– Стало быть, ты покинул Киннар не по своей воле? – уточнила Ярра, которой, кажется, собранные о Даане сведения в руки не попадали. – Совершил какую-нибудь сказочную глупость, и тебя выдворили с острова?

– Верно. Лучше и не скажешь, – кивнул менестрель, осознавая, что ему вовсе не хочется озвучивать здесь и сейчас, в присутствии команды, причину своего изгнания. Даже мыслями возвращаться к этому не хотелось. – Но я знаю, что мне грешно было бы жаловаться на судьбу. Ведь то, что я был вынужден покинуть вдохновенный Киннар привело меня к ногам прекрасной Госпожи Миррэтрис. И, в итоге, в наше чудесное общество и этот важный поход.

– Да уж, – усмехнулась Ярра. – Ну, так я скажу – не мне судить тебя. Меня на моей родине тоже не жаловали, и даже имени моего на родовом столбе семьи нет. Ни на одном.

– Ты – нгидриг? – Даан вспомнил свои знания о традициях норхтаров. Таким словом называли нежеланных детей, чьи родители были из разных сословий, чья доля на северном острове была незавидна.

– Не нужно этих прозвищ, – нахмурилась рыжая воительница.

– Извини, – музыкант поспешил загладить неловкость. – Обижать тебя у меня и в мыслях не было. Тем более, что ты, как и я, покинув родину, встретила судьбу, лучше которой и сыскать нельзя!

– Это правда, – примирительно улыбнулась Ярра.

– За такое, чёрт возьми, требуется срочно поднять тост! – напомнил о себе Наэрис. – И, раз уж я проиграл в прошлой партии, и до сих пор «на разливе» – подставляйте кубки!

С этими словами полуэльф кинул свои карты рубашками вверх на стол, и поспешил обойти всех присутствующих с кувшином вина. Впрочем, Айлин отказалась разбавлять вином свой медовый отвар, Селен заявил, что продолжит пить только воду, зато Даан и Ярра встретили «виночерпия по неволе» с радостью.

– За нашу добрую судьбу, удачу в походе и, конечно, за пре- красную Госпожу Миррэтрис! – Даан высоко поднял свой кубок.

– За это и до дна можно! – согласилась Ярра.

– Не отказывай себе в удовольствии, душенька, – подмигнул Наэрис. – Я с радостью налью тебе еще. А потом играть продолжим. Как знать – может – я и выиграю.

– Ну да, мечтай, – рассмеялась Ярра. – Не забудь только, что меня не возьмёшь кувшином этого сиропа!

– Эх, – нарочито грустно вздохнул полуэльф. – Вот всегда забываю, что нельзя рассчитывать на хмель, имея дело с тобой.

– Вот-вот, – горделиво подбоченилась Ярра. – Не забывай, с кем пьёшь!

– Предлагаю следующий тост – за стойкость нашей огненной воительницы! – предложил Даан.

– Добро! – улыбнулась довольная Ярра, поднимая вновь наполненный кубок.

– Спелись, безродные, – процедил Селен.

Рыжая северянка бросила на него испепеляющий взгляд, а Даан лишь удивился:

– Почему же безродные, любезный?

– Эту семья не приняла, – едва кивнул в сторону Ярры Селен. – Ты чей сын не знаешь.

– Я – дитя Вдохновения из Светлого Киннара! – напомнил менестрель.

– Не слышал, чтобы от вдохновения дети появлялись.

– Значит, слушатель из тебя такой же, как и оратор, – подмигнул Даан.

– Меня в свите не как шута держат.

– Так и я, любезный Селен, не простой шут. Я – славный музыкант и поэт, чьи песни снискали славы и похвал даже взыскательных августейших особ. Я талантлив – и это не просто мои самолюбивые слова, но мнение сотен и тысяч зрителей и слушателей. Я одарён свыше самим искусством. Я – вернорождённый Киннарец!

– Не твоя заслуга, что в Киннаре родился, – хмуро ответил храмовник. – Только там невесть кем рожденные дети считаются какими-то достойными да важными. А по сути они простые отказники, которые никогда не узнают имён отца и матери. Родись ты в нищенской подворотне Вейлима или в бараках Кеутарона – ты пел бы иначе.

– Или не пел бы вовсе! – ответил менестрель. – Из всего этого значит, что я – избранник судьбы и её баловень! Вон как славно она у меня сложилась. Ни в чём божественная милость не оставила!

– Не смей приплетать к своему жалкому существу божественные милости! – попытался осадить его Селен.

