В Торжок приехал вечером 6-го. Дядя был уже тут. Встретились, обнялись и отправились пировать, в окружении своих свит. Еще в послании он просил не тащить всю армию, а ограничится хотя бы двумя-тремя сотнями, обещая взять столько же. Но все-равно, народа в свежесрубленном княжеском тереме и на его дворе набилось изрядно. Выжившим горожанам придется понести непосильные расходы, дядя правил по старинке, перекладывая издержки за свои хотелки на плечи подданных. Это я все сам, да сам. Предполагая нечто подобное, прихватил с собой ладью с деликатесами и спиртным, от браги, до медов и вина. Какие у жителей Торжка сейчас запасы? Смех один. Стало жалко и себя, и спутников, вот и озаботился. Когда распорядился тащить все припасы к терему, увидел десяток благодарных взглядов от представителей города. Приятно, все же, стать героем в чьих то глазах, пусть и не на долго.

— Что у тебя с новгородцами? — спросил у родственника, когда свитские набросились на еду, после первой здравницы.

— Хорошо, что сам спросил. Я тебе подарочек привез, — ответил тот, ухмыляясь.

— Бояр новгородских, небось? Злопамятный ты, дядя.

— Угадал. Не все же тебе подкидывать князей да бояр под мои ворота. Скопилось столько, что на их содержание уходит серебра, как на полк.

— Отправь их куда-нибудь подальше.

— Куда? К грекам путь перекрыт, а к немецким еретикам они не хотят.

— И много привез?

— Не очень. Самых важных и богатых повесил сразу после штурма. Тех, кто выжил и притащил. Человек пятнадцать. С семьями. Тех еще под полсотни.

— Ладно, заберу. Пригодятся на что-нибудь.

— Проследи, чтобы не кучковались, рассели по разным углам. Мне новые заговоры не нужны, старые бы расплести.

— Само собой.

После следующей здравницы поинтересовался:

— Как город захватил?

— Нашлись добрые люди, впустили ночью, — не стал скрывать Ярослав Всеволодович.

Вот так строишь укрепления, надеясь на них в трудный час, а потом находится предатель и все насмарку, и труды, и серебро.

— Осёл, гружённый золотом, возьмёт неприступную крепость, — процитировал я.

— Читал Плутарха? Ты полон неожиданностей

— Ага. И это отлично, враг не знает, чего от меня ждать. Но и ты тоже удивил. Как-то не принято было в нашей семье проводить время за книгой.

— Я не люблю пить, — неожиданно признался князь. — Приходится, чтобы дружина не зароптала, но не люблю. В юности, будучи еще княжичем, когда все уже были во хмелю, прятался в единственном месте, куда никто не ходил, в библиотеке отца. Ну и пристрастился к чтению.

— Что, дед тоже любил это дело?

— Куда там! Присылали в подарок книги, иногда. Франки или греки. Кое-что попадалось в добыче, во время усобиц. Вещь дорогая, статусная, но не особо нужная. Вот и выделили закуток для их хранения. Не выбрасывать же.

На следующий день сидели уже вдвоем.

— Недавно получил требование от Батыя прислать полки из княжеств, — сообщил князю Ярославу.

— Что решил?

— Ответил, что собираю и вышлю в срок. На самом деле и не подумаю. Соберу попозже, чтобы вломить ему самому.

— Мне тоже прислали грамотку. Пишут, что понимают мои трудности на границах, но хотя бы новгородский полк обязан отправить к хану. Ответил почти так же. Александр советует все же подчиниться.

— Александр не видит всей перспективы. Не попробуем сейчас уничтожить врага, всю жизнь под ярмом, как волы, ходить будем. Такие же кастрированные и безропотные. Я тебе свои планы еще раньше раскрыл, ничего не изменилось.

— Все же рассчитываешь победить?

— Да.

— А если я не приду на помощь?

— Тогда справлюсь своими силами. Погибнет больше народа, но цели своей добьюсь. Только во что, дядя. Ты и о добыче подумай. Она будет небывалая. Кроме того, я обещал тебе помочь захватить все правобережье Днепра, от Киева и Смоленска, до Польши. Если придешь на битву, свое обещание сдержу.

