Незаметно пролетел час. Одри вернула альбом. Сама бережно уложила его на красную подушку под стекло и открыла на странице, которую увидела сегодня первой. Альбом до самого конца был наполнен старинными снимками. Видимо, более новые хранились где-то еще, но не в музее.
Уходить не хотелось. Кивнув смотрительнице, которая с теплом и благодарностью взглянула на нее, Одри принялась снова прохаживаться вдоль музейных рядов: открытых стеллажей и застекленных витрин. И на одной из полок она увидела необычайной красоты резную шкатулку из красного дерева с медной гравировкой. Раньше Одри сюда еще не доходила, иначе сразу бы заметила такое сокровище. На крышке было искусно выточено солнце с рассыпающимися вокруг медными лучами. Чудилось, будто эти лучи и в самом деле сейчас изливались из раскаленного светила, освещая и обжигая. Сбоку шкатулки по всему периметру тянулись разной глубины желобки, свиваясь в спирали, запутываясь в лабиринты, и при внимательном взгляде казалось, что в этих орнаментах есть какая-то система. Одри, почти касаясь стекла, вгляделась в узор на крышке и поняла, что и вокруг солнца, и вдоль лучей тоже проходят странные углубления.
«Шкатулка с секретом!» – осенило Одри, и она с надеждой повернулась к смотрительнице, которая с легкой улыбкой давно за ней наблюдала через большие очки в роговой оправе.
– Ее можно открыть? – прошептала девушка, но старушка вздохнула и покачала головой.
– Увы, она не открывается. Все в конце концов обращают внимание на эти хитрые ходы по всему дереву, на эти необычные защелки из меди. Все хотят разгадать секрет шкатулки. Но, к сожалению, это обманка.
В голосе смотрительницы сквозила искренняя печаль, словно и она сама не раз пыталась отомкнуть таинственные замки и заглянуть внутрь, но не получилось.
– Не может быть…
Одри не верила глазам. Зачем было делать столько сложных и запутанных следов, если не ради загадки? Ведь эти желобки не настолько хороши, чтобы украсить шкатулку. Медные лучи и тонкая резьба, которой был выполнен лик самого солнца – вот что действительно выглядело прекрасно. Почему же не пройтись было этой резьбой по всей поверхности? Зачем портить чудесную вещь, почти произведение искусства, фальшивыми тайниками?
– Она даже внутри не полая, – все с той же грустной улыбкой проговорила смотрительница, подходя ближе и близоруко вглядываясь в шкатулку. – Хочешь, посмотри ее. Открыть не получится, но ты хотя бы ощутишь пальцами тепло дерева и изящество резьбы.
Одри, раскрыв от восхищения рот, завороженно наблюдала, как старушка отпирает застекленный шкафчик, достает заветную шкатулку и передает ей. Где-то скрипнула дверь.
– Вот, рассматривай. Садись где-нибудь у окошка, чтобы свет дневной падал, хотя какой уж там свет, солнце село, – проворчала смотрительница. – А я проверю, кто пришел. Может, еще посетители забрели, нужно же им все показать.
Она неторопливо удалилась и скрылась за высоким непрозрачным стеллажом, а Одри, одними пальцами удерживая шкатулку и не отрывая от нее глаз, уселась за ближайший столик и принялась вертеть чудную вещицу в руках.
Сначала ей было даже страшно дотрагиваться до искусных узоров и загадочных желобков, проложенных по деревянной поверхности. Несмотря на то, что шкатулка была довольно увесистой, она почему-то казалась Одри необычайно хрупкой, и ей все чудилось, что она, неаккуратно пощупав прорези или коснувшись одной из медных вставок, может нечаянно испортить драгоценную вещь. Не открыть, нет, раз уж это всего лишь имитация тайника, а именно сломать.
Затаив дыхание, Одри рассматривала, изучала красивую старинную шкатулку, но руки сами потянулись погладить медные выступы и углубления в полированном дереве. Одри очень осторожно провела кончиком указательного пальца по расходящимся лучикам, обрисовала солнечный лик, а затем, осмелев, принялась ощупью обследовать загадочные впадинки, выемки и фальш-замочки.