– Хватит! – Ярра взвилась, не вынеся этой беседы. – Слушать не могу блеяние этого святоши-моралиста! Уж если бы не наша клятва, не слово, данное Госпоже Миррэтрис, то я давно уже схлестнулась бы с тобой в честной драке! Твой меч и тот говорит острее и лучше тебя!

– Именно, – Селен поднялся с места, исподлобья буравя рыжеволосую девицу взглядом.

– Друзья, – вдруг резко одёрнул обоих Наэрис, призывая умерить пыл. В кают-компанию вошла сама Госпожа Миррэтрис. Она внимательно посмотрела на явное напряжение собравшихся, на Айлин, глядевшую на неё в умоляющей растерянности, на расцветшего при её появлении Даана, на любезную улыбку Наэриса, на клокочущий, едва сдерживаемый гнев Ярры и хму- рое раздражение Селена.

– Вижу, вы к согласию прийти не можете, – предположила волшебница, прошествовав к столу. – И в чем же суть спора?

– Моя Госпожа, это и не спор вовсе, – поспешил доложить Наэрис. – Мы в дорреак играем. Хотели партию двое на двое, но желающих играть, получается, трое. Ни Айлин, ни Селен играть не соглашаются. А втроём на пары никак не разбиться.

– Вот как? – Госпожа Миррэтрис поглядела на него лукаво. – И из-за этого вы такой шум подняли? Мне впору удивляться. Так и кто же у вас, получается, остался без пары?

– Я, Моя Госпожа! – незамедлительно подал голос Даан, выступив вперед, и низко поклонившись. Обращать внимание на отчаянные знаки Наэриса он даже и не думал.

– Ну что ж, – усмехнулась волшебница. – Все вопросы с капитаном я уже решила, а вашу дилемму решить ещё легче.

Молчавшая до того момента Айлин на всякий случай уже приготовилась открещиваться, если Госпожа перейдет к принудительным мерам, и прикажет ей или Селену принять участие в игре, но леди Миррэтрис, неторопливо собрав рассыпанные карты по игровым колодам продолжила:

– Я сыграю с вами.

– О, Ваше Высочество! – поклонился Наэрис. – Это невообразимая честь для нас. Я… даже не помню, когда в последний раз мы её удостаивались! Вы так давно с нами не играли…

– Стало быть вспомним былое, – Госпожа Миррэтрис расположилась за столом, и Даан поспешил пододвинуть ей кресло. Она легко кивнула, и он, едва не взвиваясь к потолку от восторга, что им предстоит играть в одной команде, устроился рядом.

– Но… Госпожа Моя… должен предупредить, что тот, кто окажется в проигрыше – ну, в данном случае – двое – подаёт всем, находящимся в этом помещении, напитки… Не оскорбит ли это Ваше Высочество?

– Это будет лишним стимулом выиграть, – с неизменным лукавством подмигнула Даану волшебница. – А если так случится, что удача не улыбнётся нам – что ж… Кое-кто сегодня придумал песню – которую, кстати, уже подхватили некоторые из матросов – о том, что некая августейшая магия находится во служении у своих подданных. Так что – мне ли бояться такой мелочи, как пройтись вокруг стола с кувшином?

И пока ошарашенный услышанным менестрель искал нужные слова для ответа, Госпожа обратилась к оробевшему Наэрису:

– Раскладывай карты!

***

Волей счастливого случая, внезапно сладившейся командной игры или стараниями Наэриса и Ярры – хотя, не было похоже, чтобы они поддавались – Даан и его Госпожа партию выиграли. Впрочем, дожидаться пока полуэльф и северянка выполнят обязанности виночерпиев, волшебница не стала. Сославшись на усталость и поздний час, она пожелала отправиться в свою каюту. Даан, тот час же вскочивший на ноги, вызвался проводить. Госпожа не отказала.

– Ты хорошо играешь не только на музыкальных инструментах, должна признать, – заметила её высочество, когда они вышли на палубу. – Для игры в дорреак нужна изрядная доля логики и способности к стратегическому мышлению.

– О, у меня бесчисленное множество талантов, моя прекрасная Госпожа! – просиял менестрель, и не смог удержаться, чтобы не продолжить. – Я молю все Высшие Силы, чтобы однажды Вы позволили мне их все Вам продемонстрировать!

– Даанель Тэрен, – в голосе леди Миррэтрис послышалось предупреждение. – Ты не перестаешь удивлять меня своей невозможностью. Для игры в дорреак у тебя достаточно и ума, и логики, а для того, чтобы понять, когда лучше остановиться, тебе не хватает ни того, ни другого.