– Спасибо, – сунула ему серебряную монету Адри и, придерживая шляпу на сильном морском ветру, поспешила прочь.

Над дверью ближайшего к пристани кабака красовалась выцветшая вывеска «Жареный петух». Адриенна толкнула ветхую дверь, пахнуло сыростью и перегаром. Она шагнула внутрь, искренне стараясь вести себя естественно, села за стол и позвала рослого лысого трактирщика.

– Чего налить? – поинтересовался он, вытирая дырявой тряпкой здоровые мозолистые руки.

– Что предложишь? – спросила Адри, говоря ниже и глуше, чем обычно.

– Вино, бренди.

– Бренди.

Трактирщик кивнул и пошаркал к погребу. Адри оглядела посетителей. Сидели большими компаниями, глушили бренди, между столами кружились две проститутки, видимо, надеясь подзаработать на вернувшихся из плаванья моряках. Грязный стакан громко приземлился на стол, трактирщик откупорил бутылку.

– Откуда к нам? – спросил он, плеснув в стакан бренди.

– Из Сиры.

– А потом куда?

– Потом в Латак. Мне нужен капитан «Марианны».

– А, Лоран. Лоран наверху, он обычно недолго.

– Я подожду, – ответила Адри, отхлебнув из стакана. Дешёвое пойло обожгло губы.

– Я тебя здесь раньше не видел, торгуешь?

– Пока присматриваюсь.

– И как?

– Не слишком.

– А сам кто такой?

– Анри. Анри Мартен.

– Сын адмирала?

– Однофамилец.

– Вот и Лоран. Иди, однофамилец.

Капитан «Марианны», чуть пошатываясь, спустился с лестницы, сел за стол, отбросил седую прядь со лба и хрипло крикнул: «Эй, трактирщик! Неси ещё бренди!». К морскому волку тут же подсела какая-то девица, он только отмахнулся, мол, потом.

– Ты Лоран, капитан «Марианны»? – подошла к нему Адри и оперлась на липкий стол, куда трактирщик поставил две бутылки.

– Ну, я. Что надо? – въедливые пьяные глаза капитана впились в Адриенну.

– Мне нужно в Латак.

– И что?

– Сколько?

– Вот это уже разговор! Садись! Вас сколько? Ты один?

– Двое. Возьмёшь?

– Возьму, от чего ж не взять. Ты садись! – воодушевлённо продолжил Лоран, зубами выдирая пробку из горлышка бутылки.

– Итак, сколько? – переспросила Адри, садясь напротив капитана.

– Пятьдесят. По двадцать пять с каждого, – причмокнул он, немного подумав, – Деньги сейчас.

– Что-то дорого, капитан.

– Дорого – не плыви. Дело хозяйское.

– Сорок.

– Нет-нет, чудило, ты местного не рисуй. Торговаться я не буду. Либо пятьдесят, либо ты остаёшься здесь ждать у моря погоды. И следующего корабля в Латак.

– Двадцать пять – сейчас, двадцать пять – когда отчалим.

– Договорились, чудило. Завтра в восемь отдаём швартовы, не опаздывай.

– Не опоздаю, – оставила деньги на столе Адри и встала с места.

– Давай. Трактирщик! Ещё бренди!

Утром Адри и Джури вышли на пристань со всеми пожитками, Ирбисом и ослом, которого пока никак не назвали. Жалкая ветхая посудина с надписью «Марианна» на корме была уже пришвартована в порту. Капитана нигде не было, по палубе бродил и давал указания совершенно другой человек. Маленький, сухонький, юркий и горластый. Заспанные матросы грузили на борт последние бочки. Адри поднялась по трапу, Джури, намертво вцепившись хозяйке в руку и уставившись себе под ноги, медленно тащилась за ней. Маленький человек в замызганной рубахе и с алой банданой, повязанной вокруг головы, вдруг вытянулся, возмущённо шмыгнул носом и крикнул: «Эй, ты! Ты что здесь забыл?».

– Бог в помощь, я Анри Мартен, вчера говорил с вашим капитаном, господином Лораном… – сняла шляпу Адри и изобразила поклон.

– А, с Лораном, – засмеялся маленький человек, – у него ещё пару дней не спросишь. Господин Лоран отсыпается. Вы заплатили ему?

– Половину.

– Тогда вторую отдайте мне – и добро пожаловать на борт.