Пальцы почувствовали нарастающее тепло, и кожу вдруг словно обожгло. Не больно. А так, как ощущаем мы, нежась под жарким солнцем, что словно лижет горячими лучами тело, наполняя его негой. Сердце Одри бешено застучало, она почти перестала дышать, захлебнувшись восторгом. Пальцы бегали по шкатулке, и под ними вдруг оживали, приходили в движение секретные запоры, перемещались медные шипы в своих пазах, проворачивались невидимые ключи. Внутри таинственного механизма что-то едва слышно щелкало, будто кто-то очень-очень далеко отпирал дверь, закрытую на множество хитроумных замков.
Одри даже не понимала, что именно она делает, просто доверилась движению пальцев, которые словно механически повторяли многократно заученные комбинации. Откуда-то издалека доносились тихие голоса – смотрительницы и, видимо, ее гостей. Эти звуки долетали до слуха Одри как сквозь густой слой ваты, сейчас она отчетливо слышала лишь щелчки из глубины шкатулки. Наконец ее крышка дрогнула и разъехалась на две половинки, которые вдруг перевернулись и встали вертикально. Внутри была сплошная деревянная панель с очередной серией орнамента, и Одри уже смелее прошлась пальцами по этим узорам. Раздался легкий металлический звон, и вертикальные половинки крышки уехали вниз, закрыв дно шкатулки, а сама она будто треснула ровно посередине. Одри сначала попыталась ее разломить по трещине, но скоро поняла, что нужно повернуть одну из половинок. Она стала аккуратно двигать часть шкатулки относительно второй. Та поддавалась и вращалась легкими рывками, сдвигаясь каждый раз на одно небольшое деление и издавая тихий скрип. Наконец, выкрутив половину шкатулки так, что наверху оказалась часть донышка, Одри почувствовала, как вещица словно снова стала цельной. Не было даже видно границы между половинками. Дрожащими руками Одри поставила шкатулку на стол и прислушалась, не возвращается ли смотрительница. Но та, наверное, показывала музей новым посетителям и не торопилась обратно, доверяя частой гостье.
Сейчас загадочная вещь опять выглядела обычной шкатулкой, просто слегка другой формы. Наверху – между слившимися половинками – Одри заметила еще одну небольшую полукруглую выемку и потрогала ее пальцем. Шкатулка снова щелкнула, и у нее откинулась крышка. То есть те детали, которые теперь выглядели как крышка.
От неожиданности Одри чуть не ойкнула и зажала себе рот рукой. Внутри было углубление, вырезанное ажурными ступеньками почти до самого низа, в котором посверкивало что-то темно-красным огнем. Одри, облизнув пересохшие губы, очень осторожно потянулась к нему и двумя пальцами вытащила небольшой кулон из рубина без огранки, похожий на кровавую каплю. А может, не из рубина, а из бордового стекла. Одри подняла кулон наверх, чтобы посмотреть на свет. Ей показалось, что внутри, как застывшее в янтаре насекомое, поблескивал узор в виде солнца, и непонятно было, как он туда попал. Украшение выглядело совсем простым, но вместе с тем невероятно красивым, и невозможно было глаз оторвать от багряных переливов, играющих внутри, словно лучи солнца в капле гранатового вина.
Одри снова прислушалась и тревожно огляделась по сторонам. Она была одна. Еще не веря, что она это делает, девушка трясущейся рукой засунула волшебной красоты кулон в карман брюк и принялась торопливо собирать шкатулку. Та на удивление легко и быстро складывалась, поддаваясь нажиму ее пальцев, как будто открывать и закрывать тайник было для Одри привычным делом.
К моменту, когда за спиной раздались шаркающие шаги смотрительницы, Одри уже сидела перед шкатулкой, полностью собранной в том виде, в котором и взяла ее посмотреть.
– Ну что, никак не налюбуешься? – с улыбкой спросила старушка, подходя к Одри. Та, изо всех сил стараясь держать себя в руках, чтобы не проявилось ни одной лишней эмоции на лице, приветливо улыбнулась в ответ и кивнула. – Давай-ка я ее все-таки верну на место?
Одри сама отнесла волшебную вещь на подставку, и смотрительница заперла стеклянную створку.
– Ну что, не разгадала древний секрет? – усмехнулась она, с теплом глядя на девушку.
