– Простите великодушно, моя Госпожа, – Даан склонил го- лову. – Поверьте – я и правда ничего не могу с собой поделать. В Вашем присутствии разум мгновенно покидает меня, оставляя мне лишь воздушный лепет и возвышенный восторг. Искренность признаний, которую я не в силах удержать в себе! Не сердитесь на те любовные глупости, что я говорю Вам, прекрасная Госпожа моя. Ведь они идут от самого моего сердца, целиком преданного Вам!

– Довольно. – махнула рукой волшебница. – Не забывай, что я не стала наказывать тебя за последние сочиненные тобой куплеты. Так что не усугубляй своего положения, и не переступай черты.

Сказав это, Госпожа Миррэтрис удалилась, оставив Даана наедине с колючим и ярким ворохом самых разных мыслей, идей и мечтаний, тут же осадивших его голову.

Что же касается сочинённой менестрелем-киннарцем песни, что упоминала Госпожа, её судьба оказалась особенной. Ведь так или иначе, уже на следующий день эту песню знали все на «Сапфировом Вороне», через два дня её напевали, насвистывали, выстукивали даже те, кто отродясь не умел петь; через три дня её мотив не мурлыкал разве что неизменно попутный ветер, а к концу путешествия Госпожа Миррэтрис пообещала сурово наказать каждого, кто споёт хотя бы припев этого надоедливого сочинения.

Так, став своеобразным гимном их морского плавания, песенка, казалось бы, полностью забылась на берегу.

«Сапфировый Ворон», свернув золотисто-синие паруса, сияющей лазурной громадой возвышаясь над другими заходящими в порт Танталлир кораблями, остался в гавани. Путешественники, во главе с Её Высочеством, Госпожой Миррэтрис, погрузились на шлюпку, и отправились к берегу. Ступить на твёрдую сушу после почти двухнедельного плавания – пусть даже на таком чудесном корабле, как «Ворон», было по-настоящему отрадно. Даан едва не принялся отплясывать прямо на белокаменных плитах пристани. Сдержало его то, что слишком уж много зрителей собралось в порту, а музыкант с самого начала путешествия чувствовал себя очень важной персоной, и подобный этюд в такой образ вовсе не вписывался.

Появление «Сапфирового Ворона» в гавани и правда вызва- ло на берегу большое оживление. Несмотря на ранний час, портовый город уже вовсю кипел жизнью, а огромный корабль и делегация на пристани приковывали к себе всеобщее внимание. Рабочие порта, торговцы, спешащие по своим делам горожане, и праздные зеваки следили за происходящим, останавливались, указывали пальцами на чудесный корабль, переговариваясь между собой.

Начальник же города встречал высокопоставленных визитё- ров при полном параде. Внушительный отряд конной стражи, спешившейся, и выстроенный в две стройные шеренги, ряд лакеев, герольд, два барабанщика, и бургомистр Танталлира собственной персоной. Это был толстоватый, низкорослый мужчина в годах, с ярко блестящей на утреннем солнце лысиной. Похоже, в честь прибытия таких важных гостей из императорской столицы, он нарядился во всё самое лучшее и дорогое, чем был богат его гардероб. Парадный камзол из велистонского бархата был вычурно расшит кручёным золотым галуном, на груди и рукавах блестела россыпь самоцветных пуговиц, а наглухо застёгнутый воротник украшал многослойный каскад тонкого денфесского кружева. Даан на мгновение вспомнил свой собственный «счастливый» костюм шута, и тут же решил, что шутовской наряд смотрелся куда более стильно и гармонично, нежели вся роскошь местного модника.

Однако, внимание менестреля быстро переключилось с напыщенного градоначальника на куда более примечательного участника встречающей процессии. На плече бургомистра сидела птица, похожая на очень крупного филина, с серебристочерным оперением, крепким крючковатым клювом и внимательными сияющими глазами. Голову птицы украшал небольшой тиснёный кожаный шлем, украшенный алой кисточкой. Даан давно, с самого последнего своего путешествия в Палессу, не видел подобных птиц. Это был овлит – чрезвычайно умное пернатое создание, не так уж часто встречающееся на земле эледов. Когда-то в незапамятные времена они жили в сумрач- ных землях Хэйнейр, позднее переселились ближе к местам обитания Высших, и вот теперь их можно встретить и здесь, живущими у людей. Спутать овлита с обычной птицей было бы большой ошибкой и неуважением – слишком уж они были разумны. В Киннаре тоже жил один овлит – ходили слухи и прибаутки, что он прилетел в город Вдохновения не как чей-то компаньон, а специально для того, чтобы учиться пантомиме. Шутки шутками, а Даан собственными глазами видел, как тот киннарский овлит делал ставки на игре в дорреак, и как ему подносили вино в крошечной чаше. Овлит же сидящий на плече бургомистра Танталлира, похоже, был куда менее легкомыс- ленным типом, и, как и все прочие из встречающих, поспешил поклониться Госпоже Миррэтрис, когда она со своей свитой приблизилась к ним.

