– Тогда я не вижу причин, почему бы тебе не поиметь его, – медленно сказал Макс.

Лиза снова улыбнулась ему. Она знала, что Макс на самом деле сильно тревожился и ревновал. Она знала его. Возможно, именно из-за этой тревоги он все и подстроил. Ему всегда было проще идти на страхи, чем избегать их. Подозревать, что они с Ником могут заинтересоваться друг другом и подстроить все так, чтобы они переспали – в этом был он весь. Отпустить ее на все четыре стороны и наблюдать, как она никуда не идет, а просто сидит у его ног.

А еще он все время говорил «трахни его», подразумевая, что никто не может трахать его сабу, кроме него самого. Совершенно чокнутый и любимый мужчина.

Еще пару секунд она смотрела ему в лицо, а потом рванулась, крепко обняла за шею:

– Я люблю тебя. Ты самый лучший.

– Я знаю, малыш.

Еще до того, как он договорил эту фразу, Лиза знала – он внезапно перешел в роль. В следующую секунду его правая рука жестко сомкнулась на ее шее. Левой он обхватил ее спину, поднялся, снимая Лизу с себя и поставил на колени. Запустив руку в ее волосы, он легонько потянул, а потом неожиданно сильно шлепнул по заднице.

– Ползи в спальню, сучка. Идем спать. Никакого секса до сегодняшнего вечера.

Лиза послушно поползла впереди, Макс шел за ней, контролируя, чтобы не вставала с четверенек до самой кровати. Теперь он всю неделю будет контролировать как бешеный и дозировать секс как Скрудж. Он захочет, чтобы она скучала по нему, чтобы не думала только о Нике. И себе не позволит целиком переключиться на другую женщину, даже на один день.

Как приятно вот так хорошо знать своего партнера, вдруг мелькнуло в ее голове. Как приятно сравнивать всех мужчин с Максом в его пользу. Ему действительно совершенно не о чем беспокоиться, это она знала точно.

Суббота.

Таня.

Так как-то само собой получилось, что весь следующий день Таня занималась только тем, что нервничала и пыталась найти себе место. Не то, чтобы она теперь сомневалась, что вечером Миша будет с ней играть. Скорее наоборот – и именно это ее нервировало.

Еще с утра клуб разослал уведомления о том, что тревога была ложной, и в субботу все работает в обычном режиме. Сразу после этого Таня записалась на консультацию к Лизе и полезла в теплую ванну, чтобы хоть немного расслабиться, но это не особенно хорошо ей удалось.

И в одиннадцать вечера, ожидая мастера своей мечты у стойки бара, она чувствовала себя ненамного лучше, чем накануне, когда нервничала в раздевалке – словно этой передышки длиной в сутки вообще не было. После разговора с Лизой кое-что ей стало понятнее, но не более того. Она не чувствовала никакой уверенности, и не сможет ее почувствовать, пока не потрахается с ним.

Наблюдая за дверью, она увидела Михаила сразу, как он вошел, опустила ресницы и улыбнулась, изучая свой бокал. А подняла глаза только когда он уже приблизился вплотную, пристально глядя на нее. Сердце билось у горла.

– Привет, – сказал он и наклонился, но вместо поцелуя в щеку укусил за ухо. Она чуть дернулась – больше от неожиданности, но тут же почувствовала, как откликается тело – в животе и ниже. А щеки заливает румянцем удовольствия. Коньяк и клубника… его аромат сегодня был таким же. Плюс немного холодной свежести с улицы – было похоже, что он не переодевался, просто зашел с улицы, сменил обувь и скинул куртку.

Впрочем, доминантам и не зачем переодеваться: многие из них носили одежду, которая ничем не выделялась на улице: чаще темные брюки, рубашки, офисную обувь. Миша чаще выбирал свободные футболки с длинными рукавами и темные джинсы – почти на грани бунта против эстетики «Сабспейса». Но ему это позволялось. Да и все равно никто не смог бы представить этого мастера в более строгом стиле, подумала Таня.

– Привет, – улыбнулась она, не в силах скрыть радости. Он пришел к ней. И не заставил ждать ни минуты. Неплохое начало.

– Коктейль?