Дядя сидел задумавшись, покручивая длинный ус.

— Ты и с Новгородом обещал помочь, — заметил он.

— И помог бы. Но ты не попросил и не поставил, даже, в известность. Так что не обессудь.

Далее мы согласовали свои действия на ближайшее время и разъехались, у обоих дел было выше крыши. В хвосте моего обоза тащилась толпа бывших новгородцев.

Не ожидал, конечно, что все мои нововведения примут сразу и на «ура», но надеялся, что со скрипом, потихоньку, дело стронется с места. Ага, как же! Мало того, что нашлась куча недовольных, всеми силами тормозившая реформы, так еще и делегации от городов, помещиков и ремесленников стали появляться одна за одной у ворот замка и требовать, просить, умолять разъяснить, дать больше привилегий и прочее, и прочее. Приходилось их принимать, терпеливо выслушивать и разжёвывать, почему так, а не этак. Все же они — основа государства и моей власти.

А потом случилось то, чего я ждал, но надеялся избежать. В ночь на 1-е июля город сгорел. Услышав, сквозь сон, удары по бронзовому билу замкового караула, я моментально проснулся и побежал узнавать, что случилось. Только выскочил на стену, стало сразу все понятно. Огонь двигался от окраин к центру, загорелось одновременно в нескольких местах. Явный поджог. И кто это меня так не любит? «Половина Владимирской земли и все окрестные княжества», тут же подсказало сознание.

Естественно, все бросились тушить, и обитатели замка в том числе. Но перед выездом, я приказал удвоить караулы, запереть ворота и ожидать нападения. Мало ли что? Очень хитрый вариант, ударить в такое время. Все пялятся на пожар, можно с наскока захватить укрепления.

Не смотря на все усилия, остановить распространение огня не удалось, спасли жалкие крохи: стоявшие на отшибе дома, да склады у реки. Лето, жара. Все дерево высохло настолько, что вспыхивало моментально, словно его облили бензином. Погибло, вместе с жилищами, множество народа. К полудню, когда стало возможно хоть как-то передвигаться по пепелищу, отправился осматриваться. Перед этим приказал всех уцелевших отправить в лагерь, оказать медицинскую помощь и накормить.

Что сказать? Потери катастрофические. Новые дома отстроят быстро, материалов хватает. Но людей заменить будет трудно. Многие из погибших были моими верными сторонниками, проводили мою политику среди новичков, знакомя их с со сложившимися обычаями и традициями. Основная часть таких людей жила в центре и именно там погибли почти все. К тому же, огонь уничтожил городские мастерские, с инструментами и нехитрым, но дорогущим, по нынешним временам, оборудованием. Беда.

Поднявшиеся, на три метра, стены храма не пострадали. Стройка была окружена пустырем будущей центральной площади, так что даже леса не сгорели. То же самое и с университетом. Ну хоть что-то осталось. Слабое, однако, утешение.

— Великий князь! — ко мне подъехал один из замковых кметей. — На заречных выселках поймали поджигателя.

— Где он?!

— Отвезли к боярину Федору Ждановичу.

На пожарище делать больше было нечего, поеду узнаю, какая сволочь решила мне подгадить.

— Пока не сказал ничего. Ругается только, — доложил боярин. — Упрямый и храбрый. Ничего, развяжем язык.

— Понятно. Буду в лагере, как что-то выпытаете, ищи меня там.

В лагере ужу все успокоилось, не было суеты и истерик. Люди отошли от шока, начали обустраиваться и решать, как жить дальше. Велел звать всех на плац, нужно дать народу надежду и обозначить ориентиры.

— Все пострадавшие получат помощь от меня. Во-первых, дам древесину, для строительства новых жилищ. Хорошей, зимней не много, зато летней — без счета и все бесплатно. Обратитесь к тиуну, он выделит участки, где можно заготовить бревна. Несколько лет постоят, потом замените на более пригодную. Строить будете там, где укажет Иоанн Аргосец. Во-вторых, тем семьям, что остались без мужиков, или их мало, мой огнищанин выдаст серебро, для найма работников. Старшины концов остались?

Вперед выступили двое.