– Рады, несказанно, неописуемо рады приветствовать Вас, прекрасная Госпожа Ваше Императорское Высочество! – запел бургомистр елейным голосом. – Уж с полуночи – как ветер переменился, и стал дуть с моря, мы поняли, что на рассвете можно корабль Вашего Великолепия встречать! И вот все мы здесь, ждём Вашей милости!

– Доброго утра и вам, господин дель Невур, – кивнула Гос- пожа Миррэтрис. – Я и мои подданные благодарим вас за радушный приём.

Голос её был спокойным и таким ровно-доброжелательным, что заслушавшийся им Даан даже не смог определить, есть ли в прозвучавших словах ирония. Бургомистр же, казалось, не стал мучить себя сомнениями насчет благосклонности Госпожи, и, подобострастно улыбаясь, поспешил продолжить:

– Не угодно ли Вашему Высочеству проследовать в мой дом, отдохнуть после долгого пути, угоститься сытным завтраком? Мои повара расстарались на славу, уверяю вас! Такой же изысканной сливочной ухи из сидарийского сига и свежайшей запеченной в лимонной глазури пеламиды вы не отведаете больше ни в одном уголке нашей прекрасной и необъятной империи!

– Благодарю за гостеприимство, но поспешу напомнить, что мы прибыли сюда для решения чрезвычайной ситуации в вашей провинции, – ответила волшебница. – А потому задержаться в Танталлире не имеем никакой возможности, к глубочайшему сожалению. Надеюсь, впрочем, что вы окажете мне большую услугу, снабдив нас лошадьми и выделив небольшой отряд вои- нов для сопровождения.

– Всё, что прикажете, милостивая Госпожа! – бургомистр вновь поклонился. – Всё, что вам угодно! Однако – прошу простить мне самонадеянность – я был столь уверен, что вы не откажете посетить мой дом, что, признаться, свободных лошадей в достаточном числе здесь и сейчас я предоставить вам не смогу… но в моей конюшне, разумеется, стоят лучшие скакуны во всей провинции! Не откажите, милостивая Госпожа, Ваше Высочество, проехаться в моей карете до конюшен. Там мы вмиг обеспечим вас и лошадьми, и конвойными, и всем необходимым!

– Пусть будет так, – согласилась Госпожа Миррэтрис. – Не будем же терять времени.

– Слушаюсь, Ваше Высочество! – снова раскланялся толстяк, и махнул рукой герольду.

– Дорогу её Императорскому Высочеству милостивой Госпоже Миррэтрис! Дорогу высокочтимым гостям из столицы всей великой империи эледов! Дорогу господину Гевелету Батисту дель Невуру, начальнику города-порта Танталлира! – громогласно возвестил тот. Тут же грянули барабаны, и импровизированное шествие началось.

В открытой карете под обшитым бахромой балдахином разместились бургомистр со своим верным овлитом, Госпожа Миррэтрис, Айлин, и – внезапно для самого себя – Даан, которому волшебница неожиданно сделала ясный знак следовать за ней. Наэрис, Ярра и Селен, как и все стражники, поехали за каретой верхом. Багаж устроили в прицепной подводе. Похоже, госпо- дин Гевелет дель Невур и впрямь был убеждён, что высокие столичные гости посетят его дом – по всему видно, что он к этому подготовился.

Под неусыпным вниманием шумной толпы, оттесняемой герольдом и стражниками, процессия, наконец, выдвинулась из порта вглубь города.

– Ах, Ваше Высочество! – никак не унимался бургомистр. – Как же я, всё-таки, сожалею о том, что Вы толком не посетите моего поместья, и не задержитесь в Танталлире…