Он сел на свободный стул рядом, кивнул бармену, махнул рукой Максу, стоявшему в паре метров от них с Лизой. Таня отвела глаза. Она не хотела, чтобы Миша узнал о консультации, и специально попросила Лизу ничего ему не говорить. Но их видела вместе половина клуба, и Макс в том числе.

– Нижняя.

Когда он прямо посмотрел на нее, привлекая внимание, она вдруг сообразила, что был еще какой-то вопрос, которого она не расслышала, поглощенная своим смущением.

– Прости. Я не расслышала.

Их взгляды встретились, и его лицо внезапно озарилось теплой улыбкой:

– Не нервничай. Ты очень мило краснеешь, но… расслабься. Хорошо?

– Да.

Робко улыбнувшись ему в ответ, Таня поняла, что барный стул и даже пол, на котором он стоял – все уезжает из-под нее. Этому обаянию невозможно было сопротивляться. Рефлекторно вцепившись голыми ступнями в металлическую планку для ног, она сделала вид, что сосредоточилась на барном меню. Хотя знала его наизусть, как и все обитатели «Сабспейса».

– Я спросил, хочешь ли ты «Мимозу»? Или настало время для чего-то покрепче? – уточнил он слегка насмешливо.

Издав неловкий смешок, она качнула головой, позволив волосам закрыть лицо на пару мгновений:

– Мимозу. Спасибо.

Миша повернулся к бармену, сделал заказ и развернулся к ней всем телом, зажимая ее ноги между коленями и внезапно оказавшись очень близко.

– Выспалась сегодня? – спросил он, изучая ее лицо. Бесцеремонно отбросив ее волосы назад, он провел ладонью по щеке, спустился по шее и стал поглаживать большим пальцем ключицу, а остальными – массировать плечо.

– Да, мастер. А вы? – Таня прикрыла глаза, наслаждаясь лаской. И осмелилась потереться щекой о тыльную сторону его ладони.

– Ночью было много суеты. Но к обеду выспался, да.

– Я слышала, вы теперь работаете в «Сабспейсе».

Его рука замерла на ее плече – но лишь на долю секунды. Затем он продолжил поглаживать ее:

– Информация поставлена у нас хорошо, – хмыкнул он. – Я работаю меньше недели.

– Мне сказала другая новенькая, – поспешила пояснить Таня, бросив на него опасливый взгляд. – Думаю, весь клуб уже знает.

– Да это не секрет, – хмыкнул Миша. – Я и раньше здесь работал, только неофициально.

– Я слышала, что Вы раньше служили в полиции, а теперь решаете вопросы по безопасности.

– Решаю вопросы, ага, – хмыкнул он, и провел ладонью по ее плечу, – Интересное платьишко.

– Новое. Вам нравится, мастер?

Таня вспомнила, как два часа утром провела у шкафа, выбирая платье. Она распаковала три новых наряда, которые купила в порыве вдохновения месяц назад, но еще ни разу не надевала в клуб: одно белое полупрозрачное, до пола. Второе красное, обтягивающее, как резинка – ультракороткое, прикрывающее только грудь и попу. И это, третье. Темно-синее, похожее на моток веревочек, художественно распределенных по телу – от груди до колен. Они расходились на бедрах, когда она сидела, но не обнажали грудь.

Она выбрала его не только потому, что оно было самым необычным. Скорее потому, что оно было самым безопасным.

– Мне нравится твое тело, нижняя. Ты помнишь, что сегодня оно принадлежит мне?

Ее дыхание мгновенно сбилось, а взгляд снова пришлось отвести – он смущал ее.

– Да, мастер, – негромко ответила она и схватилась за коктейль, который в этот самый момент появился перед ней на стойке – как за спасительную соломку.

– Расскажи мне о своих табу, малыш.

Миша отпил из запотевшего стакана. Случайно остановив на нем взгляд, Таня вдруг поняла, что он пьет чистый апельсиновый сок. И вчера, кажется, тоже пил что-то безалкогольное. Интересно. Много пил и завязал? Представить себе мужчину, который работал в полиции и не употреблял совсем, ей было трудно.

– У меня нет никаких табу. Если не считать боль выше моего порога и туалетную тему, – быстро ответила она, отводя глаза от его стакана. Не время обсуждать его слабости и зависимости. Даже думать об этом не стоит.