Час спустя корабль, страшно скрипя всей огромной тушей и медленно рассекая тёмные волны, наконец отчалил. «Марианна» накренялась то вправо, то влево, ветер трепал ветхие паруса. Джури с ужасом озиралась по сторонам, намертво вцепившись в фальшборт: «Оно качается!». Старпом, наблюдая за ней, тяжело вздохнул и закатил глаза.

– Что, не к добру баба на корабле? – спросила у него Адри, параллельно наблюдая, как матросы привычно и небрежно ставят паруса. Может, и к лучшему, что посудина такая жалкая, есть шанс безопасно добраться до суши.

– Если оплачено, всё к добру, – отмахнулся старпом.

Спустя неделю «Марианна» причалила в Латаке. На удивление, плавание прошло без происшествий, за исключением небольшого шторма и морской болезни Джури. Она почти всю дорогу проспала в гамаке, изредка выглядывая на палубу подышать воздухом. Адри приносила ей сухарей и немного воды. Сухари, которые едва ли можно было прострелить из мушкета, приходилось размачивать, потому что больше на корабле есть было нечего: солонина воняла так, что отбивала всякий аппетит на долгие часы вперёд.

Латак встретил дождём, грязью и холодом. Джури, взбираясь на осла, упрашивала хозяйку где-нибудь поесть и остаться на ночлег, но Адри твёрдо решила ехать и заночевать где-нибудь дальше по маршруту, вроде как, добираться близко и платить явно меньше, чем в портовом городе. Грязь хлюпала под копытами, Джури ёжилась от холода, куталась в свою расшитую шаль. Выехали из безликого города быстро, двинулись по просёлочной дороге. Стемнело скоро, заката не было видно из-за сгустившихся туч, дождь поутих, только накрапывал, до постоялого двора засветло доехать не успели. В полной темноте показался огонёк. Вроде, факел.

– Сейчас поедим и отдохнём, – ободряюще сказала Адри, и Ирбис прибавил шагу.

– Куда спешите? – высокий мужской голос раздался в тишине, – придётся уделить минуту, а то и две.

В темноте появился силуэт. Скрежетнула сталь шпаги, выскользнувшей из ножен.

– Джури, назад! – шикнула Адри, выхватив оружие.

– А вы не робкого десятка, господин чужак. И с наложницей, и при шпаге. Одного вы не учли. Я не один.

Со всех сторон послышались голоса, звон оружия и нехороший смех.

– Вы окружены, господин чужак. Всё ещё хотите драться?

– Что вам нужно? – тихо спросила Адри, прикидывая, что слева и справа – по три человека, сзади стоят двое, ещё один перегородил им путь. Допустим, троих она как-нибудь раскидает, возможно, если повезёт, четверых. Начнёт с того, что слева. Пистолет вытащить не успеет. Даже если успеет, застрелит одного. На шум могут подтянуться местные, а могут и нет. Джури здесь не помощник, если только заорёт, да распугает…

– Налог на въезд в наши земли, – весело ответил один из налётчиков откуда-то справа.

– Всё, что есть, всё давай! – хохотнул кто-то сзади.

Сердце Адри замерло. Убьют. Убьют и не поморщатся. Что ж, это, пожалуй, решило бы финансовые проблемы.

– Чего они хотят? – пискнула Джури.

– Да забирай, мы бедны, как корабельные крысы, – Адри убрала шпагу в ножны, сняла с шеи запрятанный под дублет омоньер, и швырнула его налётчику напротив.

– Негусто, – усмехнулся он, когда монеты жалко звякнули у него в ладони, – а если поискать ещё?

– Поищите, – равнодушно бросила Адри.

Главарь нападавших оглушительно присвистнул, они бросились врассыпную и исчезли так же внезапно, как появились.

– Госпожа, что же теперь делать? – едва слышно выдохнула Джури, оправившись от ужаса.

– Ехать дальше, – зло ответила Адри, поджимая губы и всеми силами сдерживая подступившие слёзы.

– Но как же…

– Один мой друг говорил, что нельзя все деньги держать в одном кошельке. Я всегда к нему прислушивалась. Кое-что у нас осталось. На пару-тройку дней должно хватить.

Они подъехали к придорожному трактиру глубоко ночью, заспанная хозяйка в ночном чепце предложила комнату наверху и собрала худо-бедно поесть. Обессиленные Адри и Джури заснули почти сразу, а проснувшись, служанка увидела, как хозяйка вытряхивает последние монеты из раструбов сапог. Благо, обыскивать грабители не стали. Адриенна, заправив волосы за уши, собирала с пола медяки, тихо всхлипывала, чуть слышно проговаривала: «шесть, семь, восемь…», потом села на пол и обхватила голову руками.