой.

– Нет. – сухо отказалась я. – Я пойду. Просто хотела, чтобы покраснее спало.

Подруга ничего не сказала и вместо этого принесла лёд. Я вздрогнула.

– Прости. – попросила я, искренни, когда её испуганные глаза не менялись, заострившись на моём лице.

– У меня нет второй Эллисон. – напомнила она со всей суровостью. – Поэтому не заставляй меня ещё больше переживать о тебе.

Я пообещала. Явился Ловиз. Заглянув, его сощуренный взгляд безмятежно прошёлся по моему лицу, по яркому следу от удара. Но не проявив даже одной эмоции, дядя молча скрылся за дверью.

– Я люблю тебя, Эл. – с горячими объятиями поддержала меня Бэлла. – Ты всегда можешь уйти отсюда жить ко мне.

Моя измученная улыбка её не убедила.

– Это мой дом, в нём мои воспоминания. Я не хочу покидать всё настолько родное мне из-за одного человека. – высказалась я, на самом деле расстроенная из-за происходящего. – Может лучше сходишь со мной в приют? Хочу отвлечься.

– Когда ты заявила, что собираешься вернуться к нормальной жизни после лета, я рассчитывала, что это будет происходить в кино, на вечеринках. – весело высказалась Бэл не без недовольства.

– Я стараюсь.

Мистер Смит, владелец самого старейшего и забытого многими приюта для животных встретил меня с улыбкой, но подняться из-за больного колена не смог. Каждому животному мы уделили время, каждого покормили и приласкали. Но пса, по кличке Граф, я навестила последним, прикупив ему заранее новую игрушку. Пёс бросился ко мне, виляя от счастья хвостом, ведь наши встречи были так коротки и нечасты. Гладила я его медленно, с особой осторожностью относясь к макушке, где не было одного уха.

– Жаль, что его не забирают. – пожалела подруга, тоже расчувствовавшись из-за этой несчастной мордочки.

– Всё из-за уха. Его прежние хозяева были ужасны. – согласилась я, целуя Графа. – Но ничего, Граф, рано или поздно, но я заберу тебя.

Пёс довольно залаял, устроившись у меня на коленях. Он верил, что я заберу его, и мне нельзя было подвести своего верного друга. Надо было просто подождать, ведь Ловиз мне точно не позволит его забрать домой, а если и разрешит, мой дом-не самое лучшее и безопасное место.

***

Никогда я еще не был так близко к смерти и никогда ещё настолько не жалел, что, до сих пор жив. Его удары заставляли меня кричать, унижая собственное достоинство. Хотя одного им было не добиться от меня-мольбы и того, что я встану на колени. Я могу валяться у них в ногах, пока меня убивают, могу кричать от боли, надрываясь. Но по собственной воле, я не перед кем не встану на колени, моля о чем-то.

Грань источилась, но Итан не торопился меня убивать.

Маттео и Альфа 2в стороне оставались безголосыми зрителями. Каждый из них, разумеется, был согласен с происходящим со мной в эти минуты. Троица явила наконец себя во всей красе, но сил сражаться у меня не было. Хотел ведь разыскать их, и вот они явились сами, все разом. С оставшимися силами, я терпел все удары когтей вампира.

Выплеснув порцию злости, Итан прекратил, не смерив меня даже взглядом. Я всё понимал и сам. Маттео, однако, не стал марать о меня когти, лишь швырнул горсть земли мне в лицо. Альфа вслед оскалился, проходя мимо в теле волка. Его укус запросто мог бы убить меня, но им это не нужно было. Им было нужно отнять что-то самое дорогое у меня ради вкушения мести, но сейчас, у меня ничего не было. Меня швырнули на крыльцо…

Я долго пролежал, не столько униженный произошедшим, сколько по-настоящему обессиленный. Что у меня было, кроме пустой злости? Боль. Слабое вампирское тело непривычно трясло. В голове ещё гудели их голоса, каждый из которых отзывался громче колокольного звона.

Голова разрывалась.

– Ты убил Лору.

– Ты виновен в смерти Моники.

– Убил моего брата.

– Лишил сестры.

Я поднялся, чтобы сменить вымазанную в крови одежду. Толстовка и джинсы были уже на выброс. Настолько я ослаб, что самого себя и то таскал теперь с трудом. В тот момент, когда смерть была соблазнительно близка, голову посетила яркая мысль, что может мне действительно прекратить жизнь вампира? Одно моё нахождение в этом городе уже принесло несколько смертей. Никаких чувств. Ни страха, ни сожалений. Я итак перестал что-либо чувствовать, кроме вины. Время, потраченное на эту школу в надежде что-то изменить, оказалось пустым. Вся эта затея не изменила ничего, а я только больше стал вспоминать погибшую девушку и свою вину в этом.

Я слышал, как мне в спину мчалась машина, но не стал ничего предпринимать. Может новая, даже не смертельная, боль вынудит меня что-то иное чувствовать. Заставит хотя бы бороться за жизнь.

Развернулся, чтобы встретить автомобиль лицом.

Уже близились колеса, на языке было предвкушение столкновения, но этого не произошло. Я кубарем покатился, ощущая на себе руки, лихо вытолкавшие меня.

Её отрывистое дыхание целиком ударило мне в шею, пальцы с побелевшими костяшками оставались на моих плечах. Эллисон не сводила с меня глаз, оставаясь на месте. Она приподнялась, судорожно отдергивая дрожащие руки.

Придя в себя, девушка ударила меня по руке. Отдышалась и ударила ещё раз.

– Зачем? – вскрикнула она.

– Я не хотел. – бесполезно соврал я.

– Я видела, как ты смотрел и ждал этого. Ты думаешь у тебя есть запасная жизнь или что? – она ещё раз ударила меня, но совсем слабо в сравнении с первым разом. – Совсем жить надоело?